Тайна моего мужа - Мориарти Лиана (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Милая, я так сожалею.
Сесилия обхватила руками собственное нагое тело. Она отчаянно дрожала. Ее зубы стучали.
«У меня нервный срыв, – с облегчением подумала она. – Я вот-вот сойду с ума, и тем лучше, поскольку исправить это невозможно. Это попросту непоправимо».
Глава 19
Вот! Видите!
Рейчел нажала кнопку паузы, так что сердитое лицо Коннора Уитби замерло на экране. Это было лицо чудовища: глаза – злобные черные дыры, губы растягивал бешеный оскал. Рейчел просмотрела эту пленку уже четырежды, и с каждым разом ее уверенность крепла. Это же потрясающе убедительно! Покажите любому судье, и он сразу вынесет приговор.
Она оглянулась на отставного сержанта Родни Беллаха: тот сидел у нее на диване, подавшись вперед и опираясь локтями на колени, и как раз в этот момент прикрывал рот ладонью в попытке подавить зевок.
Что ж, была середина ночи. Сержант Беллах, который всегда говорил ей: «Могли бы уже попросту звать меня Родни», – очевидно, крепко спал, когда она позвонила. Трубку взяла его жена, и Рейчел слышала, как она пыталась его добудиться.
– Родни. Ро-од-ни. Это тебя!
Когда он наконец-то подошел к телефону, его голос со сна звучал сипло и невнятно.
– Я сейчас же подъеду, миссис Кроули, – наконец пообещал он, когда она все ему объяснила.
– Куда, Родни? – расслышала Рейчел вопрос его жены, пока он еще не повесил трубку. – Куда подъедешь? Почему это не может подождать до утра?
Голос у нее был как у настоящей старой карги.
Вероятно, это вполне могло подождать до утра, подумала Рейчел, увидев, как Родни доблестно пытается подавить очередной мощный зевок и трет костяшками пальцев затуманенные глаза. По крайней мере тогда бы он был повнимательнее. Он и впрямь не слишком хорошо выглядел. Как выяснилось, недавно у него выявили диабет второго типа. Ему пришлось сесть на серьезную диету. Он упомянул об этом, пока они готовились смотреть запись. «Совершенно исключен весь сахар, – печально заметил он. – Больше никакого мороженого на десерт».
– Миссис Кроули, – наконец заключил он, – я, само собой, вижу, почему вы считаете, что эта запись доказывает наличие у Коннора определенного мотива, но буду с вами честен: вряд ли ее хватит, чтобы убедить ребят приглядеться к нему повнимательнее.
– Но он был в нее влюблен! – возразила Рейчел. – Он был в нее влюблен, а она его отвергла.
– Ваша дочь была очень хороша собой. Вероятно, множество мальчишек в нее влюблялись.
Рейчел была ошеломлена. Как же она проглядела, что Родни настолько туп? Настолько бестолков? Или это диабет сказался на его интеллекте? Может ли мозг усохнуть от недостатка мороженого?
– Но Коннор не просто мальчишка, – выговорила она медленно и внятно, чтобы сержант наверняка понял. – Он последний, кто видел ее перед смертью.
– У него алиби.
– Алиби обеспечила его мать! – возмутилась Рейчел. – Ясное дело, она солгала!
– И сожитель его матери подтвердил, – уточнил Родни. – Но, что важнее, сосед в пять часов вечера видел, как Коннор выносил мусор. И этот сосед – весьма надежный свидетель, адвокат и отец троих детей. Я помню дело Джейни во всех подробностях, миссис Кроули. Уверяю вас, если бы я решил, что у нас есть хоть что-нибудь…
– Лживые глаза! – перебила его Рейчел. – Вы сами сказали, что у Коннора Уитби лживые глаза. Что ж, вы были правы! Абсолютно правы!
– Но, видите ли, – возразил Родни, – это видео доказывает лишь то, что у них вышла небольшая размолвка.
– Небольшая размолвка! – повысила голос Рейчел. – Взгляните на лицо этого типа! Он убил ее! Я знаю, что он убил ее. Я знаю это всем сердцем, всем…
Она собиралась сказать «телом», но побоялась, что покажется полоумной. Тем не менее это было так. Ее тело подсказывало ей, чтo именно совершил Коннор. Оно все пылало, будто в лихорадке. Даже кончики пальцев казались горячими.
– Знаете, миссис Кроули, я посмотрю, можно ли что-то сделать, – предложил Родни. – Не стану ничего обещать насчет того, даст ли это результаты, но уверяю вас, данная запись попадет в нужные руки.
– Спасибо. О большем я не могла бы и просить.
Неправда. Она могла бы попросить о куда большем. Ей хотелось, чтобы полицейская машина с мигалкой и визжащей сиреной сию же секунду подкатила к дому Коннора Уитби. Ей хотелось, чтобы на Коннора надели наручники, а суровый дородный полицейский зачитал ему права. И ей вовсе не хотелось, чтобы этот полицейский бережно придержал голову Коннора, усаживая его на заднее сиденье полицейской машины. Пусть лучше по голове Коннора бьют снова и снова, пока она не превратится в кровавую кашу!
– Как поживает ваш маленький внучок? Растет?
Родни взял с каминной полки фотографию Джейкоба в рамочке, пока Рейчел извлекала из магнитофона кассету.
– Он уезжает в Нью-Йорк, – сообщила Рейчел, протянув сержанту пленку.
– Серьезно? – переспросил Родни, взяв кассету и аккуратно поставив фотографию на место. – Моя старшая внучка тоже улетела в Нью-Йорк. Ей уже восемнадцать. Малышка Эмили. Получила стипендию в одном из их лучших университетов. Его еще называют Большим яблоком, верно? Интересно, с чего бы это?
– Понятия не имею, Родни. – Рейчел натянуто улыбнулась ему и проводила до дверей. – Ни малейшего понятия.
6 апреля 1984 года
Утром последнего дня своей жизни Джейни Кроули села в автобусе рядом с Коннором Уитби.
Она как будто задыхалась без особой причины и попыталась успокоиться, делая медленные глубокие вдохи от диафрагмы. Не слишком-то они помогли.
«Успокойся», – велела она себе.
– Я должна тебе кое-что сказать, – сообщила она.
Он промолчал. Он всегда мало разговаривал, подумала Джейни. Она заметила, как он разглядывает собственные ладони, лежащие на коленях, и пригляделась к ним сама. У него очень крупные кисти, решила она с трепетом – страха, или предвкушения, или того и другого сразу. Ее собственные руки были ледяными. Они всегда оставались холодными. Она засунула их себе под свитер, чтобы согреть.
– Я приняла решение, – заявила Джейни.
Коннор внезапно повернул голову и взглянул на нее. Автобус покачнулся, сворачивая за угол, и их тела скользнули ближе друг к другу, так что глаза теперь разделяло лишь несколько дюймов.
Она дышала так часто, что даже задумалась, все ли с ней в порядке.
– Какое? – отозвался он.
Среда
Глава 20
Вполседьмого утра будильник жестоким рывком вернул Сесилию в реальность. Она спала на боку, лицом к Джону Полу, и их глаза открылись одновременно. Они лежали так близко друг к другу, что их носы едва не соприкасались.
Тонкие росчерки красных вен на белках голубых глаз Джона Пола, поры на носу, седая щетина на сильном, решительном, честном подбородке… Кто этот человек?
Прошлой ночью они вернулись в постель и вместе лежали в темноте, слепо уставившись в потолок, пока Джон Пол говорил. Как же ему хотелось выговориться. Не было никакой нужды что-то выпытывать. Она не задала ни единого вопроса: ему хотелось рассказать ей все. Его голос был тихим и напряженным, без интонаций, монотонным почти до нудности – вот только в том, что он ей рассказывал, не было ничего нудного. Чем дольше он говорил, тем более хриплым становился его голос. Это походило на кошмар – лежать в темноте и слушать его надсаженный, бесконечный шепот. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не завопить: «Заткнись, заткнись, заткнись!»
Он был влюблен в Джейни Кроули – по уши, до одержимости. Так, как подростки представляют себе любовь. Однажды он встретил ее в «Макдоналдсе» в Хорнсби, где они оба заполняли заявления, надеясь устроиться на подработку. Джейни вспомнила его по временам совместной учебы, перед тем как он перевелся в престижную мужскую школу. Они были одногодками, но занимались в разных классах. Он, по большому счету, не помнил ее вовсе, хотя вроде бы узнал имя Кроули. Ни один из них так и не поступил в «Макдоналдс»: Джейни устроилась в химчистку, а Джон Пол нашел себе место в молочном баре, но у них завязалась эта поразительно насыщенная беседа бог весть о чем, и она оставила ему телефон, а он позвонил ей на следующий день.
