Плененная невеста (ЛП) - Джеймс М. Р. (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Если я поцелую его, я не остановлюсь. Как бы мне ни хотелось это отрицать, я знаю, что это правда. Я жажду чего-нибудь, что заставило бы меня снова чувствовать, дало бы мне прилив сил, вырвало бы меня из скучной повседневной рутины, которая стала моей жизнью с тех пор, как я снова вышла замуж. Если я поцелую его, если я почувствую его руки на себе, я захочу продолжать. Я захочу почувствовать его руку у себя между бедер, его член, захочу, чтобы он заставил меня кончить снова, подарил мне несколько блаженных мгновений удовольствия.

— Катерина. — Затем он произносит мое имя, не прозвище, которое я так ненавижу, а мое настоящее имя, и я чувствую, как мое сердце трепещет в груди.

Не поддавайся на это. Будет гораздо больнее, когда я вспомню, что у желания большего, чем это есть, нет будущего.

Его руки опускаются на мою талию, цепляясь за тонкий красный шелк моего платья.

— Я не сказал тебе, как прекрасно ты выглядела сегодня вечером. Я должен был сказать.

— Все в порядке. — Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, слова срываются на шепот. — Мы договорились не притворяться.

— Мужчина не притворяется, говоря своей жене, какая она красивая. Особенно когда это правда.

Слова повисают в воздухе между нами. Просто поцелуй, думаю я, глядя на его губы, на расстоянии вдоха от моих. Просто поцелуй.

Я наклоняюсь вперед, моя рука тянется к его лицу. Я чувствую, как его щетина царапает мою ладонь, и мое сердце снова пропускает удар в груди, когда я вижу, как глаза Виктора закрываются от моего прикосновения, слышу его вздох, когда мои пальцы снова скользят в его волосы. Они мягкие на ощупь, и я понимаю, что потерялась, еще до того, как мое лицо приподнимается, когда его рот наклоняется к моему, и я чувствую горячее прикосновение его губ.

Я не дышу, это все, что я могу сделать, чтобы не выгибаться навстречу его телу, не притягивать его ближе к своему. Его рот такой теплый и мягкий, как я себе представляла, а не твердый и напряженный, каким он был в день нашей свадьбы. Я слышу стон глубоко в его горле, когда его руки сжимаются на моей талии, чувствую тепло его языка, скользящего по моей нижней губе, и я хочу большего.

— Виктор — его имя срывается с моих губ прежде, чем я могу остановить себя. Я чувствую, как мое сердце бьется в горле, все в моей голове кричит мне остановиться, все в моем теле кричит мне продолжать. Его губы так приятны на моих, скольжение его языка, теплое и твердое, заставляет меня думать о том, каково это, раздвинуть ноги и позволить ему целовать меня вот так, ниже, чего Франко никогда не делал, чего я никогда не испытывала.

Его рука скользит вверх по моей талии, прижимается к ребрам. Я вдыхаю, а затем его рука скользит выше, его большой палец прижимается к вырезу моего платья, его ладонь потирает мой напрягшийся сосок, и в моей голове срабатывает сигнал тревоги.

Я должна остановить это. Я должна остановить это сейчас, или я не буду останавливать это вообще, и тогда у меня больше не будет защиты, больше не будет высоты. Больше не будет инъекций, не будет возможности держаться подальше от постели Виктора, не будет способа удержать его от желания этого ночь за ночью, пока я не попадусь в ловушку, которой так отчаянно пытаюсь избежать.

Прежде чем я смогу позволить этому продолжаться, я поднимаю руки и сильно упираюсь ими ему в грудь.

— Нет, — выдыхаю я, прерывая поцелуй, отворачивая лицо и молясь, чтобы он не выбрал этот момент, чтобы наклониться вперед и провести губами по чувствительной коже моего горла. — Нет, Виктор.

На мгновение он не двигается, и у меня возникает вспышка страха, воспоминание о моем браке с Франко, о том, как я говорю нет, а он смеется мне в лицо. Ты моя жена. Ты не можешь сказать мне нет. Страха достаточно, чтобы отодвинуть мое желание, остановить меня на полпути. Я толкаю сильнее, отталкивая его на шаг назад с явной силой, что само по себе впечатляет.

— Остановись, Виктор! — Мой голос повышается, а затем, к моему удивлению, Виктор делает несколько шагов назад, оказавшись между нами на расстоянии вытянутой руки, а затем еще больше, отступая к своей половине кровати.

— Хорошо. — Он все еще дышит тяжелее, чем обычно, и я вижу толстый бугорок его эрекции, прижимающийся к брюкам смокинга. — Я не собираюсь тебя принуждать.

Он выглядит таким красивым, таким убийственно сексуальным в этот момент, я закрываю глаза, и это все, что я могу сделать, чтобы не передумать, не последовать за ним и не толкнуть его обратно на кровать. Мысль о том, чтобы задрать шелковую юбку моего платья, оседлать его и ввести в себя его толстый член, заставляет меня чувствовать прилив силы, я могла бы получить это, если бы захотела. Его волосы растрепаны из-за моих пальцев, проводящих по ним, его губы покраснели от поцелуя, его глаза все еще полны горячей похоти, когда они снова исследуют мое тело, несмотря на его слова. Сегодня вечером у меня могло быть все, что я захочу. Но эта власть была бы мимолетной. И как только это было бы сделано, Виктор вернул бы себе всю власть в нашем браке.

Я разворачиваюсь на каблуках, отводя взгляд, и убегаю в ванную. В тот момент, когда я захлопываю за собой дверь, я прислоняюсь к ней спиной, закрывая глаза и желая, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться.

Я не могу позволить этому случиться снова.

КАТЕРИНА

Я никогда не испытывала такого облегчения, просыпаясь в пустой постели на следующее утро. Прошлой ночью спать рядом с Виктором было мучительно. К тому времени, как я вернулась в спальню, он позаботился о том, чтобы выключить свет, вероятно, желая избегать меня так же сильно, как я хотела избегать его. Впервые я подумала о том, чтобы проигнорировать его четко сформулированные пожелания и пойти спать в комнату для гостей. Только мысль о его реакции и о том, как мало энергии у меня было, чтобы спорить из-за этого или разбираться с любыми сплетнями, которые могли возникнуть в результате, удержала меня от того, чтобы действительно это сделать. Вместо этого я свернулась калачиком на самом краю своей половины кровати и слушала тихое похрапывание Виктора, уставившись на дверцу шкафа, пока усталость наконец не овладела мной.

Сейчас, одеваясь, чтобы спуститься вниз, я рада, что мне, по крайней мере, не придется иметь с ним дело этим утром. Я надеваю джинсы и футболку, собираю волосы в высокий хвост и спускаюсь вниз позавтракать, стараясь не думать о том, как растягиваются мои дни, а заполнить их не чем. Ольга все еще не до конца доверила мне заботу об Анике и Елене, а они большую часть дня в школе. Часы кажутся пустыми, и, хотя я знаю, что мне следует пойти в спортзал или найти какое-нибудь другое хобби, чтобы заполнить их, но я не могу найти в себе желания.

Я думала, что почувствую себя лучше, как только похоронят Франко, и я смогу сама устраивать свою жизнь. Но сейчас я просто снова жду окончания ЭКО, если повезет, забеременею. Это, по крайней мере, даст мне какую-то цель. На чем-то сосредоточиться, что-то сделать.

Я почти не обращаю внимания ни на что вокруг, когда захожу в столовую, но в тот момент, когда я вхожу, что-то останавливает меня на полпути. Девушка стоит у каминной полки, медленно вытирая с нее пыль, и смотрит на весь мир так, словно совершенно не представляет, что она на самом деле делает. Она также не из тех, кого я когда-либо видела в доме раньше. Я бы ее запомнила: у девушки прекрасные светло-рыжие волосы, скорее рыжие, чем светлые на самом деле, которые в настоящее время заплетены в косу, из-под которой повсюду выбиваются пряди. Она так пристально смотрит на каминную полку, что не слышит, как я вхожу, пока я не прочищаю горло. Она поворачивается с таким виноватым видом, как будто она колола дерево, а не чистила его.

— Простите! — Щебечет она, ее глаза скользят по мне. — Я не слышала, как вы вошли, мисс…Мисс…миссис…

— Я миссис Андреева. — Это имя звучит странно на моем языке, я не уверена, называла ли я себя так раньше. Мне не показалось таким уж странным сменить свое имя с Росси на Бьянки. Это было еще одно хорошее итальянское имя, его слоги и ритм были приятно знакомыми. Но нет ничего знакомого в моей новой, более длинной фамилии. Такое ощущение, что она должна принадлежать какой-то другой женщине. Конечно, не мне.