Между нот (ЛП) - Роут Шэрон Гасс (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

– Думала, ты сказала, что нам не нужно быть лишенными средств к существованию, чтобы прийти сюда.

– Не нужно. Мы ведем себя глупо, – она потянулась к заднему сиденью за холщовыми сумками, что мы захватили. – Пойдем.

Я бросила взгляд на Чандру, выходя из машины, но ей пришлось облокотиться на окно, чтобы спрятать лицо. Ее мама ушла, чтобы самостоятельно взять номерок. Но я не могла поступить так с мамой. Не в наш первый раз здесь.

Когда мы подошли к двери, мужчина с ярко-оранжевой надписью «ВОЛОНТЕР» вручил нам номерок шестьдесят семь.

– Мы новенькие, – сказала мама, как будто мы вступали в общественный клуб. – Как я понимаю, нам нужно заполнить некоторые документы?

Тогда мужчина повел нас внутрь к женщине-волонтеру, которая дала маме бланк с вопросами о нашей фамилии и адресе, ежемесячном доходе и количестве людей в нашей семье. Также женщина предложила нам литературу о преимуществах «Американской программы льготной покупки продуктов» (Прим. от англ. SNAP:Supplemental Nutrition Assistance Program).

– Сейчас, это называется продуктовыми талонами, – объяснила женщина.

– Продуктовыми талонами? – прошипела я в ухо мамы. – Серьезно?

Мама просто держала улыбку на лице и писала ответы в маленьких клеточках. Она добавила свои часы работы в течение последних двух недель и удвоила их, вычислив ежемесячный доход и записав этот показатель.

– А как насчет папиного дохода? – спросила я.

– Не о чем сообщить, – сказала она

– Так говорится в графе «Семейный доход». Тебе нужно написать и папин тоже.

Она постучала карандашом по бумаге и наклонилась к моему уху.

– Твой отец сейчас не приносит домой зарплату, Айви. Все, что он зарабатывает, идет в оплату банковской задолженности за его бизнес.

– Что? – я поглядела на сумму, которую написала мама, что она приносит домой с работы на полставки в газете. – Серьезно? Как мы платим за лечение Брейди? – спросила я.

– Позже об этом поговорим, – прошептала мама.

Волонтер с оранжевым бейджем просмотрела наш бланк и, кажется, была довольна, что мы были и вправду настолько бедны. Она подождала с нами, пока мужчина с микрофоном не прокричал «до номера семьдесят!».

Мы встали в линию с другими голодающими. Осознание того, что мы вошли в их ряды, во многом походило на ощущение голода, с ноющей болью в животе. Только чувствовалось немного более похоже на удар исподтишка. Как все стало настолько плохо, да так быстро? Мне захотелось согнуться и опереться на колени ладонями, чтобы отдышаться, но это только усугубит ситуацию. Люди уже и так пялились на нас.

Когда мы добрались до начала очереди, мама попыталась отдать наш номерок мужчине-волонтеру, но он объяснил, что мы должны вернуть его в самом конце. Внутри были разные отделы для разных продуктов. Женщина-волонтер указала на консервы: фрукты, овощи и тунец, упаковки с макаронами и рисом, печеньем и крекерами. Она назвала их «долгохранящимися пищевыми продуктами». Один отдел в центре со свежими фруктами и овощами, а другой – с хлебом и кексами, и другими хлебобулочными изделиями.

– Охлажденные продукты находятся в задней части, – подсказала волонтер. – Мясо, яйца, йогурт, молоко, сыр.

На каждой полке прикреплена вывеска, которая указывала, сколько каждого продукта разрешено брать в зависимости от размера семьи. Мама читала их вслух, как будто я не понимала простую систему. Или, быть может, она не хотела, чтобы другие подумали, что мы потребуем больше. – Наша семья из пяти человек, поэтому берем три коробки с хлопьями, – сказала она.

Семье двоих было разрешено взять одну.

– Два фунта мясного фарша, – мама вытащила его из холодильника.

Семья поменьше могла взять лишь один.

– Не обязательно объявлять об этом, – пробормотала я ей на ухо.

Мы остановились, чтобы посмотреть небольшую демонстрацию приготовления еды, рассказывающую людям, как приготовить питательную еду из продуктов, которые имеются в наличии. Они делали салат «Цезарь» с курицей.

Мама все говорила такие вещи, как: «О, посмотри, у них есть хлопья «Cheerios»!» и «Это похоже на рынок!» Но это не похоже на рынок. Там люди не пробирались сквозь проходы по одному. Они не волновались о двух фунтах говяжьего фарша. И на рынке никогда не заканчивались продукты. К десяти часам, когда мы закончили покупки, полки были почти пусты. А люди все еще подходили.

– Следует ли нам поделиться с ними? – спросила я маму, когда мы потащили наши сумки в машину.

Она остановилась и подумала, ненадолго положив сумки наземь.

– Нет, – твердо сказала она, схватив их обратно. – Мне жаль. Я не могу беспокоиться обо всех остальных. Я должна беспокоиться о нас.

Мы сели в машину, и мама надела серьги обратно. Ее руки дрожали, но я ничего не сказала на этот счет. Повернувшись, я увидела, что Чандра все еще сидит в машине, припаркованной рядом с нами. Она снова посмотрела на меня и кивнула, прежде чем отвернуться.

На выезде, я увидела знакомый автомобиль. Передний бампер держался на клейкой ленте. К пассажирской двери прислонился Ригби Джонс, один из друзей Ленни. Я могла бы притвориться, что не заметила его, но он поднял кулак и направил ко мне. Я улыбнулась и сделала то же самое.

– Кто это был? – спросила мама.

– Мальчик из школы, – я обернулась, чтобы помахать на прощание.

Тогда я и заметила оранжевый значок. Ригби не из программы бесплатного распределения продуктов питания: он – волонтер.

– Все не так, как кажется, – пробормотала я.

В нескольких милях от церкви, мама выдохнула с облегчением, как будто она все это время не дышала.

– Я приготовлю мексиканский рис и фасоль с курицей, это то, что нравится твоему отцу, – сказала она, – и «Цезарь» с курицей. Это хорошая идея. Мясной рулет, или, может быть, мясной соус…

Мама справилась с задачей получения еды. Теперь ей нужно было найти способ растянуть ее, потому что с нашим уровнем доходов нам разрешено посещать этот буфет только раз в три недели. Как же выглядят бедные люди, которые могут ходить туда каждую неделю?

– Ты собиралась рассказать мне, – начала я, – как мы оплачиваем терапию Брейди.

Мама не ответила сразу. Она, пожалуй, не хотела мне рассказывать, а пообещала, чтобы заставить меня молчать.

– Не хочу, чтобы ты волновалась на это счет.

– Мам.

Это стало смешно. Я волновалась на этот счет. Если бы я знала, то, скорее всего, начала усерднее искать работу.

– Хорошо, хорошо, – она заерзала за рулем. – Страховка оплачивает одну часть. А все деньги, которые мы выручили с продажи мебели, украшений, бытовой техники… Это оплатит остальную часть. Какое-то время.

– А что потом? – спросила я.

Мама глубоко вздохнула.

– Мы что-нибудь придумаем.

Я смотрела в окно, когда мы подъехали к дому, вновь решая найти работу.

Глава 28

Позже этим же днем, я отправилась в магазин подержанных книг, но пожилая женщина, работающая там, засмеялась, когда я спросила, нанимает ли она на работу.

– Едва зарабатываю, чтобы платить самой себе, дорогая, – ответила она.

Поэтому я пошла в «Сохрани цент». Мужчина, работающий за прилавком, дал мне небольшой блокнот с формой для заполнения. Когда я вернула его обратно, он сказал:

– Мы дадим вам знать, если откроется вакансия.

– У вас нет никакой работы?

– У нас список ожидающих, – ответил он. – И буду честен. Многие кандидаты старше и у них семьи.

– У меня тоже есть семья, – ответила я.

– И они полагаются на вас, что вы обеспечите свою семью продуктами питания или вы просто ищете деньги на дополнительные расходы?

Я пожала плечами. Не хотелось признаваться, что мне не помешали бы деньги, чтобы помочь родителям в покупке продуктов.

– Дополнительные деньги, пожалуй.

– Мы дадим вам знать, – сказал мужчина, убрав мое заявление в самый конец папки.

Я пошла по направлению к выходу, но потом обернулась.