Трудное счастье - Спенсер Лавирль (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
— Доброе утро, Кент, — сказал он.
— Доброе утро, сэр, — не останавливаясь, покорно ответил Кент.
Голос Тома заставил его обернуться.
— Я бы хотел поговорить с тобой сегодня, если у тебя есть несколько минут.
Кент, не отрываясь, смотрел в спины проходящих мимо ребят.
— У меня очень загруженное расписание, сэр, а после школы тренировка по футболу.
Том смешался. Ему, директору школы, наотрез отказал один из его же учеников.
— Да-да, конечно. Ну что ж, тогда в следующий раз. Отступив, он позволил парню пройти, глядя ему в спину с немой просьбой о прощении.
Робби отправился в школу пораньше, чтобы позаниматься в спортзале, и поэтому Челси пришлось ехать на автобусе. Она ни с кем не разговаривала, смотрела в окно, ничего не замечая и печально размышляя о домашних делах. Сиденье покачивалось и пружинило под ней. Когда автобус остановился, она вышла и направилась к школе в толпе молодежи, не замечая толчков и вглядываясь сквозь стеклянные панели в поисках отца. Вот он стоит, так же, как всегда, на пересечении двух коридоров. На секунду она ощутила уверенность от того, что увидела его там же, где привыкла видеть каждое утро. Но за эти выходные все изменилось. Словно пелена покрывала все то, что могло сделать ее счастливой. Глубоко в душе поселился страх.
— Привет, па, — тихо сказала Челси, останавливаясь перед Томом и прижимая к груди желтую папку.
— Привет, детка.
Слова были теми же, но улыбка вымученной. Она почувствовала себя гостьей в чужой стране, где все обычаи были ей незнакомы. Она уже успела возненавидеть ту напряженную атмосферу в доме, при которой ей приходилось все время осторожничать в словах и в делах. И это Челси, всегда такая жизнерадостная, любящая своих родителей и веселую болтовню — а сейчас она не знала, как подойти к ним, что сказать и как поступать.
— Папа, а что… то есть… — Слезы выступили у нее на глазах. — Когда вы с мамой помиритесь?
Том обхватил ее плечи и увел подальше от потока учеников. Теперь они стояли лицом к стене, и он наклонился к дочери.
— Челси, детка, мне так жалко, что пришлось вовлечь тебя во все это. Я знаю, что хочу невозможного, но не могла бы ты продолжать жить, как раньше? Сосредоточься на школьных делах, как ты всегда делала, и не беспокойся о нас. Мы со всем разберемся, обещаю тебе, только я не знаю, когда. А пока, если мама будет вести себя не так, пожалуйста, прости ее. И если я буду вести себя не так, прости меня тоже.
— Flo папочка, мне так тяжело. Даже не хотелось идти сегодня в школу.
— Я знаю, детка, и самое опасное в этом, что такие вещи забирают у нас жизненную силу, но я хочу, чтобы все было по-прежнему, так же сильно, как ты.
Челси наклонила голову, чтобы от слез не размазалась тушь на ресницах.
— Но с нами же никогда ничего такого не происходило. Мы были просто идеальной семьей.
— Да, Челси, и снова будем. Не идеальной, таких семей не бывает. Наверное, сейчас мы как раз начинаем это понимать. Но счастливой будем, как и раньше. Я приложу к этому все усилия.
Она кивнула, и слезы закапали на ее желтую папку. Они все еще стояли лицом к стене, Том обнимал дочь за плечи, и оба осознавали, что вокруг много любопытных и на них, возможно, уже глазеют. Челси попыталась незаметно стереть слезы.
— Папа, можно мне посмотреться в зеркало в твоем кабинете?
— Конечно. Я зайду с тобой.
— Не надо, все в порядке.
— Детка, мне не трудно. Ты первый человек, который заговорил со мной за эти два дня, и мне это приятно.
Они прошли в директорский кабинет, и Челси, резко свернув налево, открыла дверцу шкафа и скрылась за ней от взглядов секретарш. Она смотрела в зеркало и пыталась стереть расплывшуюся тушь, а Том, подойдя к столу, просматривал телефонные послания. Потом бросил все и встал за спиной дочери. Она перестала приводить в порядок грим, когда их глаза встретились в зеркале. Таких печальных отражений Челси еще никогда не видела.
— Па, а как мне вести себя с Кентом? Я не знаю, что ему сказать.
Держа за плечи, он осторожно повернул ее к себе.
— Будь ему другом. Он так нуждается в этом.
— Не знаю, смогу ли я.
Ее до ужаса волновало, как посмотреть Кенту в глаза после того поцелуя.
— Пусть пройдет время. Он, наверное, тоже не знает, как ему вести себя с тобой.
— Я даже не знаю, что сказать Эрин. Она, конечно, поймет, что что-то не так. Вчера, когда она позвонила, я ответила, что не могу с ней поговорить.
— Детка, я тоже не знаю. Может, лучше оставить это на день или два. Надо пощадить свои чувства и чувства Кента. Захочет он или нет, ему еще многое придется пережить, когда вся школа узнает о том, что он мой сын.
Они немного постояли так, Том — держа руки на ее плечах, Челси — глядя на узел его галстука. «Как может жизнь так круто и так быстро перемениться?» — думали оба. Еще на прошлой неделе они были частью счастливой семьи, и что с ними случилось теперь? Она вздохнула и, повернувшись, достала из сумочки карандаш и тушь. Челси занялась макияжем, а Том подошел к столу, но так и не смог отвечать на телефонные звонки и снова вернулся к ней.
— Так что же ты обо всем этом думаешь? — тихо спросил он.
Челси посмотрела на него в зеркало, держа щеточку для туши у самых глаз. Пожала плечами.
— Я не знаю.
— Ты шокирована? Она опустила глаза.
— Немного.
— Да, я тоже.
Оба стояли, не зная, что сказать дальше. Том продолжил:
— Думаю, тебе будет совсем не кайфово, когда все узнают о Кенте. — Он специально заговорил тем языком, который слышал в коридорах. Сегодня сленг казался очень подходящим, к тому же делал их с дочерью ближе.
С опущенной головой она пробормотала:
— Да… должно быть.
— Ты злишься на меня?
Она все еще не поднимала глаз, и тогда Том присел, чтобы видеть ее лицо.
— Немного, правда?
— Правда, — неохотно призналась Челси.
— Это нормально, я бы тоже психовал на твоем месте.
Она закрыла дверь шкафчика и повернулась к отцу.
— А дедушка уже знает?
— Да. Я вчера днем ездил к нему и рассказал.
— И как он?
— Ты же знаешь деда. Он никого ни в чем не винит. Он сказал, что со временем мама поймет — и мы все поймем, — что Кент, возможно, обогатит нашу жизнь, а не обеднит ее.
Челси вгляделась в лицо Тома, измученное от бессонницы и забот. Прозвенел звонок, предупреждающий, что через четыре минуты начнутся уроки. Она хотела сказать: «Но он уже обеднил нас, он забрал наше счастье». Однако, произнеся это вслух, она вдохнет в слова жизнь. Может, если не говорить ничего, это окажется неправдой.
Том слегка подтолкнул дочь к дверям.
— Тебе лучше идти, детка, чтобы не опоздать на занятия.
Внезапно она почувствовала, как сильно любит его, и вся злость на него словно испарилась. Она потянулась и прижалась щекой к его щеке. Он выглядел таким одиноким и усталым. У дверей она грустно улыбнулась отцу и ушла, унося с собой воспоминание о его измученном лице.
