Плененная невеста (ЛП) - Джеймс М. Р. (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Я смотрю на него с удивлением.

— Ты думаешь, Лука заставит ее уволиться после рождения ребенка? Потому что она ничего подобного мне не говорила.

— Почему бы и нет? — Виктор бросает на меня взгляд. — У нее будет ребенок. Ее работа будет заключаться в том, чтобы быть матерью и женой, поддерживая своего мужа в его положении. Не…

— Не используя свои таланты? — Я свирепо смотрю на него. — Не наслаждаться плодами многолетней работы и учебы? Ребенок не занимает каждую секунду каждого дня. Моя мать больше ничем не занималась, и все же была няня, которая следила за тем, чтобы у нее было достаточно моего времени.

Виктор пожимает плечами.

— Это очень необычно, вот и все. Она явно обвела Луку вокруг пальца.

— Что ж, тогда ей повезло. — Я отворачиваюсь от него. — Ни одна девушка, рожденная в этой жизни, не ожидает, что у нее будет муж, которому не насрать на то, чего она хочет от своей собственной жизни.

Я чувствую, как Виктор слегка вздрагивает рядом со мной, вероятно, удивленный, услышав, как я ругаюсь. Это случается не часто. Но он ничего не говорит, и я чувствую, как пространство между нами становится холоднее, когда водитель возвращается к дому за городом. Всю дорогу, пока мы не возвращаемся в нашу спальню, царит тишина. Он закрывает за нами дверь, и я выдыхаю, что звучит очень громко в тесной, тусклой тишине спящего дома.

— Возможно, мне понадобится помощь с моим ожерельем, — говорю я наконец, ненавидя себя за то, что мне приходится спрашивать. Но застежка доставила мне неприятности, когда я надевала его этим вечером, и последнее, что я хочу сделать, это сломать ее.

— Конечно, — нейтрально говорит Виктор, подходя ко мне сзади и протягивая руку к застежке. Его пальцы касаются моего затылка, и я подавляю очередную дрожь, не желая, чтобы он видел.

Он делает паузу, его пальцы задерживаются там.

— Ты действительно несчастна, Катерина? — Его голос прорезает тишину, низкий и грубоватый, и я замираю, пораженная вопросом. Я не могу избавиться от ощущения, что это ловушка, которая делает меня еще более неуверенной в том, что сказать.

— Я родилась, зная, что брак не сделает меня счастливой, — осторожно говорю я. — Меня всегда воспитывали, зная, что все будет устроено. Я не ожидала сказки.

— Так почему это так сложно для тебя?

Я делаю паузу, очень тщательно подбирая следующие слова.

— Потому что я ожидала, что мой брак будет устроен с итальянцем. Человеком из мафии. Кто-то, кто, возможно, не любит меня, и кого я, возможно, не люблю, но кто-то, кто по крайней мере, был бы знаком. Кто знал бы мою семью, а я его. Кто не был моим врагом и врагом моей семьи.

— А я такой?

— Братва была нашими врагами на протяжении десятилетий. Ты знаешь же это, Виктор.

Он расстегивает застежку ожерелья, позволяя ему соскользнуть вниз. Я хватаю его в руку, отхожу от него к комоду, где стоит моя шкатулка с украшениями, и убираю его дольше, чем строго необходимо. Я не хочу оборачиваться и видеть его лицо, и в то же время я хочу.

— Мы не обязательно должны быть врагами. Ты и я. — Он подходит, чтобы встать ближе ко мне, позади меня, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание от его близости.

— Я думаю, пришло время для моей инъекции. Ты поможешь? — Я не в восторге от получения еще одного укола, который, надеюсь, скоро поможет мне выполнить то, чего требует от меня Виктор. Тем не менее, я также отчаянно хочу сменить тему.

Виктор вздыхает.

— Конечно.

Я медленно отодвигаю юбку своего платья в сторону, разрез раздвигается, обнажая одну ягодицу. Я слегка наклоняюсь, прислоняясь к комоду, прекрасно осознавая, что это гораздо сексуальнее, чем мои обычные цветастые или шелковые пижамные шорты, которые я надеваю в постель. Я чувствую, как мое сердце немного учащается в груди, когда Виктор приближается, и я еле сдерживаюсь, чтобы не ахнуть, когда его рука ложится мне на поясницу, отводя юбку в сторону.

Инъекция причиняет чертовски сильную боль. Так всегда бывает. Я стискиваю зубы, радуясь, что на этот раз кратковременная боль отвлекает меня от растущего напряжения в воздухе между мной и Виктором. Это обжигает, но это лучший ожог, чем румянец на моей коже от его прикосновений ко мне или жар в моей крови от воспоминаний о том единственном разе, когда мы сделали гораздо, гораздо больше.

Я ожидаю, что он отойдет, но он этого не делает. Его рука остается там, прижимаясь к шелковистому материалу моей юбки, и я чувствую, как его большой палец проводит по тому месту, где игла только что вонзилась в мою кожу. Моя кожа как будто горит там, где он прикасается ко мне. Всю ночь я чувствовала растущее напряжение между нами, прикосновения и взгляды, мурашки по спине и осознание того, насколько красив мой муж. Я бы хотела, чтобы нам никогда не приходилось спать вместе в нашу первую брачную ночь, потому что теперь я знаю, как это может быть хорошо, что могло бы быть еще лучше, если бы мы узнали друг друга, если бы я позволила ему делать то, что он хотел той ночью, и соблазнить меня. Притвориться, хотя бы ненадолго, что мы не принцесса мафии и Пахан. Два человека, которые должны быть врагами, но были вынуждены вступить в неудобный брак ради хрупкого мира.

Покой, который я не могу ощутить, потому что все во мне ощущается как суматоха, как мучение, как будто я никогда больше не буду чувствовать себя комфортно, безопасно и как дома. Я так отчаянно хочу забыть все, чему меня учили о том, каким был бы брак для меня, все, что я когда-либо знала о нем, все, что показал мне брак с Франко о том, как не доверять мужчинам, не возлагать на них надежды. Маленькая часть меня, которая все еще жаждет любви и счастья, несмотря на все это, хочет верить, что на этот раз все может быть по-другому. И это та часть меня, которая заставляет меня обернуться, зная, как мало пространства между моим телом и телом Виктора, зная, что, когда я повернусь, он будет почти касаться меня, прислонившись к комоду.

Моя юбка падает на место, когда я поворачиваюсь, его рука опускается на бок. Его лицо на расстоянии вытянутой руки от моего, его голубые глаза темнее, чем я видела их раньше, и я чувствую, как учащается сердцебиение, когда они припадают к моим губам.

Я могла бы позволить ему поцеловать меня. Один поцелуй, чтобы снова что-то почувствовать. Я до сих пор помню, какими были его губы в день нашей свадьбы, прохладными и твердыми, когда они касались моих. Сейчас они были бы другими. Вместо этого, может быть, более теплыми, полными желания. Тот поцелуй был предназначен для другого, для скрепления наших клятв. Каково было бы целоваться со страстью, если бы поцелуй был только для меня и него?

Виктор делает шаг вперед, приближаясь ко мне. Я отступаю, но мне некуда идти. Я чувствую, как ручка одного из ящиков упирается в поясницу моей обнаженной спины, металл холодит мою кожу, когда Виктор приближается ко мне, его твердое, мускулистое тело касается моего, когда он поднимает руку к моему лицу.

Его мозоли. Шероховатость его ладони. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Он прижимает эту ладонь к моей раскрасневшейся щеке, его большой палец касается моей скулы, и я вижу желание в каждой напряженной черточке его лица.

— Тебе придется попросить меня поцеловать тебя, принцесса, — шепчет он. — Я не позволю тебе обвинять меня в принуждении. Так что сначала поцелуй меня сама или попроси. — Его большой палец прижимается к моей скуле, и я знаю, что он чувствует, какая горячая у меня кожа. — Ты такая горячая. — Его пальцы скользят вниз по моей челюсти, большой палец прижимается к моим губам, надавливая на шов. Я чувствую внезапную пульсацию желания при мысли о том, что вместо этого его член там, головка прижата к моему рту. Франко любил, когда я сосала у него до нашей свадьбы, но после того, как он поиздевался надо мной, сказав, что я недостаточно хороша. Рассказывал мне, что другие девушки, которых он трахает, сосут у него лучше, я замкнулась в себе.

Каким-то образом, несмотря на всю жестокость, которой, я знаю, он, должно быть, обладает глубоко внутри, я знаю, что Виктор не сделал бы этого. Вместо этого он бы стонал, говорил мне, как это приятно, убеждал бы меня проникнуть глубже. Он был бы грубым, доминирующим, запихивал всю ту твердую толщину, которую я видела в нашу первую брачную ночь, мне в глотку, но он хвалил бы меня за это. От этой мысли по моей коже пробегает еще один прилив желания, и я чувствую, как влажный шелк моих трусиков прилипает ко мне. Я влажная, возбужденная, жаждущая его. И все, что мне нужно сделать, это попросить или поцеловать его первой. Одно слово, одно движение, и его рот окажется на моем. Я могу заставить его остановиться в любое время, в отличие от Франко. У меня есть эта власть над ним, власть угрожать пойти к Луке, чтобы разорвать все это на части.