Таш любит Толстого (ЛП) - Ормсби Кэтрин (электронные книги бесплатно .TXT) 📗

Я пытаюсь изобразить стробоскоп, включая и выключая свет в такт заводной музыке. Джек двигает меня поближе к Полу и ложится рядом со мной. Я пытаюсь понять, что за фигуры она старается вычертить, точными движениями перемещая красный луч лазера. Быть может, череп. Пирамиду. Свое полное имя.

Я начинаю губами подражать одному из инструментов. Пол хихикает, скручивает губы как-то по-особому и изображает его куда смешнее. Джек выдает чувственное «унца-унца».

Минуту мы наслаждаемся свистопляской музыки, звуков и света. Это глупо, абсурдно и восхитительно. Потом песня кончается, а с ней и наше терпение. Мы разражаемся хохотом. Даже Джек перестает сдерживаться и смеется вместе с нами. Я обожаю, когда она так смеется.

Начинается новая песня, и мы продолжаем наше лазерное шоу, но безмолвно соглашаемся больше себе не аккомпанировать. Песня медленная и лирическая, поэтому я вычерчиваю фонариком по потолку длинные, тонкие линии. В комнате царит уютная и сонная атмосфера, и, когда включается композиция повеселее, у меня уже не остается сил продолжать игру света. Пол громко зевает. Джек сдалась и просто рисует лазером восьмерки.

Не выключая направленного в потолок фонарика, я утыкаюсь носом в плечо подруги. Мой организм решил, что настало время поспать, и ничто мне не помешает. Закрыв глаза, я слушаю, как дыхание Джек становится медленнее и ровнее. Похоже, мы дружно решили вздремнуть, и я вдруг представляю нас сонными медвежатами в берлоге. Это так забавно, что я начинаю хихикать. Моей руки - той, что ближе к Полу - легонько касается что-то горячее. Пол положил костяшки мне на локоть, и это приятно. Мне нравится это тепло и чувство защищенности.

Я поворачиваю голову и приоткрываю один глаз. Пол делает то же самое. Я нахожу ладонью его руку, лежащую у меня на локте, и привычно переплетаю свои пальцы с его пальцами:

— Привет.

— Ага, привет. — И вдруг: — Знаешь, для меня ты лучше всех. И уж точно лучше солистки Chvrches.

Я хихикаю, но Пол серьезен. Он сжимает мою ладонь. Я возвращаю пожатие.

— А для меня ты лучше, чем Kansas, — шепчу я в ответ. — Чем вся группа.

Я жду, что он рассмеется, но он молчит. У него напрягаются мышцы вокруг рта. Играя в видеоигры, он выглядит так же - барельеф на мемориале, античная статуя. И у меня в горле снова лопаются пузырьки.

— Хватит хмуриться! — прошу я, потому что не могу долго на это смотреть.

— А я хмурюсь?

— Ага. Это тебя портит. — Наглая ложь!

Физиономия Пола тут же расплывается в широкой, зубастой ухмылке. Я фыркаю и свободной рукой вытираю ему нос.

— Слушай, Зеленка, чего ты от меня хочешь?

Улыбка исчезает с его лица, и ее сменяет такая тоска, что я подвигаюсь поближе и кладу голову ему под подбородок:

— Ничего, ты и так хорош.

Он не отвечает, только еще разок сжимает мою ладонь. Пузырьки в горле успокаиваются, мне снова спокойно и хорошо.

Я сосредоточиваюсь на этом ощущении и засыпаю.

19

Я просыпаюсь от телефонного звонка.

Давно не слышала этой песни - Let’s Get Together из «Ловушки для родителей» шестидесятых годов. Мы с Клавдией забили ее друг другу в телефоны, как только они у нас появились. Я тогда училась в средней школе, а сестра уже перешла в девятый класс Кэлхауна, и ее страшно бесило, что нам купили телефоны одновременно. То есть мне, получается, на класс раньше, чем ей.

Немного остыв, она решила, что нам нужно поставить одну и ту же песню на звонки друг от друга, чтобы всегда знать, что звонит сестра. В детстве мы обе обожали «Ловушку для родителей», так что за выбором дело не стало.

Я беру трубку, когда Хейли Миллс выводит: «We can have a swingin’ ti-ime…»

— Да, Клавдия, — сонно выдыхаю я, — что случилось?

Игровая комната по-прежнему погружена во тьму, но в ней нет окон, так что может стоять поздний вечер, а может оказаться уже за полночь. Я лишь знаю, что застудила спину.

— Таш? Слава богу! Я уж думала, придется звонить маме с папой. Таш, пожалуйста, приезжай и забери меня!

Я сажусь, протираю глаза и пытаюсь включить мозг. Рядом начинает ворочаться Джек. Пол тихонько похрапывает: его так просто не разбудишь.

— Куда приехать? — я стараюсь произнести это потише, но мне не удается.

— Около… около… — Я понимаю, что Клавдия плачет. — У… молочного киоска рядом с торговым центром. Ну, Лэнсдаунский торговый центр. Рядом с почтой.

— Ясно. Хорошо, я приеду туда минут через двадцать.

Клавдия шмыгает носом:

— А можешь побыстрее?

— Нет, потому что я у Харлоу и мне надо дойти до дома, чтобы сесть в машину. Все равно от нашего дома до тебя ехать минут пятнадцать, так что ты попробуй успокоиться, а я постараюсь приехать как можно скорее.

Я начинаю сильно подозревать, что Клавдия напилась, и просить ее успокоиться бесполезно, но мне больше нечего сказать. Мне никогда не приходилось иметь дело с пьяными. И я уж точно не думала, что когда-нибудь буду иметь дело с пьяной Клавдией.

Как только я вешаю трубку, подает голос Джек:

— Она в аварию попала? Что случилось?

— Не знаю. Она просто попросила меня приехать и забрать ее.

— Хочешь, я поеду с тобой?

У меня слезы наворачиваются от того, как быстро и естественно подруга предлагает это. Да, я хочу, чтобы она со мной поехала. Мне нужно, чтобы рядом кто-то был, потому что я не знаю, что меня ждет. Мне нужно, чтобы кто-то сидел на пассажирском сиденье и убеждал меня, что с Клавдией все в порядке и что я имею полное право и беспокоиться за нее, и злиться. Но потом я задумываюсь, чего бы хотелось самой Клавдии. Чего бы хотелось мне на ее месте? Она явно в отчаянном положении, раз уж позвонила мне, а не Элли или Дженне. Хотела бы я, чтобы кто-то из ее подруг видел меня в отчаянии, истерике и, похоже, еще и пьяной?

— Не надо, — отвечаю я. — Мне лучше поехать одной.

— Давай хоть до дома провожу. Времени-то уже много.

Я смотрю на экран телефона: почти два часа ночи.

— Вот черт!

До меня доходит, что комендантский час нарушила не только Клавдия - ей не привыкать, - но и я тоже. Конечно, у меня непрочитанное сообщение от мамы: «И где же наша Таша?»

«Прости!!! — отвечаю я. — Ушла к Харлоу и заснула. Утром вернусь».

Пол даже не шевельнулся. Джек переводит взгляд с него на меня и качает головой:

— Вот лежит первая жертва зомби, — произносит она, даже не пытаясь шептать.

Она пытается подбодрить меня, и я натянуто смеюсь в ответ. Когда я встаю на ноги, подруга хватает меня за запястье. В темноте почти не видно ее лица, но я чувствую, что она за меня беспокоится.

— Все будет хорошо, — произносит она.

Я быстро киваю. Джек не видит слез у меня на глазах, но я знаю, она чувствует мои эмоции точно так же, как и я - ее.

Я выхожу из комнаты. Пол безмятежно спит.

***

Выбегаю на дорогу, перехожу на шаг, потом снова срываюсь на бег. Своей машины у меня нет, но иногда я одалживаю автомобиль у Клавдии и у меня есть лишний ключ. На полпути домой меня осеняет пугающая мысль, что этим вечером она могла уехать на ней сама и потом бросить ее где-нибудь в канаве. Но, подходя к нашему участку, я вижу ее «Хонду-Аккорд», как ни в чем не бывало стоящую перед домом.

Я открываю дверь, и меня окутывает едкое облако духов. Не знаю, как это позволяют законы физики, но в машине у Клавдии всегда ароматы почище, чем в парфюмерном магазине. Я начинаю кашлять и стараюсь дышать через нос, пока завожу мотор и врубаю кондиционер на полную мощность. Ночь душная, и струя холодного воздуха хоть как-то разгоняет приторно пахнущие пары. Включается радио и начинает орать какой-то дабстеп. Прежде чем я успеваю убавить звук, окрестности оглашает громогласная басовая партия.

Я не выключаю радио полностью, потому что мне надо как-то отвлечься от мрачных мыслей. Улицы пустуют, и на трех светофорах подряд при моем появлении зажигается зеленый. Рассчитывая время спросонья, я не учла, что сейчас ночь. Я почти не превышаю скорости, но и так, похоже, еду вдвое быстрее обычного. Это хорошо.