Точка невозврата - Банцер Сергей (читать полную версию книги TXT) 📗
Так, сажусь в автобус и еду в часть.
«Тук-тук!» постучала я в казенную деревянную дверь с табличкой «Начальник политотдела подполковник Клещиц».
Ох, страшно… Хотя чего бояться, точка невозврата пройдена. Только что в старом почерневшем храме вспыхнул рубиновый огонек — и все! Теперь только вперед! Господи, помоги! Матерь Божия, помоги!!!
— Можно? — я просунула голову в кабинет.
— Входите, — ответил дородный мужчина с погонами подполковника.
Очень мужественный мужчина, корпусной, с волевым подбородком. Что я, воробышек, против такого корпусного военного? Росточка — ему по плечо, талия всего шестьдесят сантиметров, как у всех женщин в нашем роду. Так что почти ничего я против него… Гамлет был хоть принц датский, и то колебался половину книжки.
Вот и дожили. Сейчас мой корпусной собеседник будет знать волшебное слово.
— Я знакомая лейтенанта Вислякова. Невзорова Людмила Васильевна. Ну, наверное, немного больше, чем знакомая, вы понимаете, да? — я смущенно улыбнулась.
Подполковник Клещиц поморщился. Ситуация в общем стандартная. Пришла очередная борзинская невеста. Вон их целый автобус приходит каждый вечер из Борзи в ДОСы к холостякам. Все невесты. Иногда невесты даже из окон штаба бросаются. Были и такие случаи, Клещиц о них слышал на закрытых совещаниях. Политработникам тогда здорово влетает. За слабую просветительскую работу среди холостых лейтенантов. Как будто подполковник Клещиц мог отдать приказ семенным придаткам лейтенанта Вислякова временно прекратить свою деятельность. Из-за таких вот и случается разное — ни замены, ни Академии, неполное служебное соответствие и прочие гадости. Бывало, что и журналист приезжал из центра. Для политрука такие истории все равно, что для стартовиков, когда ракета не полетела.
— И лейтенант Висляков не хочет жениться, да? — сказал Клещиц.
— Ну раз вы все знаете…
— Что я могу для Вас сделать? Вы хотите, чтобы я женился на вас вместо Вислякова?
— Я хочу, чтобы вы ознакомились с кое-какими бумагами.
— Справка от гинеколога, понятно. Давайте сюда, какой срок, Людмила, как вас там по батюшке?
— Батюшка мой был Невзоров Василий Владимирович. А справка от гинеколога нам с вами не понадобится.
Я положила на стол папку.
— Посмотрите, там кое-что интересное.
Клещиц взял папку, вынул из нее два подколотых листа, напечатанных на машинке, и стал их лениво просматривать. Ну что там может быть? Всегда одно и то же. Мол, жили-поживали, вели совместное хозяйство, справка о беременности прилагается.
Если бы дальнейшие события излагались в жанре симфонии, то в этом месте прогремели бы литавры. По мере того, как слова, которые читал Клещиц, стали обрететь смысл, мужественное лицо начальника политотдела стало приобретать признаки растерянности, а в солнечном сплетении, как обычно, начало разливаться жжение.
На листе бумаги располагалась таблица. В первом столбике был обозначен номер по порядку. Во втором — номер войсковой части. В третьем столбце напротив номера войсковой части стояла цифра, обозначающая численность личного состава части.
До китайской границы шестьдесят километров. Половина частей, включая их часть, несет боевое дежурство. Сейчас эта борзинская девица принесла с собой и положила на стол начальнику политотдела подполковнику Клещицу документ, содержащий совершенно секретные сведения!
Такие сведения есть только в штабе округа, с соответствующим грифом и в соответствующем сейфе. И, выходит, есть еще у этой странной подруги лейтенанта Вислякова. И, если она оставит эти листики здесь, то будут теперь у него, подполковника Клещица. Это тебе не изучение в казарме материалов двадцатого съезда партии организовать. И даже не разобраться, кто набил морду майору Козуху. Какие милые забавы… А если учесть, что в этом году Клещиц должен, наконец, заменяться из этой вонючей дыры, то дело совсем плохо…
«Это что, Злобин опять организовал? Совсем умом тронулся старший товарищ по партии? Но откуда у него это может быть? А не блефует ли барышня? — подумал Клещиц. — Напечатать цифирки всякий может. Надо проверить».
Клещиц поискал во втором столбце номер их части. Ага, вот, ВЧ № 52414. Напротив цифра — 924 единицы личного состава. Клещиц набрал номер строевой части.
— Прапорщик Колосков у телефона, — ответила трубка.
— Колосков, это подполковник Клещиц. Скажи мне вот что, Колосков, сколько там у нас на сегодня в части личного состава числится?
Трубка некоторое время молчала, а потом прапорщик Колосков неуверенно сказал:
— Это секретные сведения, я не могу их оглашать по телефону и без указания начальника строевой части.
— Ну так пойди, получи у него указание, скажи, что мне нужно. Быстро!
«Вот так, вокруг одной строчки что делается. А там их несколько десятков», — подумал Клещиц.
Через некоторое время прапорщик Колосков принес Клещицу сложенный тетрадный лист. Развернув лист Клещиц увидел цифру 910. Посмотрев с интересом на девушку, сидящую за столом напротив Клещица, Колосков забрал листок с цифрой и ушел.
«Так, документик, похоже, не фальшивка», — подумал Клещиц и, расстегнув китель, стал массировать ладонью солнечное сплетение.
— Откуда это у вас? — спросил он, вперившись в меня неприятным взглядом.
— Ну вы же умный человек, — сказала я. — Давайте я лучше что-нибудь другое вам расскажу.
— Вы другое будете рассказывать на танцах в борзинском кабаке! Вы знаете, что я могу вас сейчас арестовать? Прямо сейчас, не выходя из этого кабинета? И передать это все вместе с вами в военную прокуратуру? — зловеще спросил Клещиц и потянулся к телефону. — Вы знаете, что бывает за разглашение служебной тайны?
— У меня тайн служебных нет, я на мясокомбинате работаю. Тайны служебные — это у вас, вот и не разглашайте их. Я знаю только то, что мне нужно. А вот вы не знаете.
Клещиц приподнялся на стуле и приблизил ко мне почти вплотную свое лицо:
— Не беспокойся, красавица, не волнуйся так, — прошипел он мне в лицо. — Сейчас мы разберемся, кто что знает. Через полчаса ты окажешься на нарах в КПЗ! И долго оттуда не выйдешь!
Придется, деточка, потерпеть. Борись за свое счастье, непутевая Люсьен, борись!
Клещиц стал накручивать диск телефона.
— Это подполковник Клещиц. Соедини меня с особым отделом! — крикнул он в трубку.
Вдруг какое-то спокойствие нашло на меня. Вблизи Клещиц не такой уж и мужественный. Нос пористый и кожа с мелкими прыщиками. Всегда интересно поговорить с умным человеком. Интересно, знает он про саранчу в боевых доспехах и с волосами, как у женщины? Наверное, нет. Слишком твердо на ногах стоит для этого. Слишком дородный. Зачем ему знать про саранчу с волосами, как у женщины? Я откинулась на спинку казенного стула и сказала:
— Представляю, какой начнется переполох, когда я скажу в вашем особом отделе, что подобрала эти списки в восьмой квартире во время очередной пьянки.
Мой собеседник дернулся, как от электрического удара и уставился на меня. Я почему-то вспомнила глаза батюшки. Голубые. Светло-голубые. И какие-то спокойные. А у этого глаза мутные. Злые, как у болотного лешего. Болотного лешего Клещица. И неспокойные.
— Восьмой квартиры? Это дал вам лейтенант Висляков? — настороженно спросил Клещиц.
— Да не бойтесь, он не шпион. Нормальный советский парень. Только не знает, где его счастье. А меня арестовывать нельзя еще и по другой причине.
— Нельзя? По причине? Ты мне будешь указывать? Ты, видно, перепутала военную часть с борделем?! — опять заорал мой болотный леший Клещиц.
— У вас это второй экземпляр.
— Ну? Что за экземпляр?! Почему второй? А где первый? — Клещиц уже полностью поднялся со стула и, как глыба, завис надо мной.
— А первый хранится в надежном месте, и если я через два дня не заберу его оттуда, он пойдет заказным письмом в Москву. Адреса на конверте. Копия — в газету «Красная звезда». Поэтому арестовывать меня нет никакого резона. Лучше договориться. Не затягивайте, а то еще что-нибудь выйдет из-под контроля, зачем это нам?
