Шутки в сторону! - Клементис Франческа (книги хорошего качества txt) 📗
– Я не желаю внушать трепет! – крикнула Иззи, и посетители ресторана посмотрели в ее сторону. – Когда человек выглядит как я, у него есть два варианта: внушать трепет или маскировать свои естественные черты.
– А ты пробовала? – осторожно спросила Лорен. Ей было бы любопытно посмотреть на Иззи без всякого маскарада.
Иззи фыркнула:
– Конечно, пробовала. Тогда вместо высокого, худого и странно одетого чучела я становилась похожа на высокое, худое и бесцветное чучело. В любом случае люди отворачивались от меня.
Лорен не знала, что ответить, потому что не могла не признать правоту Иззи. Но за устрашающим фасадом она успела разглядеть ранимость и мягкость.
В свою очередь Иззи поинтересовалась, что у нее с Крисом.
– А что говорил Крис? – с любопытством спросила Лорен.
Иззи пожала плечами:
– Ничего определенного. Просто обмолвился, что у тебя были проблемы с общением.
Лорен была благодарна Крису за сдержанность. Ей бы, конечно, тоже следовало промолчать, но она все еще плохо соображала. Таким образом, вся история выплыла наружу.
Иззи слушала, раскрыв рот.
– Я не понимаю. Как он должен был сказать слово «астрология», чтобы ты солгала о своем знаке Зодиака? Насколько я знаю, Крис вообще не воспринимает серьезно все эти разговоры о звездах.
Лорен грустно улыбнулась. Иззи лишь подтвердила ее подозрения – она солгала зря, потратила драгоценное время на глупые переживания, упустила возможность получше узнать хорошего человека за то короткое время, которое ей осталось провести в Англии.
Иззи было жаль Лорен, и в то же время она испытывала облегчение. Оказывается, и у нормальной красивой женщины тоже могут быть проблемы общения с окружающими. В этот момент Иззи даже чувствовала свое превосходство, потому что никогда не лгала, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление. Она не видела смысла в подобной лжи. И хотя Лорен уверяла, что иногда разумный обман помогает расположить людей к себе, вызвать симпатию и что на работе она постоянно прибегает к такого рода обману, Иззи позволила себе покровительственный тон по отношению к ней.
– Не отступайся от Криса, Лорен. Я знаю, ты ему нравишься, так что действуй смелее. Он хочет продолжения. – Точнее было бы сказать, что Иззи хочет продолжения их отношений. Но она была не настолько пьяна, чтобы признаваться в этом.
Впрочем, Лорен ее не слишком внимательно слушала. Она уже поняла, что Крис не предназначен для нее. Однако, освободившись от мыслей о нем, она начала думать не о Нью-Йорке, а, к своему удивлению, о Тендейле. Лорен вспомнила, как однажды вечером она сидела с Ричардом в магазине и смотрела, как он раскладывает по полкам лыжные костюмы. Ее уже пару дней занимала одна нелепая идея, и внезапно у нее вырвалось:
– Кажется, я понимаю, почему ваша жена, приехав сюда впервые, влюбилась в эти места и не захотела уезжать.
Ричард расхохотался:
– Не знаю, почему у вас создалось такое впечатление. Она влюбилась не в эти места, а в свою мечту о жизни здесь. Она приехала в мае, а в сентябре мы поженились. Теперь я понимаю, что не должен был жениться на ней, пока она не проживет здесь зиму. Зимы здесь суровые.
Лорен с сомнением посмотрела на него:
– Сейчас зима, а мне тут нравится.
Ричард проследил за ее взглядом, брошенным в окно. Всюду лежал снег, а тишину лишь изредка нарушал шум автомобильного мотора.
– Вы приехали на несколько дней. В этом разница.
– Но вы говорили, что любите зиму, – возразила Лорен.
– Потому что здесь – мой мир.
Лорен продолжала неотрывно смотреть в окно и спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь принять этот мир.
– О чем вы думаете? – вдруг спросил Ричард.
– О том, что я, наверное, могла бы провести в этом магазине всю жизнь, – мягко ответила она. – Я бы смотрела в окно, заваривала чай, ворчала бы, если бы мне не нравилось оформление витрин… Я бы могла так прожить, честное слово! Тогда мне не пришлось бы каждое утро делать макияж и ходить на всякие дурацкие вечеринки.
«Тогда оставайся! – хотелось крикнуть Ричарду. – Живи здесь со мной! Я помогу тебе забыть мужчин, которые тебя обижали, мать, которая не любила тебя, отца, который умер и разрушил твой мир. Ты сможешь говорить все, что захочешь, стать такой, какой всегда хотела быть. Останься!»
Он понимал, что должен сказать ей это. Когда мы молчим о том, о чем должны кричать, мы разрушаем себя, как и тогда, когда говорим то, о чем следует молчать. Конечно, Лорен могла бы посмеяться над ним. Или сменить тему. Или согласиться.
Но он все же промолчал.
– Вы будете скучать о прежней жизни. На своем веку я повидал многих горожан, которые приезжали сюда с горящими глазами, обещали продать дома, уйти в отставку и открыть здесь чайную или гостиницу. Они никогда не возвращались. А когда через месяц в Лондоне вы будете есть суши с друзьями в модном ресторане, вы посмеетесь при мысли о том, что хотели от всего этого отказаться ради работы в деревенском магазине.
Лорен разочаровали его слова. Она, конечно, не ожидала, что он предложит ей стать его партнером. Но она надеялась хотя бы на намек, что их дружба не закончится по истечении срока контракта.
Она абсолютно забыла о своих планах уехать из страны через несколько недель – может быть, навсегда.
Ричард стал самым ее близким другом после Стеллы. А она не могла поклясться, что без стараний Стеллы их дружба продлилась бы долго.
Со Стеллой она никогда не была до конца откровенной. Когда Лорен спрашивала, как ее дела, Стелла воспринимала это как приглашение рассказать о последних покупках и очередной вечеринке. Поэтому, когда Стелла искренне предлагала Лорен облегчить душу, она отшучивалась или отделывалась туманными намеками. Удивительно, но Иззи за несколько часов она рассказала о себе больше, чем Стелле за всю жизнь.
Лорен не винила Стеллу в черствости. Возможно, она просто была так довольна жизнью, что утратила способность страдать, или же обладала прочным панцирем, защищающим от любых внешних опасностей. Впрочем, Питер, последний возлюбленный Лорен, утверждал, что Стелла не толстокожа, а пустоголова. Когда Лорен попыталась защитить подругу, сказав, что она имеет степень по психологии, Питер расхохотался:
– Можно быть блестящим ученым и не разбираться в жизни. Но, честно говоря, то, что при своей учености Стелла ни черта не смыслит в собственной психике, говорит само за себя.
Лорен вдруг почувствовала себя предательницей: она была гораздо более откровенной с Иззи, чем с лучшей подругой. Но она постаралась отогнать от себя это ощущение. Лорен считала, что Иззи обладает всеми задатками настоящей подруги. Более того, ей казалось, что окружающие недооценивают эту неординарную женщину. Она решила помочь Иззи найти себя и показать людям свою истинную сущность.
Пока она сидела у Иззи в гостиной, ей пришла в голову одна идея.
– Слушай, вчера ты, кажется, сказала, что потеряла работу?
Иззи усмехнулась:
– Все не так драматично. Меня не уволили. Я сама решила, что выгул собак – не для меня.
Лорен вспомнила историю с безвременно погибшим гусем в парке.
– А что ты собираешься делать? Иззи подняла брови:
– Не знаю. Мне много не нужно. Квартира принадлежит мне, а на жизнь хватает небольшой суммы.
Лорен удивленно осмотрелась. Квартира была роскошной и наверняка стоила не менее ста пятидесяти тысяч.
– Как ты умудрилась купить ее?
Иззи махнула рукой на снимок на стене, изображающий пятку с наклеенным пластырем. Лорен открыла рот:
– Невероятно! Ты заработала целое состояние на своей пятке?
– Частично. Еще я демонстрировала обувь в Австралии и была «официальной ногой» Ассоциации американских ортопедов с девяностого по девяносто пятый год.
– Ну-ка, покажи мне свои ступни! – потребовала Лорен, желая увидеть то, чего не хватало ее собственным ногам.
Иззи с готовностью выполнила просьбу. Лорен придирчиво изучала ее ступни и не находила ничего особенного. Они были просто очень длинными, что неудивительно при росте Иззи. Потом она перевела взгляд на собственные ступни. Немного сплющенные; ногти, пожалуй, толстоваты, но в целом ножки недурны.
