Молчи обо мне (СИ) - Субботина Айя (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Уверен, умница с ее мозгами не могла не понимать очевидного.
Я отбрасываю запоздалое раскаяние, мысленно обзывая себя свиньей. Никаких угрызений совести.
Но я аккуратно и даже немного бережно складываю в коробку воспоминания о ней и о нас. Почему-то жальче всего именно тех дней, когда она плакала возле ванной с отрицательными тестами. Тогда ужасно раздражался, а сейчас кажется, что ни разу и ни с одной женщиной я не был настолько близок. Ни с кем не был настолько «на одной волне».
Моя бывшая МДЖ никогда этого не узнает, но она единственная женщина, которую я не вышвыриваю словно соринку на пиджаке — безразличным щелчком. Пусть без сожаления, но я оставляю коробку с нашим прошлым на обочине, пожимаю плечами — и даю по газам.
По крайней мере какое-то время я точно буду один.
Даже такому любителю женщин, как я, нужна передышка.
Глава тридцать седьмая: Одиночка
В конце холодного ветреного и как никогда дождливого октября я переезжаю в новою квартиру.
В место своей мечты, даже если это звучит пафосно и по-девичьи наивно, но именно так и есть. Я влюбилась в нее с первого взгляда, хоть изначально не планировала брать трехкомнатную, и она сильно выбивалась из моего бюджета. Но после долгих попыток найти то, что нужно в нужном метраже, поддалась на уговоры риелтора посмотреть еще один вариант. Девушка была настолько убедительной и милой, когда рассказывала, что там как раз то, что я хочу. Я и сама не поняла, как оказалась в машине, в которой мы ехали по новому адресу.
Но стоило зайти внутрь — я поняла, что пропала.
Вид из окна на парк и реку, на расцвеченную огнями башню телецентра на фоне грозового неба с низкими тучами, интерьер, в котором даже лоджия оборудована словно по моим меркам. Я настолько потеряла счет времени, что бедной девушке пришлось тактично напоминать мне, что у нее есть и другие клиенты, и она не хотела бы огорчать их опозданием.
— Ты с ума сошла, — в который раз повторяет Тася, пока я расхаживаю по своей какой-то совершенно безразмерной кухне, поглаживая уже внушительно округлившийся живот. — А если твой Большой Б тебя уволит?
— Он и так меня уволит, — смеюсь я, настежь распахивая окно. — Через два месяца.
Странное дело, я всегда очень сильно болела, могла слечь с гриппом от простого сквозняка, но беременность словно опустила вокруг меня защитные пуленепробиваемые стены от всех бактерий и болячек. На сроке семь месяцев я ни разу не слегла с насморком, не почувствовала недомогания — кроме тех, что должны быть в моем положении — и ни разу не попросила отгул. Я словно маленькая атомная станция: вырабатываю энергию буквально из воздуха, нормально ем и отлично сплю, гуляю, почти никогда не сижу на месте и не даю жизни сотрудникам.
Тася говорит, это все потому что раньше мне было плевать на себя, а теперь я вся ушла в роль мамы-коршуна и готова растерзать любого, даже несчастные инфекции, которые обходят меня десятой дорогой.
Нанятые работники переносят вещи меньше чем за два часа: оказалось, что в моей предыдущей квартире практически нет того, чтобы я хотела забрать в новую жизнь. Только кое-какая мебель и разные мелочи, привезенные из командировок или купленные на всяких хенд-мейд выставках. В последнее время я приходила домой только чтобы поспать, а все деньги откладывала на заветную мечту: квартиру и автомобиль. Но квартира «съела» все.
И, провожая работников щедрыми чаевыми за расторопность и быстроту, прижавшись спиной к закрытой двери, я отчетливо понимаю, что ни о чем не жалею. В конце концов, не я первая и не я последняя беременная, которая будет ездить на работу на метро и на такси.
— Ты вся просто светишься, — говорит сестра, когда мы устраиваемся пить чай прямо на полу. — Как мой племяш? Не сильно буянит?
— Иногда не дает спать, — делано ворчу я, укладывая ладонь на живот. Теперь там столько места, что Тася любит пошутить насчет подставки для чашки или маленького кофейного столика.
У меня будет мальчик. Мой энергичный Олег-Хельг.
Олег Александрович Левитский.
Если бы отец был жив, он бы одобрил, что внук будет носить отчество своего деда.
— Кстати, та коза снова пришла на мой курс, — как бы между прочим бросает сестра, подливая мне теплый чай из термоса.
— Какая коза? — не понимаю я и тянусь за рюкзаком, откуда доносится настойчивая вибрация входящего звонка.
Вскидываю руку, призывая Тасю помолчать, потому что на экране имя Большого Б, а если он звонит в восемь вечера в субботу, значит, дело важное.
— Евгения? Мне нужно десять минут вашего времени.
— Конечно, Лука, я вся в вашем распоряжении.
Стандартный обмен вежливостями, потому что мой начальник никогда не считает нужным спрашивать, занята ли я и не отвлекает ли он от важных дел. Он считает, что платит ровно столько, чтобы купить каждую минуту моего свободного времени. И несвободного тоже. А я отвечаю ему взаимностью, причем сейчас совершенно искренне, потому что бесконечно благодарна ему за мое забвение.
И за материальные возможности, которые я отрабатываю на двести процентов.
— В следующую субботу будет благотворительный вечер, где мне необходимо быть, потому что мой фонд оплачивает часть мероприятия. Вы должны пойти со мной в качестве спутницы. Знаю, что вы не одобряете светскую мишуру, но там будет бомонд и… — Я слышу, как он морщится, потому что и сам не очень любитель красоваться на камеры и пафосно сорить деньгами на всякие нужды. — В общем, это хороший повод вывести вас в свет в качестве моей правой руки.
— Лука, мы виделись две недели назад, но, уверяю, мой живот не сдулся, а даже несколько увеличился. Я буду нелепо выглядеть в вечернем платье.
На заднем фоне Тася энергично размахивает руками и грозит мне кулаком.
— Я в курсе, что беременность не проходит как сыпь за три дня, Евгения. Но вы будете сопровождать меня. Так что позаботьтесь о платье.
— Хорошо, — безропотно соглашаюсь я.
Лука желает мне хорошего вечера, прощается и разрывает связь.
— Ты дура что ли? — возмущается сестра. — Оденем тебя лучше, чем золушку на бал.
— Даже не сомневаюсь. Так о ком ты говорила? — возвращаю разговор к месту вынужденной паузы.
— Ерунда, — отмахивается Тася. — Ты же знаешь некоторых моих «постоянных»: сначала пишут поносные комментарии, а потом приходят на поклон, потому что умная гуру все-таки оказалась права.
Когда после затянувшихся до десяти вечера посиделок сестра уходит, я еще какое-то время расхаживаю по дому в полной тишине и даже не включаю свет, потому что даже в новой необжитой квартире чувствую себя как рыба в воде. Пусть это звучит как мистификация, но я чувствую, как это место отдает мне свою энергию, как будто шепчет: «Ничего не бойся, прошлое осталось там, в другом месте, а здесь мои стены защитят тебя от любых бурь и штормов».
Я перехожу из комнаты в комнату, любуюсь видом из окон, хоть там снова непогода и молнии раскрашивают небо кривым неоном. Все равно, даже если я трусиха и до смерти боюсь бурь, здесь мне как никогда тихо и спокойно. Словно передо мной стоит невидимый защитник, об которого разобьется любая, даже самая хитрая и злая непогода.
Здесь у меня нет ничего, что напоминало бы о прошлом.
Я потихоньку перебираюсь в спальню, где у меня вал коробок с вещами и огромный, во всю стену, шкаф-купе. Учитывая мизер времени, который я провожу дома, необходимость в первую очередь заняться детской и мою полнотную неповоротливость, распаковывать я их буду не одну неделю.
Среди всех коробок под огромной кипой замечаю ту, что отличается по цвету — ярко-желтая, с несколькими ценниками. Кажется, в ней были модные босоножки, которые оказались мне велики и перекочевали к Тасе. Но коробка почему-то так мне понравилась, что я не придумала, зачем бы ее выкидывать, и оставила под кроватью в надежде, что рано или поздно, ей найдется достойное применение.
