Один в толпе - Боковен Джорджия (лучшие бесплатные книги txt) 📗
– У них работа такая, играть на нужных струнах, – ответила она. – И дело Фрэнка отказать так, чтобы потом бульварные газеты не раздули из этого историю про зарвавшуюся знаменитость.
Необыкновенное мягкосердечие Коула в мире шоу-бизнеса было известно. Он постоянно отдавал довольно значительный процент доходов на благотворительность.
– А как Коул решает, кому именно помогать?
– К Коулу письма попадают только после того, как с ними ознакомится Фрэнк. Иначе бы он наверняка раздал все, что зарабатывает.
– А как же папа разбирается, что показывать Коулу, а что нет? – Он не выпускал папку из рук. – Вот, к примеру, с этими сиротами?
Джэнет задумчиво нахмурилась:
– Насколько я помню, именно в этой организации на зарплату директоров и так называемые текущие нужды ушло в прошлом году более девяноста процентов полученных денег. Только и всего.
– Шутишь? Джэнет улыбнулась:
– Рэнди, ты что, с неба свалился?
– А почему они решили, что Коул захочет им помочь? Он же не сирота.
– А разве это важно?
– Знаешь, если бы они действительно хотели его заполучить, они нашли бы какой-нибудь личный мотив.
Она потрепала его по плечу:
– Они его нашли, мой дорогой. Это чувство вины. Разве Коул может сидеть на такой куче денег, когда вокруг столько страдания?
– По-моему, эти доводы они могли бы отнести и к себе самим.
– Именно это и ответил им твой отец. Рэнди оглядел груды писем, которыми был завален кабинет. Впечатление незабываемое. Все это, конечно, разумно и логично, но Рэнди не мог отделаться от неприятной мысли, что все это немного смахивает на цензуру.
– Я понимаю, Фрэнк считает, что должен ограждать Коула от этого, но кто защитит Коула от Фрэнка?
– Никто не делает секрета из того, что здесь происходит, – сказала Джэнет, начиная раздражаться.
– А что это ты так раскипятилась? Ты не хуже меня знаешь, что Фрэнк, слава богу, сам может за себя постоять.
– С самого первого дня, как я сюда пришла, я слушаю ваши с Коулом жалобы на отца. – Она обошла стол и села. – Я молчала, считая, что не мое дело указывать вам обоим, как себя вести. Но теперь я думаю, что мне давно следовало вмешаться. – Она указала на стул в другом углу комнаты. – Принеси-ка его сюда и сядь. Настало тебе время узнать, что именно ваш отец делает для вашего же блага.
Рэнди принес стул и сел напротив нее.
– Ты уверена, что отец не будет возражать?
– Ты о чем?
– О том, что мы роемся в его бумагах.
– Ты же сам только что сказал, что они не его.
Он колебался.
– Ты можешь мне доверять, Рэнди. Твой отец не увидит в этом ничего дурного. Если бы он не был так зациклен на том, что должен сам следить за всем, что происходит с карьерой Коула, он бы давно передал это занятие любому мало-мальски сообразительному человеку. Он ведь занимается даже рубашками, в которых Коул выступает.
– Фрэнк никому другому не доверяет принятие решений потому, что хочет, чтобы все находилось под его личным контролем, – сказал Рэнди.
Джэнет взяла со стола карандаш и стала вертеть его в руках, а потом, не поднимая глаз, сказала:
– Я работаю здесь уже четыре года, а кое-что в вас до сих пор не понимаю. – Она взглянула на Рэнди: – Как вам удалось прожить с ним всю жизнь, так ничего и не поняв в этом человеке?
– К чему ты клонишь, Джэнет?
– Ты решил, что Фрэнк лезет в ваши с Коулом дела потому, что он авторитарен и желает все держать под контролем, но...
– Ты мне нравишься, Джэнет, – прервал ее Рэнди, – и я знаю, во многом разбираешься великолепно. Но что касается Фрэнка, здесь у меня гораздо больше опыта. И знаю я его немного дольше. Страсть все контролировать – неотъемлемая часть отцовской натуры, так же как дурной характер и кудрявые волосы.
Она наклонилась к нему поближе:
– Фрэнк до смерти боится: если он что-нибудь упустит, то рухнет то, что создавалось целых семь лет. Он как человек, попавший в водяное колесо, который не знает, то ли вода крутит колесо, то ли оно крутится, потому что он бежит. Знает он только одно: если он остановится, снова машину не запустить.
– Это же безумие! – Рэнди вскочил, отодвинув стул. Он просто слышать не мог, что Фрэнк так же раним, как Коул. Выходит, все страхи и надежды, которые делили эти двое, были только для них, а Рэнди оказывался на обочине. – Нет никакой тайны в том, что Коул достиг того, чего достиг, благодаря упорному труду и таланту.
– Любой человек, занимающийся шоу-бизнесом, если он хоть немного честен, должен честно признаться, что понятия не имеет, почему Коул, Гарт Брукс, «Битлз» или Элвис стали суперзвездами. – Она потянула его за рукав: – Ну-ка, садись и перестань вести себя так, будто я рассказываю тебе страшилки. Коул в твоей защите не нуждается, его успех говорит сам за себя.
Рэнди не сел, а рухнул на стул.
– Я устал, – заявил он. – Я забрался куда дальше, чем предполагал.
– Давно пора. Здесь настали трудные времена. Всем надо быть вместе.
– А как ты думаешь, почему Коул уехал? – спросил он. Этот вопрос мучил его уже несколько недель.
– Потому что не пьет, не принимает наркотики и не умеет любить одновременно несколько женщин. Отъезд был для него единственным способом уйти от окружающей действительности. – Она помолчала, а потом продолжила: – Вы с Фрэнком были слишком заняты своими проблемами и не видели, что творится с Коулом, а он не знал, как вам об этом рассказать. Чертовски жалею, что не догадалась об этом раньше. Должна была. Я столько раз с этим встречалась. Но Коул застал меня врасплох.
– Коул отлично умеет скрывать свои чувства. Это все пошло с детства. Он должен был выступать и держаться так, чтобы публика верила, будто это ему безумно нравится, – объяснил Рэнди.
– А почему ты уверен, что это было не так?
– Потому что мне не нравилось, – признался Рэнди.
– И из этого ты сделал вывод, что Коул чувствует то же самое?
В вопросе ее не было издевки, только любопытство.
– Мы всегда чувствовали одинаково. – Рэнди стало не по себе. Раньше он в подобные размышления не углублялся. – Надеюсь, ты не думаешь, что авария Коула...
– Не была случайностью? – закончила за него она. – Я задавалась этим вопросом, но решила, что вряд ли. Если Коул хотел бы покончить с собой, он бы выбрал другое место, где не так много деревьев, которые могут помешать падению.
– Папа, наверное, об этом тоже думал.
– Он не просто думал, Рэнди. Это его мучило. Единственное, в чем я не смогла... Впрочем, неважно.
В голосе Джэнет послышались странные нотки. Можно было подумать, что она испытывает к Фрэнку более глубокие чувства, чем кажется на первый взгляд. Рэнди не мог себе даже представить, чтобы такая женщина, как Джэнет, – умная, тонкая, – могла бы влюбиться в его отца.
– Ты уверена в том, что поступаешь правильно?
– Рэнди, я никогда не хотела, чтобы ты или кто-нибудь еще понял, что я испытываю к твоему отцу. Предпринимать каких-либо шагов в этом направлении я не собираюсь, поэтому прошу тебя, давай считать, что ты ничего не заметил.
– Но...
– Рэнди, пожалуйста, оставим это.
Он тут же заткнулся и, помолчав, спросил, пытаясь сменить тему:
– Ты знала, что Коул с кем-то живет?
– Не знала, но меня это нисколько не удивляет.
Сам Рэнди об этом не догадался, пока ему не сказали.
– Коул сказал, что она из тех, кто сам строит свою жизнь.
– Очевидно, она не знает, кто он на самом деле.
– Он собирается со временем ей рассказать, но сначала ему надо что-то там уладить.
– Что-то – это имеется в виду Белинда? – спросила Джэнет.
– По-моему, да, – кивнул Рэнди.
– А как ты отнесешься к их разрыву? Рэнди заерзал на стуле:
– Если бы ты спросила меня об этом месяца два назад, я бы сказал, что Коул совершает величайшую ошибку в своей жизни. Сейчас я в этом так не уверен.
– Не ожидала услышать от тебя такое.
– Почему? Потому что весь прошлый год мне казалось, что я сам в нее влюблен?
