Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Эшенден Джеки (читать полную версию книги .txt) 📗

Это чувство связи было для него новым. Это потрясло его, повергло в благоговейный трепет.

Он не хотел ее терять.

Отпустив ее сосок, он прошептал:

- Смотри на меня, детка. Не отводи свой взгляд, - и она не отвела, когда он начал целовать ее живот, поддерживая зрительный контакт, когда он лизнул вокруг ее пупка, а затем дальше вниз.

Она начала дрожать, когда он раздвинул ее бедра шире, удерживая их своими ладонями.

- Ч-что ты собираешься делать? - спросила она хрипло и отрывисто.

- А ты как думаешь? - он одарил ее озорной улыбкой. - Я собираюсь тебя съесть, - он мог бы приукрасить это для нее, но часть его хотела шокировать ее, заставить снова покраснеть. Заставить ее заикаться. Она всегда, казалось, знала, что сказать, поэтому было особенно приятно лишить ее дара речи.

Ее рот превратился в идеальную букву «О» от удивления, а затем открылся еще шире, когда он большими пальцами раздвинул гладкие складки ее киски, издав хриплый звук. Он не отвел от нее взгляда, ни когда опустил голову, ни когда провел языком прямо по центру ее лона.

Она выдохнула его имя, ее бедра дернулись, но он прижал ее к кровати, пока обводил ее клитор языком, не торопясь, играя с ним. Наблюдая, как ее лицо становится все розовее и розовее, а в глазах светится удовольствие.

Она была чертовски восхитительна на вкус, как он и думал, поэтому он задержался на ее клиторе, дразня его, чувствуя, как она извивается под ним, наполняя каюту ее мягкими, хриплыми криками удовольствия.

Но он еще не закончил. Несмотря на то, что он был тверд как гребаный камень, он продолжал держать свое терпение, раздвинув ее еще шире, облизывая вход в ее киску и кружась языком и там тоже.

Она снова дернулась, дрожа в его объятиях и тяжело дыша.

Он пошевелился, скользнул руками под ее ягодицы и приподнял ее бедра, а затем глубоко проник языком внутрь.

Оливия вскрикнула, затем прикрыла рот рукой, словно пытаясь заставить себя замолчать, ее грудь быстро и сильно вздымалась и опускалась. В ее полуночных глазах переливался блеск, но он знал, что это не потому, что ей было больно или она была расстроена.

Это было из-за удовольствия, которое он дарил ей, и того, насколько это было для нее ошеломляющим. Но он не останавливался, облизывая ее глубоко и медленно. Вместо этого он потянулся и взял ее руку, кладя ее на свою голову. - Держись за меня, - прошептал он. - Держись крепче.

Ему не нужно было повторять ей дважды, ее пальцы мгновенно вцепились в его волосы, держась, когда он начал действовать всерьез.

Он просунул плечи под ее бедра так, что ее колени оказались рядом с его ушами, а пятки уперлись ему в спину. И он скользнул языком еще глубже, кружа пальцами по клитору, пока ее бедра не начали неудержимо дрожать, она извивалась и кричала его имя снова и снова.

Она потянула его за волосы, и это, а также ее вкус заставили его почти потерять контроль над собой. Но он не двигался до тех пор, пока ее стоны не превратились в крики, а ее бедра не сомкнулись вокруг его шеи, ее пальцы сжали его волосы так крепко, что казалось, она собирается вырвать их с корнем.

Затем она резко рухнула на кровать, тяжело дыша, и все напряжение покинуло ее тело.

Но он еще не закончил.

Он оставил ее лежать, а сам потянулся за другим презервативом в ящике у изголовья кровати. Его руки дрожали, пока он разрывал пакет, и пока раскатывал латекс по члену, он чувствовал, что она наблюдает за ним.

Он взглянул на нее, встретившись взглядом с ее темными глазами, видя за этим блеском удовольствие и удовлетворение, как будто ей нравилось, что его руки дрожат. Это сделало его еще более жестким, и он хотел сказать ей что-то об этом, о том, каким твердым она сделала его. Но он был слишком близко к краю.

Вместо этого он перевернул ее на живот, подложил подушку под ее бедра, притягивая ее обратно так, чтобы ее задница прижалась к его ноющему паху. Она повернула голову в сторону, а все ее тело затрепетало.

Ему всегда нравилась эта поза. Последние пару раз он был в ее власти, когда она проводила руками по его груди, но теперь она была в его власти.

Он скользнул рукой под нее, растопырив пальцы на ее животе, чтобы держать ее неподвижно, а затем прогнулся, входя в ее тугой жар. Он двигался медленно, не только потому, что она все еще могла быть чувствительной, но и потому, что медленно, казалось, было его новым способом действия, и он чертовски наслаждался этим.

Она резко вздохнула, когда он вошел в нее до конца, скользя так глубоко, как только мог, прежде чем отстраниться, наслаждаясь ощущениями внутри ее тугой киски, сжимающейся вокруг каждого дюйма его члена. Потом снова. Скользя внутрь и наружу, медленно и глубоко.

Ее ресницы затрепетали, рот открылся, тихие вздохи вырывались из нее, пока он двигался внутри нее.

Удовольствие было непередаваемым. Он погладил ее бедро, изгиб ее попки, ее мягкое, округлое бедро, что-то необузданное бурлило в нем. На грани отчаяния. Чувство собственничества. Необходимости. Она лежала на животе, ее темные волосы были повсюду, ее тело крепко сжималось вокруг него, пока он входил и выходил из нее.

Но между ними было слишком много пространства. Слишком большое расстояние. Ему нужно было, чтобы она была ближе, чтобы ее кожа касалась его, а не только в точке их физической связи.

Он вошел в нее, а затем наклонился вперед, положив руки по обе стороны от ее головы, полностью накрыв ее своим телом. Она застонала, и теперь он чувствовал, как прижимается к нему каждый дюйм ее тела, и так было намного лучше. Так чертовски хорошо. Ее тугая маленькая киска сжимала его член, ее мягкая попка прижималась к его паху, ее изящная спина прижималась к его груди. Ее волосы пахли, как само небо, и он зарылся лицом в ее шею, толкаясь сильнее, глубже.

Она двигалась под ним, ее бедра двигались в такт с его, и теперь у нее был свой ритм, ритм его прекрасной Оливии.

Но, черт возьми, ему было слишком хорошо, и он был уже на грани.

Поэтому он прошептал ее имя, укусил за плечо, просунул одну руку под нее и нашел ее клитор своим пальцем, потирая его снова и снова в такт своим толчкам, пока она не замерла под ним, крича в подушку.

Затем он толкнулся сильнее, глубже, чувствуя себя диким. Как животное. Желая заявить на нее права, пометь ее. Сделать ее своей настолько, что она никогда не захочет никого другого.

Он никогда не чувствовал себя так прежде, и, возможно, ему следовало бороться с этим. Оливия де Сантис не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать. Но он не сопротивлялся. Потому что прямо здесь и прямо сейчас она принадлежала ему. Она отдалась ему, он был ее выбором, и это что-то да значило. Он не знал точно, что именно, но что-то. Нечто очень важное.

Наслаждение начало высвобождаться удивительной, уничтожающей волной, накатывая на него, сокрушая его, и он выкрикнул ее имя, прижимаясь к ее шее, крепко держась, когда в последний раз глубоко и сильно вошел в нее.

Позволяя удовольствию захватить его полностью.

Глава Одиннадцатая

Оливия проснулась и обнаружила, что кровать движется. На самом деле, вся комната, казалось, двигалась, и ей потребовалось мгновение или два, чтобы вспомнить почему.

Обед с Дэниелом. Вульф пришел за ней. Яхта. Ее приступ паники, а затем…

Волна жара прошла через нее, когда она вспомнила вчерашний день, заставляя ее застонать и закрыть лицо рукой.

Руки Вульфа на ней, его рот на ее груди и между бедер. Его член внутри нее. Его массивное тело прижимало ее к кровати, удерживая, пока он двигался в ней. Вбиваясь в нее, мощно и неумолимо, как сам прилив…

Между ног чувствовалась боль, настойчивая, ноющая. Она чувствовала себя расслабленной и немного больной, и она бы сказала, что это невозможно - хотеть его снова, но почему-то она хотела.

Держа одну руку на лице, она протянула другую, но после того, как немного пошарила вокруг, стало ясно, что она была одна в постели.