Пари (СИ) - Бортникова Лариса "Брынза Ляля" (читать книги полные txt) 📗
Я закончила и с облегчением опустила руки. Все наконец то было ясно и разложено по полочкам. Не надо было больше скрываться за стеной глупеньких шуточек. Не надо было думать о том, как себя вести и что делать. И поверьте, высказав ему все в лицо, я словно освободилась от тяжеленной ноши. Мне было абсолютно все равно что он мне ответит, и ответит ли вообще. Я устала.
— И что дальше? — он произнес это хрипловатым голосом, словно от моего ответа зависело очень многое.
— А ничего… Помнишь, что я сказала тебе утром, так все сказанное остается в силе, и поверь, я ничуть не собираюсь быть тебе в обузу. Твое мужское самолюбие теперь удовлетворено? Я иду спать, и не приставай ко мне пожалуйста, а то я расплачусь, а это не в моем амплуа. Я все ж таки не инженю, я — прима!
Я почти убежала от него, закрылась в спальне и запихнув в рот подушку, разревелась. Услышав стук в дверь, я заткнула уши, чтобы не слышать его голоса. Мне надо было пережить это с самой собой.
Я глядела сухими глазами в потолок. В душе была такая ужасная горечь и пустота. По карнизу стучали капельки дождя и страшно хотелось в туалет.
Вот ведь штука, переживания нисколько не повлияли на процесс обмена веществ. «Вывожу из организма, я продукт метаболизма» — сложилась строфа. Я встала и на цыпочках прокралась к двери, стараясь не шуметь, также бесшумно повернула ключ и вышла. В коридоре горел свет.
Не удержавшись, я заглянула в гостиную — его не было, охваченная любопытством засунула нос в кабинет — пустота, походила по комнатам — нет. Выйдя на балкон, посмотрела на стоянку. Машина была на месте.
— Дом с привидениями. Где ты, милый Каспер. — пробормотала я и вернулась обратно в спальню, сняв тапочки залезла под одеяло и попала в сильные и такие желанные объятья. Он закрыл мне рот ладонью.
— Только молчи. Когда ты что-нибудь говоришь, то все портишь.
— Ммм. — Мычала я, но почувствовав его обнаженное тело, затихла и отдалась самому увлекательному на свете занятию, разумно рассудив, что чувства вещь хорошая, но и ощущения тоже неплохая. Может он меня и не любит, но занимается любовью потрясающе. Таю…
Глава двадцать четвёртая
Очень сентиментально. Пока писала, с трудом удерживалась от слез и от описаний природы.
Встав в шесть и покидав свое барахлишко в сумки, я направилась было к выходу как вспомнила о правилах хорошего тона и решила все таки написать прощальную записку. Мне всегда удавались сочинения. За этим делом он меня и поймал.
— Я так и знал. Ну и к чему эти ранние уходы? Любишь ты, Лариска, рисоваться не по делу.
— Привет. — кивнула я — Хочу до работы отвезти вещи к бабуле, чтобы не мельтешить с ними в офисе. А то с чего бы это я вставала в такую рань?.-
— Таак. А наш план?
— Я думаю они уже достаточно во всем уверились, так чего это я буду тебе здесь надоедать и еще и объедать дополнительно? К тому же я люблю спать в своей постели. Там и похрапеть можно и поговорить во сне.
— Кто-то сказал тебе, что ты надоела? Я сплю хорошо, храпи сколько влезет, а если будешь говорить, можешь даже нецензурщину употреблять — все равно не услышу. — он отобрал у меня сумки, и тут его взгляд упал на мое произведение. Он взял и пробежался по нему глазами, затем перечитал еще раз и опустился на стул.
— Это что?
— Это рука гения. — похвалилась я.
— Я сейчас прибью этого гения.
— Все грозишься и грозишься. Ну замочи меня, давай. Тогда ты войдешь в историю с кровавой репутацией убийцы великого писателя, хотя это тоже шанс остаться в веках.
— Знаешь, я иногда думаю, что ты ужасная дура. — с расстановкой произнес он.
— Ты чего обзываешься. Я и без тебя это знаю. Но знать и слышать от других разные вещи. — я надменно повела плечиками.
— Только послушайте, что эта психопатка здесь нацарапала. — Андрей развел руками, — нет, вы послушайте!
Мне не надо было слушать, написала я там следующее: «Андрей. Мы, Лариса Премудрая, настоящим выражаем Вам огромную и искреннюю благодарность за поддержку, оказанную в тяжелейшее для нас время, а также за пищу, кров и незабываемые моменты, окрашенные эротикой, и покидаем Вас в надежде на редкие встречи в офисе. А если серьезно, Андрюшенька, то спасибо тебе за все. Знаешь, я не вижу смысла больше оставаться. Думаю, что ты не слишком расстроишься, тем более все, что хотел ты получил. Привет мужскому самолюбию. Мне было очень приятно, хотя и не просто с ним и с тобой. Касательно финального шоу в столовой, поговорим в офисе. Не стала будить. Ухожу. Целую. Вечно Ваша. Птеродактиль — ошибка природы.»
— Согласна, что это не шедевр, но точно доносит до читателей мысль.
— А других мыслей тебе в голову не пришло? — Он подошел ко мне.
— Нет. Короче, я помчала, а то опоздаю.
Андрей взял меня за плечи и встряхнул. — Никуда не пойдешь. Я тебя очень долго терпел, очередь за тобой. Будешь только слушать и никаких комментариев. Ясно? — Он начал расхаживать из угла в угол, так что у меня в зрачках замелькало, затем набрал побольше воздуха и сказал.
— Ты уже много раз высказывала свое мнение обо мне, не будем повторяться. Теперь же я хочу поделиться встречными размышлениями, ничего?
Я поудобнее устроилась и закурила. Он продолжал
«Когда ты впервые зашла в мой кабинет и совершенно убила меня своим предложением, я сразу же понял, что ты ненормальная. Правда, тогда я был вынужден сказать „Да“, из-за собственной мягкотелости и из-за того, что я тебе почти поверил. Дурак, откуда я тогда мог знать что ты — чудовище.» Я закивала, соглашаясь. Мне было интересно, к чему он все это ведет. «Мне здорово претило все это дикое предприятие, но одновременно охватило любопытство, и что врать, постепенно начало нравиться проводить с тобой время.»
— Это потому что я такая нестандартная и колоритная. — я сочла уместным сделать ремарку.
— Тебе место в желтом доме, в отделении для буйно-помешанных. Полная изоляция и строжайшая диета. И вообще, закрой рот. — довольно грубо пресек он мои попытки к двустороннему общению.
«Ты меня страшно злила и как это ни странно увлекала. Чем дальше тем сильнее. На том приеме в посольстве я вдруг понял, что ревную тебя к этому фанату викингов и валькирий, и удивился самому себе. А затем я осознал, что мне не все равно как ты на меня смотришь и что ты обо мне думаешь. Надо отдать тебе должное, держалась ты на редкость независимо, и я уж было решил, что совершенно тебе безразличен. Но потом пригляделся и догадался, что, не взирая на твои колкости и равнодушие, я для тебя не пустое место и не средство для выигрыша. Догадался и обрадовался, потому что уже тогда ты стала для меня гораздо большим, чем сумасшедшая барышня с эмансипированным складом ума. Однако, сколько я ни пытался тебе показать свое отношение, сколько я об этом ни говорил — ты мне не верила, вбив в голову клише об „испорченном и капризном Дон Жуане“. Я хотел быть с тобой, я хотел говорить с тобой, я хотел делиться с тобой, но ты вечно куда то скрывалась, и все мои старания объясниться заканчивались впустую. И вот это вчерашнее утро, я ждал, что наконец то ты сможешь стать собой. Нет. Опять сначала. И когда вчера ты собралась с духом и все встало на свои места — очередной побег. У меня уже нет больше сил с тобой сражаться. Ты — чудовище, можешь верить или не верить, можешь снова навыдумывать себе кучу ерунды, но я тебе скажу. Я, Дон-Жуан, Казанова, Чикатило, Ганнибал Лектор, кто там еще, ах да кобель, я (Андрей замолчал, я уставилась на него во все глаза) я, наверное, тебя люблю. И ты мне нужна. Вот так. А теперь можешь собирать шмотки и валить отсюда ко всем чертям. Мой спич на этом закончен. Хочешь делай выводы, хочешь гуляй отсюда!»
Пока длилась эта речь, у меня то выступал холодный пот, то жар, а то полуобморок, но после этого «люблю» что-то повернулось не в ту сторону и я расхохотавшись, зааплодировала.
