Невинность и страсть - Джонс Лиза Рене (книги онлайн TXT) 📗
— Не хотел, чтобы я ушла? — переспрашиваю, не в силах побороть настойчивое желание услышать подтверждение, получить от этого человека больше… вопрос заключается в том, чего именно больше. Удовольствия, успокаиваю себя. Речь идет только об удовольствии и ни о чем ином.
Он долго-долго на меня смотрит. Так долго и так внимательно, что боюсь снова скатиться в спасительное многословие. К счастью, Крис не позволяет.
— Никогда не привожу в квартиру женщин, — сообщает он твердо и угрюмо, почти сердито. — Никогда не занимаюсь сексом без презерватива, никогда не спрашиваю женщину о прошлом. И уж точно никогда не рассказываю о своем прошлом.
Из всего предъявленного списка цепляюсь за самый несерьезный пункт — а все потому, что пытаюсь удержаться в границах легкого приключения интимного свойства. Сосредоточенно вдумываюсь: неужели упоминание о художнице, нарисовавшей дракона, означает, что Крис разговаривал со мной о своем прошлом? Если так, да еще если он обдумывает, что именно успел сообщить, то любая попытка раздобыть информацию на стороне будет воспринята как посягательство на его свободу и независимость.
Наблюдаю за Крисом и не могу побороть чувство неловкости. Выглядит он по-настоящему расстроенным, как будто… винит меня в том, что заставила его сделать то, чего он не хотел делать? Да, так и есть, по лицу вижу. Этого еще не хватало! Оказывается, я во всем виновата! Гнев вспыхивает мгновенно и контролю не поддается.
Спускаю ноги на пол и пытаюсь прикрыться одеялом.
— Мне пора.
— Пожалуйста, не уходи. — В голосе слышится почти детская беззащитность, а на лице написано искреннее, глубокое страдание. Думаю, что мое лицо в этом отношении ничуть не лучше.
— Ты сбиваешь меня с толку, Крис.
— Значит, нас уже двое, детка, — отвечает он и отходит от окна. — Подожди минуту. — Оставляет меня на диване и поднимается по ступеням гостиной.
В чем дело? Куда он собрался? Оборачиваюсь и вижу, как он исчезает в коридоре. Оглядываюсь в поисках одежды, но ничего не нахожу. Даже его рубашка куда-то пропала. Итак, я в плену. Уйти не могу. А хочу ли? Наверное, должна хотеть. Или не должна? Попала в водоворот… чего? Чувств? Ощущений? Страсти, вот самое надежное слово! Или нет?
За спиной слышны шаги. Крис спускается по ступеням и внезапно оказывается передо мной. Садится на корточки — чистый, свежий — и накидывает на мои плечи темно-синий халат размера на три больше, чем нужно. Трогательная забота! Не могу вспомнить, чтобы хоть раз в жизни чувствовала себя такой женственной, слабой и в то же время защищенной, как рядом с этим практически незнакомым человеком. Даже тогда, когда едва не вышла замуж. Да, пожалуй: Крис поможет мне избавиться от прошлого. Наверное, именно это стремление, пусть и неосознанное, привело меня сюда.
Я все еще сжимаю одеяло, и Крис без слов, одним лишь повелительным взглядом приказывает его бросить. В животе снова разгорается костер вожделения, огонь неумолимо охватывает все тело. Руки и ноги слабеют. Хочу его. Хочу так, что боюсь потерять над собой контроль под напором желания.
Взгляды встречаются и замирают в неподвижности. В глубине зеленых глаз тоже пылает темное пламя, и кажется… кажется, он мне разрешает. Грудь сжимается. Выпускаю одеяло из рук и оказываюсь обнаженной, но чувствую себя так, как будто и он тоже раздет. «Никогда не привожу в квартиру женщин». Что-то между нами происходит! Надеюсь, что ночью я ошиблась, что мы с ним не два ущербных существа, стремящихся уйти от прошлого. Мне нужен Крис. Не исключено, что мы с ним нужны друг другу.
Текут бесконечные секунды. Мы не двигаемся, не произносим ни звука. Наконец горячий взгляд Криса медленно скользит вниз и останавливается на груди.
— Господи, до чего же ты прекрасна, — бормочет Крис, и хриплый голос говорит больше, чем слова.
Лаконичное признание отзывается во мне бурей чувств. Да. О да! Между нами и в самом деле происходит что-то, способное принести не только радость обладания друг другом, но и сердечную боль. Но разве это важно? Дотрагиваюсь до волос Криса, глажу, зову его к себе.
— Сунь руки в рукава, детка, — приказывает он, с видимой неохотой подчиняясь той части сознания, которая запрещает ко мне прикасаться. Выполняю приказ. Крис запахивает халат и завязывает пояс.
Он смотрит на меня и постепенно остывает. Глаза светлеют, настроение поднимается.
— Я умею готовить жалкое подобие омлета. Проголодалась?
Внезапная перемена погоды не вызывает у меня ни малейшего сопротивления. Такое случалось уже не раз, так что я даже не удивляюсь. Просто радуюсь, что способна развеселить Мерита.
Улыбаюсь:
— Ты постоянно меня кормишь.
— Вот только закончить еду никак не удается. — Он слегка поворачивается и показывает на коробки с пиццей, что все еще сиротливо стоят на столе. — Даже пиццу мы не оценили по достоинству.
— Да, ты прав. Действительно очень вкусно.
Крис улыбается:
— Оправдывает нас только то, что голова была занята не едой, а кое-чем другим. — Он не дает времени покраснеть. Странно, но после всего, что я делала с ним ночью, способность смущаться удивительным образом сохранилась.
Крис встает и поднимает меня с кровати. Смотрю на него снизу вверх, как на башню; понятно, почему рукава халата так безнадежно длинны.
— Если сваришь кофе, приготовлю омлет, — торгуется он.
— Согласна заключить сделку, если найду свои пальцы. — Вытягиваю руки вперед, и они тонут в мягкой тяжелой ткани.
Крис со смехом начинает закатывать рукава.
— Таешь на глазах. Необходимо срочно накормить. А как твоя голова?
— Если ты о похмелье, то прекрасно. — Не могу удержаться от искушения и дразню: — Кажется, ты не очень переживал, когда соблазнил меня, пьяную?
Вопреки моим ожиданиям он не смеется. Ладонь замирает на рукаве, взгляд становится серьезным.
— Я не святой, Сара, и предупреждал об этом.
— Да, — соглашаюсь ехидно. — Предупреждал, причем не один раз.
— Но ты не желала слушать.
— Представь себе, слышала каждое слово.
— Может быть, я говорил недостаточно убедительно и ты мне не поверила?
В том-то и дело, думаю я.
— Ты не сказал ничего другого, кроме «держись от меня подальше» и «не уходи».
На миг брови Криса сдвигаются, а потом лицо освещается улыбкой.
— Ты не осторожничаешь в словах, правда?
— С тобой, кажется, нет. И… выпив лишнего, тоже. — Вспоминаю вчерашний вечер и болезненно морщусь. — После того как ты исчез, вино все-таки победило. В итоге я подошла к Марку и заявила, что не желаю участвовать в вашем… хм… — смущенно тру ладонью лоб, — поверить не могу, что сказала такое.
Крис приподнимает брови.
— Умираю от любопытства.
Опускаю руку и осмеливаюсь повторить совершенно нехарактерные для меня слова:
— Сказала, что не хочу встревать в петушиные бои, которые вы с ним ведете.
Крис хохочет.
— Было бы здорово в этот момент увидеть ваши лица! — Он показывает в сторону кухни. — Пойдем. Нужно срочно тебя накормить, женщина.
Он берет коробку с пиццей, явно не собираясь развивать тему петушиных боев. В чем же дело? Что между ними происходит?
— Я в ванную. — Благо теперь уже знаю, где она находится. — Встретимся в кухне.
Он хватает меня, прижимает к себе, согревает дыханием.
— Итак, между нами все ясно, Сара. Никаких посредников. — Воздух накаляется. Сейчас поцелует. Сгораю, дрожу от нетерпеливого желания. Пожалуйста, поцелуй быстрее!
Но Крис поворачивает меня в сторону ванной комнаты и придает ускорение легким шлепком по мягкому месту. Взвизгиваю от неожиданности; горячей волной захлестывает воспоминание: ночью он точно так же шлепал по голой попе. Возле самого уха слышится шепот:
— Беги быстрее. И запомни: очень нехорошо томить ожиданием голодающего мужчину.
Судорожно вздыхаю, сама не знаю почему, бросаюсь исполнять команду и останавливаюсь только для того, чтобы поднять с пола сумочку. Крис стоит за спиной и наблюдает, не пропуская ни одного моего движения. Каждая моя клеточка звенит предвкушением счастья, отвечает на горячий взгляд, на слова, на прикосновения. Отчего ощущение его ладони ниже спины кажется настолько эротичным? Каким образом Крису удалось за несколько дней изменить все, что мне известно о самой себе? И что, черт возьми, он имел в виду, когда сказал «никаких посредников»?
