Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
— Он вырывается! — пожаловалась Катя, изо всех сил пытаясь удерживать тощие личутинские ноги.
Но тут ей на помощь подоспела Зоя.
Она схватила с подоконника рулон скотча, которым обычно заклеивают картонные коробки, и принялась лихорадочно обматывать сначала руки, а затем ноги бывшего супруга.
— Молодец, Зойка… — пыхтела Фаина. — И вот здесь еще, покрепче…
Скоро Личутин представлял собой спеленатую мумию.
— Анфиса Терентьевна… — продолжал он слабо голосить, призывая на помощь соседку.
— Сема, признавайся — чего ты добиваешься? — плачущим голосом спросила Зоя. — Чего ты от меня хочешь?
— Анфиса… Анфиса Терентьевна!..
— Может быть, ты скучаешь по Зое? — милосердно подсказала Катя.
— Бандитки! Вы у меня… а ты, Зойка, — в первую очередь… В тюрьму вас упеку!
— Что-то не похоже, чтобы он по Зойке тосковал, — покачала головой Фаина. — Я же говорю — он извращенец. Энергетический вампир. Он питается Зойкиными страхами.
Общими усилиями подруги положили Личутина на диван и встали вокруг него полукругом.
— Вот что, Семен, — грозно произнесла Фаина. — Обещай нам, что отстанешь от Зойки. Ведь уже год прошел, как вы развелись, мог бы успокоиться!
— Он не понимает! — нервно воскликнула Зоя. Теперь, когда Личутин был надежно обездвижен, она почувствовала небывалый прилив сил. — Он хочет свести меня с ума!
— Я потратил на тебя семь лет жизни, а ты бросила меня… — заскрежетал зубами Личутин. — Ты думаешь, что я могу просто так смириться с этим? Ну уж нет! Я стану твоей тенью… Я стану твоим вечным немым укором!
— Значит, он не собирается исправляться, — возмущенно констатировала Фаина. Она схватила со стола открывалку для консервных банок — старомодную, еще советского образца — и стала внимательно ее разглядывать. — Что ж, тогда у нас нет иного выхода…
— Фаина… — румянец вмиг схлынул с круглого Зоиного лица. — Что ты хочешь сделать?
— Она говорит — у нас нет иного выхода, — пояснила Катя.
В этот момент послышался отдаленный шум. Загрохотали в коридоре шаги.
— Кто это там? — с недоумением спросила Фаина и положила открывалку на стол. — Вы слышите?
— Может быть, к соседке гости пришли? — робко предположила Зоя.
Но тут дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое милиционеров с дубинками в руках. Все-таки, значит, Анфиса Терентьевна услышала призыв о помощи.
— Всем стоять! — заорал один из них таким страшным голосом, что Зоя едва не грохнулась в обморок. — Ну, что здесь происходит?!
— Убивают, — радостным шепотом сообщил Личутин, извиваясь на диване. — Самым натуральным образом убивают! Открывалкой для консервов… Спасите меня, товарищи милиционеры!
— Никто никого не собирался убивать, — с досадой произнесла Катя. — Мы просто собирались его немножко напугать…
— Продолжайте, — тот, грозный, отпихнул подруг от дивана и одним движением сорвал с Личутина путы.
Поскольку руки и ноги Личутина покрывал довольно густой подшерсток, операция эта оказалась для него не из приятных.
— А-а! — заорал Личутин. — А-а-а!..
— Мы пришли к нему поговорить, как цивилизованные люди, — с сарказмом, не теряя самообладания, поведала Фаина. — А он нам стал угрожать, что всех в тюрьму посадит… Этот человек — бывший муж одной из нас. Вот этой, — и она указала на Зою. — Уже год, как они развелись, но он до сих пор преследует бедную женщину… Да, Кать? Мы все это подтверждаем. Мы ее подруги. Драма ее семейной жизни разворачивалась на наших глазах на протяжении многих лет…
— Муж? — переспросил другой из милиционеров. — Ну-ка, документы все предъявите… И вы, гражданин, тоже… Быстро, быстро!
— Значит, вы его жена? — грозно спросил первый милиционер, разглядывая Зоин паспорт.
— Не жена, а вдова… — пискнула та. — Ой, я совсем не то хотела сказать… Просто мы уже год как развелись с Семеном.
— Значит, семейная драма… — повторил задумчиво второй. — Так-так… Вы пришли к гражданину Личутину, чтобы поговорить, а он стал вам угрожать?
— Вот именно, — строго сказала Фаина. — И тогда мы были вынуждены обездвижить его. В целях самозащиты.
— Что? — возмутился Личутин, поспешно натягивая брюки. — Не слушайте ее! Вы меня должны защищать, меня!
— А каким образом он вас преследовал? — грозно спросил первый милиционер Зою.
Зоя вмиг покраснела и попыталась пригладить свои волосы.
— Он… он… — от волнения у нее перехватило дыхание, и она вдруг зарыдала столь безутешно и столь жалостно, обливаясь такими огромными прозрачными слезами, что в комнате все замолчали и словно завороженные уставились на Зою.
Она стояла посреди комнаты и рыдала, а ее золотистые волосы торчали в разные стороны, словно нимб… Она была пухленькая и нестерпимо хорошенькая.
Грозный милиционер сглотнул, отчего кадык на его шее заходил вверх-вниз. Он уставился на Зою совершенно зверскими, какими-то сумасшедшими глазами. «Сейчас нас всех заберут в отделение… — с тоской подумала Катя. — Вон он как смотрит!»
Пауза тянулась бесконечно долго.
— Ну, что делать будем, Палыч? — наконец нетерпеливо спросил второй милиционер первого.
— А? — очнулся тот. — Что?
— Я говорю, что делать будем?
— Ничего не будем, — ответил грозный Палыч. — Ты же видишь: семейное дело. Обычный скандал.
— Ничего себе — обычный скандал! — возмутился Личутин. — Меня, можно сказать, чуть жизни не лишили… Вы обязаны завести дело на этих бандиток! Они ворвались ко мне, связали и собрались пытать вот этим самым… — он затряс в воздухе открывалкой.
— А вот свидетели утверждают, что это вы жестоко издевались над бывшей женой, — сурово произнес Палыч.
— Я? Да я ей только по телефону звонил!
— Значит, телефонное хулиганство, — констатировал второй милиционер. — Забираем его, Палыч? Должен же кто-то бедную женщину защитить…
— Должен, — мужественно согласился тот, не отрывая от Зои сумасшедшего взгляда.
— Пожалуйста, не забирайте его! — вдруг спохватилась Зоя, вытирая слезы. — В общем, ничего плохого он мне не делал, только… только пугал. Вы просто скажите ему, чтобы он меня больше не преследовал — и все. Пожалуйста!
В комнату протиснулась Анфиса Терентьевна — бабушка — божий одуванчик. Тряся головой, нетерпеливо оглядела комнату.
— Что, живой? — с облегчением всплеснула она руками, упершись взглядом в своего соседа. — А я уж было подумала — того…
— Что — «того»? Что — «того»?! — истерично завизжал Личутин. — Я еще жив! А в этом мире справедливости не было, нет и не будет…
«Бессмысленная, пустая жизнь… — на следующее утро думала Катя. — Напились какой-то дряни и поехали вершить правосудие. Слава богу, что никто не пострадал!» В глубине души у нее были серьезные подозрения — ей показалось, что Фаина действительно собиралась каким-то образом использовать консервный нож против Личутина.
Катя заставила себя встать. Она выпила таблетку от головной боли, взяла в руки коня и принялась методичными движениями ошкуривать его. Деревянная поверхность должна быть гладкой, нежной, бархатистой на ощупь…
«Бессмысленная, пустая жизнь… Занимаюсь какой-то ерундой… — преследовала ее одна и та же мысль. — Я готова заниматься чем угодно, только не собственным сыном. Естественно, что он без ума от Ганина. Тот говорит с Микой, играет… Им интересно друг с другом… — Катя отставила от себя деревянную фигурку, потерла виски. — А я — женщина, и я ничего не знаю про оружие, танки, технику, роботов. Я считаю скучными компьютерные игры и я не умею собирать железнодорожные макеты… Но ведь есть еще столько занимательного — того, что знаю только я! Мика просил меня пару раз научить его вырезать из дерева, а я ему отказала. Боялась, что он может порезаться. Нет, нельзя всего бояться! Я становлюсь похожей на своих теток, которые всю жизнь страшились всего и вся, а в результате лишились чего-то самого главного — того, что не дается без риска…»
Решение пришло неожиданно — пора забрать у Ганина сына. Они с Микой нужны друг другу. А Ганин… Что ж, пусть иногда встречается с сыном.
