Не влюбляйтесь в негодяев (СИ) - Эрос Эви (книги бесплатно TXT) 📗

— Большая она… — пробурчал он, заводя машину. — Я приеду сейчас, минут через сорок. И не плачь! Простудишься.

— Хорошо, — Ксюша шмыгнула носом и отключилась.

Он убьёт Карину и Гришу. Задушит. Зарежет. Девчонке одиннадцать лет, а она слоняется по городу одна! Да чудо, что она вообще до него доехала!

Юрьевский похолодел и прибавил газу. Не волнуйся, малыш, сейчас дядя Макс приедет и всем покажет…

По пути Макс пытался дозвониться до Гриши, но не смог. Карина тоже не отвечала. Сволочи.

А Ксюшка мерзла там, у подъезда, и Юрьевский сразу, как выскочил из машины и увидел племяшку, прижал её к себе, начал растирать спину.

— Дядь Макс, — всхлипнула Ксюша. Нос у неё был красный. То ли замёрз, то ли много плакала.

— Всё-всё, я тут. Пойдём скорее домой, в тепло. Выпьешь чаю, согреешься.

Она вся дрожала и поминутно шмыгала носом. Бедный ребёнок. Что же случилось?

Он узнал об этом минут через двадцать, когда Ксюша отогрелась, выпила полкружки чаю, съела несколько печенюшек и почти перестала плакать.

— Мама с папой, — заговорила она медленно, рассматривая жидкость в собственной чашке, — они сегодня ссорились… Они последнее время часто ссорятся, дядь Макс, но сегодня особенно громко как-то было… Мама сказала, что ей надоело и она уходит… Я не поняла, куда…

«Мужика себе нашла, значит, — подумал Макс и мысленно скривился. — Интересно, где… Хотя, нет — не интересно».

— А потом она закричала, что я — твоя дочь. Не… папина, а твоя…

Вот же стерва. Нет, он её точно прибьёт. С особой жестокостью.

— Это… правда?

— Ксюш, — Макс взял её маленькие ручки в свои и чуть сжал ладони, — твоя мама, ты же знаешь, часто говорит глупости. И это тоже глупость. У тебя есть папа. И он — не я.

Племяшка закусила губу, глядя на него с отчаянием.

— Она сказала, что была беременна от тебя… и соврала вам обоим… — прошептала Ксюша еле слышно, всхлипнула и вновь заплакала.

Макс встал со стула, подхватил девочку на руки и понёс в комнату. Там сел на диван и усадил племянницу к себе на колени. Ксюша всё плакала, уткнувшись ему в рубашку, и Макс обнял её, погладил по волосам.

На ощупь они были точно такими же, как у его мамы. Один в один.

— Помнишь «Маленького принца», котёнок? Мы в ответе за тех, кого приручили. И ты в ответе за своего папу. А он — за тебя.

Она затихла, прислушиваясь.

— Не нужно плакать. Иногда люди говорят не только глупые, но и злые слова. И таким словам не следует верить. Они никогда не бывают правдивыми.

— Никогда? — прошептала Ксюша, поднимая голову.

— Нет, — ответил Макс твёрдо. — Никогда.

Он уложил племяшку спать у себя и вновь попытался дозвониться Грише. Карине больше не пытался — понял, что бесполезно.

— Алло, — ответил брат совершенно пьяным голосом, когда время уже подваливало к двенадцати.

— Ты где?

— Д-д-дома, — икнул Гриша.

— Угу. А до этого где был?

— Пил. В б-баре. Карина… ушла.

— Да и х** с ней, — рявкнул Юрьевский. — Дочь твоя где?!

Брат задумался. И думал он долго. А потом брякнул:

— Д-д-дома.

— Неужели?! А ты проверь! А потом перезвони.

Макс бросил трубку и закурил. Небось, спать завалится, даже не перезвонит…

Но он ошибся. Через десять минут Гриша перезвонил и завопил ему прямо в ухо:

— А где Ксюша?!

— Не ори, б***. А то я тоже начну. У меня твоя дочь. Завтра привезу к десяти. Дома будь. Понял?

— Да. А…

— Всё остальное завтра. Иди, проспись. Если застану бухим — начищу тебе **альник так, что ты потом век в зеркало смотреться не будешь. Понял?

Брат что-то невнятно булькнул, и Макс, приняв это за согласие, отключился.

Что же за день-то сегодня такой…

Утром следующего дня Ксюша молчала и много думала. О чём, Макс решил не спрашивать. Захочет — сама расскажет. Он верил в то, что племяшка всё поняла правильно. И даже если не сейчас, то со временем она осознает — неважно, от кого была беременна Карина. Настоящий папа — тот, кто вырастил…

От этой мысли Макса что-то кольнуло в сердце, но думать было некогда.

— Поехали? — спросил он у Ксюши, и племяшка кивнула.

— Поехали…

В пути девочка почти всё время молчала, и Макс её не тревожил. Только ближе к концу вдруг поинтересовалась:

— Дядь Макс… а ты хотел бы, чтобы я была твоей дочкой?

— Конечно, — он улыбнулся и подмигнул ей, сведя всё в шутку. — Кто же от такой замечательной дочки откажется?

Ксюша вновь задумалась.

— Знаешь… а я бы тоже хотела, чтобы ты был моим папой.

— Ксюш…

— Да я в другом смысле. Просто ты был бы хорошим папой. И всё.

— Ладно, — фыркнул Макс. — Я учту.

— А ты женись, — посоветовала ему племяшка. — Женись и роди мне братика или сестричку. А может, и того, и другого…

Юрьевский не стал отвечать. Вырастет — всё поймёт сама. А пока… пусть мечтает.

Брату он всё же вмазал. Разумеется, когда Ксюша не видела, и не сильно, чтобы она потом не пугалась расквашенного носа. Вмазал и объяснил, что бухать надо, когда ты чётко знаешь, где и с кем твоя дочь.

— А она, может, и не моя, — усмехнулся Гриша, и Макс вмазал ему ещё раз, но уже сильнее. И опять объяснил. Что Ксюша считает его папой, и если он вздумает её переубеждать, то Макс его уроет.

Садясь в машину, чтобы ехать назад, Юрьевский задумался. Как же они получились такими разными у одних и тех же родителей? Гриша всегда был мягкотелым, хотя и намного более удачливым, чем старший брат. А сам Макс обладал твёрдым характером, но абсолютно не дружил с госпожой удачей. Ему за всю жизнь только один раз и повезло — когда он сел в баре рядом с Сергеем Мишиным.

Хотя… нет. Ещё ему повезло в тот день, когда Света приехала с бутылкой коньяка на работу. Если бы не это, он бы так и не узнал её.

Не узнал бы, каково это — быть с женщиной, которую любишь. По-настоящему.

Макс поднял глаза и в одном из окон дома брата увидел Ксюшин силуэт. И улыбнулся.

Если можно отказаться от собственного ребёнка, почему нельзя принять и полюбить чужого?

Можно. Конечно, можно.

А ещё надо бросить курить. Беременным это вредно.

Выглядел Андрей не очень. Похудел, осунулся. Но я не стала ему этого говорить.

Готовила Сашка всегда так себе, и видимо, он теперь питается в основном в столовке на работе. А там, прямо скажем, не для гурманов еда.

— Как ты? — спросила я, когда мы оба заказали себе по чаю и салату. Я вытащила Андрея в кафе, не захотела вести домой. Только отвыкла от его там присутствия…

— Честно? — он усмехнулся. — Не очень. Но лучше, чем раньше. С Сашей сложно…

— Сложнее, чем со мной?

— Намного. Свет, ты… лёгкая. А Саша нет. Я этого не замечал… Теперь вижу и чувствую. И что я в ней нашёл?

Я пожала плечами и предположила:

— Грудь и попу?

— Да, наверное… Но сейчас нам стало чуть проще общаться. Поначалу всё время ругались. Теперь получше, хотя я бы предпочёл, чтобы этого не было. — Андрей посмотрел на меня внимательно и испытующе. — Что ты хотела со мной обсудить?

Я даже открыла рот. Открыла — и закрыла.

Поняла вдруг, что не могу.

Вот он сидит тут передо мной… Человек, который меня предал. Человек, которого я любила. А сейчас этот человек живёт с моей сестрой, которая беременна, и у них только-только начали складываться отношения. Они даже ещё не в зародыше… в зачатке.

А я скажу ему про собственную беременность — и всё разрушу.

Андрей не сможет быть с Сашей после такого. А мне он не нужен. Зато ей — нужен.

— Я просто хотела узнать, как у вас с сестрой дела. И пожелать счастья. Я больше не злюсь. Простила.

— Простила? — переспросил Андрей удивлённо, и я кивнула.

— Да. И ты… постарайся сделать её счастливой. Она тебя правда очень любила и любит. Возможно, даже больше, чем я.