Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП) - Хан Дженни (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Питер быстро произносит:
– Заткнись, Оуэн.
Оуэн посмеивается. Я прищуриваюсь. Этот малыш всего на несколько лет старше Китти! Подаюсь вперед и пальцем обвожу в воздухе свое лицо.
– Это все натуральное. Но спасибо за комплимент, Оуэн.
– Пожалуйста, – отвечает он точно так же, как и его старший брат.
***
По дороге домой, я спрашиваю:
– Эй, Питер?
– Что?
– Ничего, забудь.
– Что? Просто спроси.
– Ну… твои родители развелись, верно?
– Ага.
– Часто ты видишься с отцом?
– Нет.
– О, окей. Мне просто было интересно. – Питер выжидающе смотрит на меня. – Что?
– Я просто жду следующего вопроса. Одним ты никогда не ограничиваешься.
– Ну, ты скучаешь по нему?
– По кому?
– Своему отцу.
– О-о. Не знаю. Думаю, я больше скучаю по тому времени, когда он был с нами. Он, мама, я и Оуэн были одной командой. Он приходил на каждую игру по лакроссу. – Питер замолкает. – Он просто… обо всем заботился.
– Полагаю, этим и должны заниматься отцы.
– Вот этим теперь он занимается в своей новой семье, – говорит Питер как само собой разумеющееся, без горечи. – А что насчет тебя? Ты скучаешь по маме?
– Иногда, когда думаю об этом. – Неожиданно для себя я добавляю: – А знаешь, почему я скучаю? По тому, как она меня купала. Точнее, как мыла мои волосы. Тебе не кажется, что когда тебе моют голову, то это самое лучшее ощущение? Теплая вода, пузырьки и пальцы в волосах. Это так приятно.
– Ага, точно.
– Иногда я вообще о ней не думаю, а потом… а потом в мою голову закрадывается одна мысль… мне интересно, что бы она подумала обо мне теперь? Она знала меня только маленькой девочкой, а теперь я уже подросток. Интересно, если бы она увидела меня на улице, то узнала бы?
– Конечно, узнала. Она же твоя мама.
– Знаю, но я очень изменилась. – Неловкость отражается на его лице, уверена, он сожалеет о жалобах на своего отца, потому что тот, по крайней мере, жив. Из-за жалостливого взгляда Питера, я выпрямляюсь и надменным голосом произношу: – Ты же знаешь, я очень зрелая.
Теперь он улыбается.
– Вот как?
– О да. Я многому научилась, Питер.
Когда мы подъезжаем к моему дому, Питер говорит:
– Могу сказать, ты понравилась моей маме.
От этого признания у меня на душе становится теплее. Для меня всегда было очень важно нравиться мамам других людей.
В этом заключалась моя любимая часть похода к Женевьеве домой – потусоваться с ее мамой. Венди была очень стильной. Раньше она даже дома носила шелковые блузки, красивые брюки и броские ожерелья. Идеальные волосы, всегда гладкие и ровные. У Женевьевы такие же прекрасные волосы, однако она не унаследовала мамин идеально прямой нос. У нее на носу есть легкая горбинка в области переносицы, которая, я думаю, только добавляет ей привлекательности.
– И кстати, на тебе точно меньше косметики, чем на Джен. После нее на моих белых рубашках всегда оставались следы румян.
Для того, кто переболел Женевьевой, он определенно много о ней говорит. Хотя и не только он. Я тоже слишком много о ней думаю. Даже когда ее нет рядом, она все же ощущается. Эта девушка обладает неким даром всеобъятности.
41
Во время урока химии Питер пишет мне записку, в которой говорится: «Могу я сегодня вечером прийти к тебе, чтобы подготовиться к тесту?».
Я пишу в ответ: «Не припоминаю, чтобы учебные занятия были прописаны в контракте». После прочтения он поворачивается и бросает на меня оскорбленный взгляд. Я одними губами произношу: «Шучу!».
***
Во время ужина я заявляю, что сегодня к нам придет заниматься Питер и нам понадобится кухня, на что папа приподнимает брови.
– Оставьте дверь приоткрытой, – шутит он. У нас даже двери на кухне нет.
– Пап, – стону я, и Китти стонет вместе со мной.
– Питер твой парень? – спрашивает он как бы случайно.
– Эм… что-то типа того, – отвечаю я.
После ужина мы с Китти моем посуду, и я подготавливаю кухню к занятиям. В центре стола кладу учебники и тетради вместе с синими, желтыми и розовыми маркерами, а также миску сладкого попкорна, приготовленного в микроволновке, и тарелку с арахисовым печеньем, которое испекла днем. Китти я разрешаю взять только два.
Он сказал, что подойдет около восьми. Сначала я думаю, что он просто опаздывает, как обычно, но минуты тикают, и я понимаю, что он не придет. Пишу ему сообщение, но он не отвечает.
На рекламе Китти спускается вниз, надеясь получить еще одно печенье, которое я ей даю.
– Питер не придет? – спрашивает она, и я делаю вид, будто так поглощена учебой, что не слышу.
Около десяти Питер отправляет сообщение:
«Извини, кое-что произошло. Не могу сегодня прийти»
Питер не говорит, где он или чем занимается, но я и так это знаю. Он с Женевьевой. Во время обеда он был рассеянным и постоянно писал смски. А потом, чуть позже, я видела их около женской раздевалки. Они меня не заметили. Конечно, они просто разговаривали, но с Женевьевой никогда ничего не бывает просто. Она положила свою руку ему на предплечье, он же убрал с ее глаз волосы. Может быть, я и фиктивная подружка, но это не дело.
Я продолжаю заниматься, но очень трудно сосредоточиться, когда ваши чувства ранили. Я повторяю себе: «Это просто потому, что ты потрудилась испечь печенье и убраться внизу». Ну, это ведь грубо просто взять и не явиться. Разве у него нет манер? Как бы ему это понравилось, поступи я так же? Да и в чем смысл всей этой шарады, если он в любом случае собирается возвращаться к ней? Зачем тогда мне это нужно? У нас с Джошем дела обстоят лучше, практически нормально. Если бы я захотела, то просто могла бы отменить всю эту затею.
На следующее утро я просыпаюсь все еще злой. Звоню Джошу, чтобы попросить его подвезти в школу. В течение секунды я переживаю, что он может не взять трубку, ведь прошло так много времени с тех пор, когда мы тусовались вместе. Но он снимает трубку и отвечает: «Без проблем».
Посмотрим, как понравится Питеру, когда он подъедет к моему дому, чтобы забрать меня, а меня не окажется на месте.
На полпути к школе я начинаю беспокоиться. Может быть, у Питера было серьезное основание не прийти ко мне. Возможно, он не был с Женевьевой, и я только что со зла поступила очень мелочно.
Джош подозрительно поглядывает на меня.
– Что случилось?
– Ничего.
Знаю, что он мне не верит.
– Вы с Кавински поссорились?
– Нет.
Джош вздыхает.
– Просто будь осторожна, – произносит он покровительственным тоном, словно старший брат, из-за чего мне хочется кричать. – Не хочу, чтобы этот парень причинил тебе боль.
– Джош! Он не причинит мне боль!
– Он идиот. Извини, но он такой. Таковы все парни из команды по лакроссу. Таких ребят, как Кавински, волнует только одно. И как только они это получают, им становится скучно.
– Только не Питеру. Он встречался с Женевьевой почти четыре года!
– Просто поверь мне. У тебя не большой опыт с парнями, Лара Джин.
– Откуда ты знаешь? – тихо спрашиваю я.
Джош одаривает меня «Ой, да ладно!» взглядом.
– Потому что я знаю тебя.
– Не так хорошо, как тебе кажется.
Весь оставшийся путь мы молчим.
Ничего страшного, если Питер заедет ко мне, увидит, что меня нет дома, и уедет. Большое дело! Ему просто придется потратить лишних пять минут на дорогу. Я же ждала его вчера вечером целых два часа, блин.
Когда мы с Джошом добираемся до школы, то расходимся в разные стороны, каждый к своим классам. Идя по коридору, я тайком поглядывать на шкафчик Питера, но он еще не приехал. До звонка жду около своего шкафчика, но он так и не приходит. Мчусь на первый урок, рюкзак стучит по моей спине.