Мгновение до безумия (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton" (читаем книги .TXT) 📗
О наших отношениях и о том, к чему они ведут — мы не говорили: Стас, потому что ему не было до этого дела, а я чисто из гордости. Он не должен знать о моей глупой влюблённости, которая будет для него пустым звуком. Как-никак гордости и самолюбия во мне предостаточно. Как писал Ремарк: «Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…»
До боли правильные слова. Стас, без сомнений, даёт мне эту «каплю тепла», которой я наслаждаюсь в полной мере. Он не отталкивает. Возможно, пока между нами такая связь, я смогу избавиться от своих тёплых чувств к нему, или же наоборот они накроют меня с головой, и когда придёт время расстаться — ещё больше пожалею о том, что позволяю себе его близость. А это время, непременно, настанет, сомнений и быть не может. Только я слишком эгоцентрична, чтобы не воспользоваться моментом, и не насладиться им сполна.
Сегодня четырнадцатое февраля — день всех влюблённых. Стас попросил ничего не планировать после уроков. Конечно, я не рассчитывала на какой-то сюрприз, потому что мы не относимся к категории людей, для которых предназначен это праздник, но меня радовала мысль о том, что этот день мы проведём вместе.
Только вот и в праздничной суматохе, когда девятиклассницы разносили валентинки по кабинетам, не обошлось без моей со Стасом баталии.
Валентинки было решено раздать на третьем уроке, как раз в том момент, когда у меня была география.
Не скажу, что удивлена тому, как на учительский стол высыпали «-дцать» валентинок, очевидно, от влюблённых учениц.
И, как не странно, ни одной от меня. Слишком низко признаваться в любви таким способом, тем более, когда девушка признается парню: как по-мне — это ужасно, нельзя до такого опускаться.
Вот, к примеру, наш физрук, который на год старше Стаса, и не уступает ему по красоте, не пользуется таким спросом, хотя был бы не против.
Главное ведь, что Стас не даёт им повода, даже наоборот, отшивает их. Наверное, его неприступность и холодность и влечёт моих одноклассниц и других учащихся.
Я испытаю рвение разорвать их и выбросить в мусорный бак, но, уже в следующий момент, девочка подходит к моей парте и кладёт на неё девять валентинок. Одна из них от Вани. « Если ещё один парень начнёт задавать вопросы о тебе — сверну ему шею. Люблю тебя. Улыбайся чаще» — гласит её содержимое, написанное его красивым почерком.
Я невольно расплываюсь в улыбке. С Ваней мы по-прежнему друзья: он приходит в гости, в редкие моменты, когда меня там можно застать. Он не знает про отношения с учителем, но чётко замечает то, что у меня кто-то появился.
Что касается остальных восьми валентинок — я не удивлена. Меня теперь пытается склеить каждый старшеклассник. После того, как Ваня признался, что его бросила я — интерес ко мне появился неугасаемый. Ну конечно, рассталась с главным красавчиком школы. Что говорить о парнях, когда ко мне подкатывала девочка с параллельного класса?
— Чайковская, хватит лыбиться, живо к доске, — раздраженный голос Стаса вырывает из раздумий.
Поднимаю глаза и вижу, что он готов испепелить меня взглядом. Встаю и подхожу к доске.
— Дай характеристику региона Юго-Западной Азии и Индии, — с вызовом приказывает учитель.
Знаю, что нет толку говорить о том, что мы ещё не проходили данный материал: эта тема припадает где-то на конец учебного года.
Радует, что Стас меня настолько «натаскал» по своему предмету, что я проштудировала всю книгу и не поленилась почитать дополнительные материалы. Проще говоря — дорога в географы мне открыта.
К тому же, сейчас, когда я раздражена не меньше него, будет неплохо утереть ему нос.
— На территории Юго-Западной Азии находятся полуостров Аравия, равнины Месопотамии и Сирийско-Палестинские горы. В геологическом строении есть свои особенности: восточная часть территории это предгорный прогиб альпийского возраста, а большая часть земель это обломок Африканской платформы, — спокойных голосом и с победной улыбкой на лице, провозглашаю я.
— Сколько штатов в Индии? — продолжает спрашивать Стас.
— Двадцать девять штатов и семь союзных территорий, — мгновенно парирую.
— Какое население? — учителя задевает мои познания, что напрягает его ещё больше.
— Станислав Алексеевич, — нашу перепалку перебивает Лёха, мой одноклассник. — Мы ведь это ещё не учили.
Ух ты, кто-то заметил. Спасибо Алексею, который тоже мечтает о школьной медали, иначе чувствую, что мы бы прямо сейчас приступили к сдаче экзамена.
Вот именно в такие моменты нам помогают поцелуи, которые успокаивают лаву внутри, что вот-вот прорвётся и уничтожит всё живое вокруг. Но целоваться в школе, к сожалению, не выход, тем более на уроке.
— Чайковская ведь у нас отличница, — с сарказмом провозглашает он. — Должна идеально знать материал.
— Станислав Алексеевич, а давайте вы и со мной так позанимаетесь? С вами я готова дотянуть до золотой медали, — флиртуя, пролепетала Виолетта.
— Позанимаемся, Виолетта, обязательно позанимаемся, — с довольной ухмылкой даёт согласие, при этом с интересом наблюдая за моей реакцией.
А я улыбаюсь, самой милой улыбкой, на которую только способна. Точно с такой же улыбкой, я бы сейчас влепила ему пощёчину и вырвала ей патлы.
От будущей уголовной ответственности меня спасает звонок.
***
После праздничного концерта мы со Стасом встретились возле школы и пошли в неизвестном мне направлении.
Я до сих пор была зла.
— Даже не спросишь, куда мы идём? — наигранно удивляется он.
— Я вообще поражена, что ты сейчас тут: как же повышение интеллектуальных способностей Виолетты? — пытаюсь утихомириться, чтобы голос не выдавал полной меры моего возмущения.
— Не переживай на этот счёт, — с сарказмом парирует он. — Завтра я ей займусь.
Ещё минут двадцать мы продолжаем путь в тишине. А я копаюсь в глубинах своего сознания, пытаясь вспомнить, когда началась эта неразбериха между нами.
— Когда ты понял, что тебя тянет ко мне? — с интересом спрашиваю, наблюдая за его реакцией, которая так и не последовала.
— Не так давно, возможно в новогоднюю ночь, — ответил Стас, а я покрылась мурашками от мыслей о том дне.
— А как же твои объятия, когда ты второй раз провожал меня домой? Мне казалось, я тебе интересна, — без доли сомнений продолжаю разговор. Слишком я сейчас напряжена, чтобы испытывать смущение.
— Мне было тебя жалко, — честно признается он. — Казалось, что ты можешь наложить на себя руки от неразделенной любви.
Мой нос и лоб недовольно сморщились: жалость — противное чувство, особенно когда его испытывают по отношению к тебе.
— А наш вечер откровений и первый поцелуй? — продолжаю вспоминать, чтобы получить ответы на все волнующие вопросы.
— Наверное, это был единственный раз, когда я решил кому-то высказаться. Для ребят тема про Кирилла, очень тяжёлая, поэтому предпочитаю такое с ними не обсуждать. Откровенно говоря, я это и за поцелуй не посчитал, — беззаботно объяснил Стас.
Собственно, для меня тоже это не было чем-то стоящим. Просто так нужно было в тот момент, ни больше, ни меньше.
— Почему тогда утром, первого января, ты сказал, что не хочешь продолжать общение? — задаю свой последний вопрос.
— Потому что понял, какой ты ещё ребёнок, — услышав это, я вопросительно посмотрела на него. — Сначала позволила мне прикасаться к себе, а затем возобновила отношения с бывшим.
— Только чтобы не всплыл факт, что мы с тобой учитель и ученица, — я недовольно фыркнула.
— Ты хоть себе не ври, — Стас победно усмехнулся. — Просто приревновала меня к Алисе и захотела, чтобы я тоже забеспокоился. Глупо, Ника, очень глупо.
Прекрасно понимаю, что он сейчас абсолютно прав, но ответить ничего не успела, так как услышала краткое «пришли», когда передо мной открылась дверь частной клиники.
Я не задавала вопросов. У меня были догадки, но я отгоняла их, так как уверенна, что Стас не стал бы знакомить меня с таким близким человеком.
