Тайный мир шопоголика - Кинселла Софи (читать книги без .TXT) 📗
Ребекка Клиф-Стюарт.
Бекки Клиф-Стюарт.
«Здравствуйте, это Ребекка Клиф-Стюарт. Да, жена Таркина. Мы познакомились на… Да, на мне был костюм от Шанель. Как вы запомнили?»
– Кстати, – вспоминаю я, – Таркин не сказал, где мы с ним встретимся?
– Он за тобой заедет.
Ну конечно. Пятнадцатый из самых богатых холостяков Англии не назначает встречи у станции метро, так ведь? Он самолично заезжает за девушкой.
Вот оно. Вот оно! Наконец-то начинается новая жизнь.
Никогда еще я не готовилась к свиданию так долго. Никогда. Ровно в восемь утра открываю свой гардероб и вижу, что мне совершенно нечего надеть. В 19.30 того же дня накладываю второй слой туши на ресницы, душусь «Коко Шанель» и выхожу в гостиную, чтобы выслушать вердикт Сьюзи.
– Обалдеть! – отрывается она от рамки, которую обтягивает линялой джинсой. – Выглядишь… потрясающе!
Признаюсь, я с ней полностью согласна. На мне все черное, но шикарное. Такой бархатный, мягкий, благородный черный цвет. Простое платье без рукавов от «Уистлз», самые высокие из всех шпилек от Джимми Шу и пара безумно красивых сережек из необработанного аметиста. И пожалуйста, не спрашивайте, сколько все это стоило, потому что подобный вопрос неуместен. Это вложение капитала. Самая большая инвестиция в моей жизни.
Я весь день ничего не ела, поэтому выгляжу мило и изящно, и первый раз в жизни мои волосы легли как надо.
Но внешность – это еще не все, так? Поэтому я проявила тактическую хитрость – зашла в книжный и купила книгу про Вагнера. Я ее почитала – пока сох лак на ногтях – и даже заучила несколько строчек, чтобы можно было поддержать разговор.
Не знаю, что еще интересует Таркина помимо Вагнера. Но этого, наверное, хватит.
И вообще, я так понимаю, он меня поведет в какой-нибудь роскошный ресторан с живой музыкой, так что мы весь вечер будем танцевать, тесно прижимаясь друг к другу, и нам будет не до разговоров.
Звонок в дверь. Я вздрагиваю. Сердце колотится. Но внешне я абсолютно спокойна. Начинается мое мультимиллионное будущее. Люк Брендон – завидуй и мучайся!
– Я открою, – улыбается мне Сьюзи и исчезает в прихожей. Секунду спустя я слышу ее голос: – Тарки!
– Сью!
Еще раз смотрю на свое отражение, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к двери – как раз в тот момент, когда входит Таркин. Ну вот, очередной дурацкий антикварный костюм. Странно, но сегодня меня это совершенно не раздражает. Я вообще не замечаю его внешности. Просто пялюсь на него. Пялюсь и не могу произнести ни слова. В моем мозгу одна-един-ственная мысль: двадцать пять миллионов фунтов.
Двадцать пять миллионов фунтов. От повторения этих слов в голове появляется приятная легкость, как от катания на карусели. Мне вдруг хочется сорваться с места и с криком «Двадцать пять миллионов! Двадцать пять миллионов!» носиться по комнате, расшвыривая деньги, как в дешевой комедии.
Но я не стану этого делать. Конечно нет.
– Привет, Таркин. – Я ослепительно улыбаюсь.
– Привет, Бекки, – отвечает он. – Потрясающе выглядишь.
– Спасибо, – скромно опускаю глаза.
– Выпить останетесь? – спрашивает Сьюзи, ласково глядя на нас, словно мамаша, провожающая дочурку на выпускной бал в сопровождении самого завидного кавалера школы.
– Хм… нет, спасибо, мы, пожалуй, пойдем. – Таркин смотрит на меня: – Ты согласна, Бекки?
– Конечно. Пошли.
14
На улице нас ждет такси, и Таркин открывает передо мной дверцу. Откровенно говоря, я разочарована, что это не лимузин с шофером, ну да ладно. Так тоже неплохо. Меня увозит на такси один из самых богатых холостяков Англии… кто знает куда… неужели в «Савой»? Таркин не сказал, куда мы направляемся.
Ах, может, это один из тех ресторанов, где еду приносят на серебряном блюде с крышкой и на столах лежит миллион вилок и ножей, а мимо проплывают высокомерные официанты, так и норовя подловить тебя на неловкости. Ну и пусть. Тут главное – не бояться. Главное – сохранять спокойствие и помнить о правилах. Так, надо напрячь память. Ножи и вилки: начинать с дальнего от тарелки прибора, и дальше по порядку. Хлеб: булочки не резать, а ломать и каждый кусочек намазывать маслом отдельно. Кетчуп: не просить кетчуп ни при каких обстоятельствах.
А вдруг подадут омаров? Я же никогда не ела омаров. Черт! Непременно подадут омаров, и я опозорюсь. Ну почему я ни разу не ела омаров? Это все мои родители виноваты. Они должны были с раннего детства водить меня по дорогим ресторанам, чтобы я научилась обращаться со всякими омарами и прочими улитками.
– Как ты насчет тихого уютного ужина? – спрашивает Таркин, глядя на меня.
– Прекрасно. Тихий и уютный ужин.
Ну слава богу, омары и серебряные блюда отменяются. Мы поедем в тихое заведение вдали от центральных улиц, о котором никто не знает. Такой небольшой частный клуб с дверью без вывески. Приходишь, стучишься, тебе открывают, а там – сплошь знаменитости, сидят себе на диванчиках как ни в чем не бывало. Да! И наверняка Таркин со всеми знаком!
Ну разумеется, знаком. Он же мультимиллионер, так?
Я смотрю в окно. Мы проезжаем «Хэрродс». На мгновение я вся напрягаюсь, вспомнив тот злополучный день, когда была тут в последний раз. Проклятые чемоданы. Проклятый Люк Брендон. Ха! Вот бы он сейчас шел по улице, а я бы ему помахала ручкой, со значением бы помахала – «а я-то с мультимиллионером еду, бе-е-е».
– Здесь остановитесь, пожалуйста, – вдруг говорит Таркин таксисту. И улыбается мне: – Приехали.
– Хорошо. – Я тянусь к ручке дверцы. Интересно, где мы? Выхожу из машины в полном недоумении. Мы на углу Гайд-парка. А то у нас на углу Гайд-парка? Медленно поворачиваюсь и вижу вывеску. А! Теперь понятно, куда мы направляемся, – в «Лейнсборо»!
Ух ты, круто! Ужин в «Лейнсборо». Хотя, естественно, куда еще мы могли поехать в первое свидание?
– Ну… Я подумал, мы могли бы немного перекусить, а потом… посмотрим.
– Отлично.
Ужин в «Лейнсборо», а потом шикарный ночной клуб. Все складывается замечательно.
Мы проходим мимо входа в «Лейнсборо», но я нисколько этим не смущена. Все знают, что знаменитости обычно пользуются черным ходом – дабы избежать папарацци. Разумеется, здесь нет никаких папарацци, но, наверное, со временем это становится привычкой. Мы войдем через заднюю дверь, пересечем кухню, повара сделают вид, будто нас не замечают, а мы нырнем в зал. Класс!
– Уверен, ты тут уже бывала, – извиняется Таркин. – Не самый оригинальный выбор.
– Да что ты! – Мы останавливаемся перед стеклянными дверями. – Я просто обожаю…
Подождите… где это мы? Это не черный ход. Это…
Пиццерия.
Таркин привел меня в «Пиццу-экспресс». Не может быть. Один из самых богатых мужиков в Англии притащил меня в вонючую пиццерию.
– … Пиццу, – заканчиваю я фразу. – Обожаю пиццу.
– Ну и хорошо! – радуется Таркин. – Я подумал, нам не стоит идти в слишком шикарный ресторан.
– Конечно. – Я стараюсь выглядеть как можно убедительнее. – Терпеть не могу эти дорогие рестораны. Намного приятней тихо побеседовать в уютной пиццерии.
– Я тоже так подумал. – Он оглядывает меня. – Но теперь мне немного неудобно. Ты такая нарядная…
Конечно, неудобно. Я что, раскошелилась на эти шмотки ради какой-то пиццы?
– Если хочешь, мы можем пойти в более респектабельное место. Тут рядом «Лейнсборо»…
Он вопросительно поднимает брови, и я почти готова сказать: «Да, пожалуйста, пойдем в другое место». Но внезапно понимаю, что происходит. Это же проверка! Как в сказке, где надо выбрать ларец. Никогда нельзя выбирать самый красивый и самый золотой. И даже серебряный нельзя. Нужно выбрать самый обычный, самый невзрачный ларец, и внутри окажется сокровище. Таркин хочет проверить, что меня привлекает – он сам или его деньги.
Что, должна вам сказать, весьма унизительно. За кого он меня принимает?
– Нет, давай останемся, – говорю я и быстро касаюсь его руки. – Тут спокойнее и… веселее.
