Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Ле-е-есь…
— Это бывшая девушка Андрея. Дочь судьи. Они вместе уезжали в Москву, но вернулся Андрюша один.
Все мое до этого приподнятое настроение медленно скатывается под плинтус.
— Не думала, что ее пригласят. Эй! — Леська цокает языком, подхватывая меня под локоть. — Ну пришла и пришла. Забей.
— У них все было серьезно?
— Ну как тебе сказать… Они вроде как со школы встречались…
— Ясно, — натянуто улыбаюсь, вздрагивая от легкого прикосновения где-то в области лопаток.
Андрей прижимает свою ладонь к моей спине, а после целует в плечо.
Девушка, что минуту назад появилась в доме, замечает нас и приветливо взмахивает рукой. Я же с замиранием сердца анализирую реакцию Андрея. Он кивает ей, а после переплетает наши пальцы.
Уже можно выдохнуть?
— Всем привет! — блондинка пересекает гостиную, останавливаясь напротив нас. Смотрит на меня. Ведь только с ней мы незнакомы. — Андрюша, — целует Панкратова в щеку, а после несколько раз хлопает по его плечу. — Какой ты красивый. С днем рождения, милый!
Андрей отстраняется от нее первым. Она это, конечно, показательно игнорирует. Снова широко улыбается и поддевает локон Леськиных волос.
— Да ты покрасилась. А какой цвет… непримечательный…
Бережная закатывает глаза, решаясь не ввязываться в пикировку.
— Андрюша, мы так давно не виделись. Я, как узнала, что сегодня банкет устраивают, сразу решила, я должна тут быть. Так сказать, поздравить лично.
Она смеется, а мне кажется, что эта эмоция наполняет ее слова еще большей двусмысленностью.
— Спасибо, — Панкратов холодно улыбается, устроив ладони на моей талии, — кстати, познакомься, Ира, это Есения, моя девушка.
— Вау, — блондинка прикусывает нижнюю губу, — миленькая. Ты прости за мои шалости с поцелуйчиками, — говорит уже мне. — Я даже подумать не могла, что вы вместе. Такие разные.
— Как Москва? — вмешивается Леська, перетягивая внимание новой знакомой на себя.
— О, детка, это шикарно! Наше захолустье, конечно, просто ад после столицы.
— Тебя из универа-то еще не выперли?
Ирина дует губы, а потом начинает хохотать как припадочная.
— Лесь, ну когда папа платит… Че ты? Так, мне нужно поздороваться с Оксаной Николаевной, какая она сегодня элегантная.
Ирина с улыбкой на лице смотрит на мать Андрея и, щелкнув Леську по носу, спешит к Панкратовой.
— Как была дурой, — бурчит Бережная. На губах Андрея от ее слов появляется усмешка.
— Могу объяснить, — он говорит это тихо, так, чтобы слышала только я.
— Не нужно. Я все и так поняла.
— Мы давно расстались.
— И это тоже поняла. Не заморачивайся.
Телефон, что я весь вечер сжимаю в ладонях, оживает. Извиняюсь и выхожу в соседнее помещение. Музыки тут почти не слышно, но взволнованный мамин голос разобрать все равно слишком сложно.
— Не тараторь, пожалуйста, мам, ну что случилось?
— Катюша упала, сломала ключицу. Мы в больнице, у меня чуть сердце не остановилось.
— Не паникуй. Все же нормально? Ну, то есть все в рамках обычного перелома?
— Врач сказал, что да, но срастаться будет долго… Ты прости, что я вот так тебя отвлекаю. Просто так перепугалась, а ты знаешь — твой голос меня успокаивает получше валерьянки.
— Мама, — смеюсь, — главное — не накручивай себя.
— Это да. Как праздник?
— О, это заслуживает отдельного разговора.
— Тебя там не обижают?
Мама такая мама.
— Нет, все прекрасно. Здесь очень здорово и красиво.
— Ну ладно, не буду больше отвлекать. Веселись.
— Спасибо.
Когда я возвращаюсь в гостиную, ни Леськи, ни Андрея не вижу. Осматриваюсь, выбираю в контактах номер Панкратова, но нажать на «вызов» не успеваю.
Фигура Оксаны Николаевны замирает прямо передо мной.
— Скучаешь?
— Нет, все в порядке. Просто Андрей…
— Ой, они с Виталиком наверх пошли. Может быть, устроить тебе экскурсию по дому?
Что на это ответить, я не знаю. С одной стороны, мне все же нужно хоть немного наладить контакт с мамой Андрея, с другой, я не верю, что она со мной искренна.
— Не откажусь, — миролюбиво улыбаюсь и следую за ней наверх по все той же подсвеченной синим лестнице.
Мы выходим на огромный балкон-террасу, к моему удивлению, он застеклен и используется как оранжерея.
— Очень люблю цветы, — поясняет Панкратова. — Сначала у меня была отдельная стеклянная теплица, но я терпеть не могу выбираться из дома в дождливые дни, что дизайнер предложила перенести все мои богатства сюда. Как был против Володя.
На словах о мэре перед глазами сразу же встает картинка с его любовницей.
— Якобы мы портим фасад дома. Но кто его спрашивал?
Оксана Николаевна снова смеется, расстегивая пуговицу на пиджаке. В отличие от других дам, что присутствуют на празднике, она единственная облачена в брючный костюм. Себя я в расчет не беру. Но остальные девушки и женщины здесь преимущественно в платьях.
— Очень красиво.
— Да, получилось замечательно.
Мать Андрея теребит обручальное кольцо на своем пальце и становится серьезнее.
— Есения, ты милая девушка, как выяснилось, даже порядочная. Но, дорогая моя, мы все взрослые люди, живущие в современном мире. Ты должна понимать, что у вас с Андреем нет будущего. И это не я, такая злая тетка, тебе говорю. Это очевидная реальность. Твоей красоты и обаяния, к сожалению, недостаточно, понимаешь?
Оксана Николаевна тянется ко внутреннему карману пиджака и вытаскивает оттуда конверт.
— Я знаю, что у вас в семье финансовые трудности. А ты можешь их решить. Все, что тебе нужно, это забыть о существовании моего сына, — она протягивает мне конверт, — думаю, здесь хватит на маленькую амнезию. Учись, живи дальше. Ты очень красивая, умная девочка. И я надеюсь, что мы поймем друг друга. Этот разговор должен остаться между нами.
Я даже в конверт не заглядываю, отшатываюсь от нее.
— Я… уберите деньги.
— Подумай хорошо. Ты сегодня видела Иру, они с Андреем сильно поссорились в Москве, но они были вместе, сколько я их помню. В саду, в школе, вместе уехали. У всех бывают разногласия. Я очень люблю своего сына, но он непостоянный человек. Он вернулся один, они повздорили, и это абсолютно нормально, когда мужчина его возраста пытается забыть любимую за счет чувств другой девушки. Ты удобна для него.
Она говорит и говорит. А я… я, кажется, не могу дышать. Мне настолько плохо, что выдавить из себя хоть слово просто невозможно.
— Простите, — роняю конверт на пол, — я пойду, — придерживаюсь за стенку и вылетаю с этого чертового балкона.
По пути встречаю Виталика и преграждаю ему дорогу. Во мне бушует столько эмоций, что хочется кричать. Слезы уже близко. Что бы ты сама ни думала, как бы ни верила в лучшее, после таких разговоров сложно остаться спокойной и хладнокровной.
— Где Андрей?
— Не знаю, я его не видел последние минут пятнадцать. Но он вроде собирался к себе, забрать что-то. А чего?
— Ничего. В комнату к себе?
— Ага.
Где комната Панкратова в этом замке, я помню. Случайно задев Бережного плечом, направляюсь туда.
Не чувствую, как иду. Мне кажется, расстояние от балкона до спальни я проплываю в каком-то мареве. В ушах шум крови. Сердце колотится как ненормальное, дыхание сбито. А в голове вата. Мне страшно. А что, если слова матери Андрея правда? Что, если он до сих пор любит Иру? Да, бесспорно, у него могли быть чувства ко мне, но что, если с возвращением своей бывшей он поймет, что ничего не забыл? Что по-прежнему любит ее…
Не хочу больше думать об этом. Не могу.
Останавливаюсь у двери, собираясь дернуть ручку на себя, не сразу соображая, что она и так приоткрыта.
В щелку вижу Андрея, хочу подать голос, но замираю в немом ступоре. Откуда-то сбоку выплывает Ирина. На ней рубашка Андрея. Босые ступни касаются пола. Она улыбается.
