Дерзкий любовник - Лоуэлл Элизабет (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
– Некоторые документы на посылки и страховые квитанции требуют твоей подписи.
– Подделай ее.
– Когда ты возвращаешься?
– Не знаю.
– А ты вообще вернешься?
– Кто спрашивает, ты или Чанс?
– Оба, – признался Тим. – Он с самого утра был моей тенью. Ты поговоришь с ним?
– Он по-прежнему владеет Чайна Куин?
Последовала короткая пауза и низкий голос сказал:
– Chaton…
– Ты по-прежнему владеешь Чайна Куин? – холодно перебила она, игнорируя слабость, от которой затряслись руки, так сильно, что Риба едва не уронила трубку. При звуке этого низкого красивого голоса она едва не умерла от желания очутиться в его объятиях, как тогда, в Долине Смерти, и плакать, пока лед не растает, а страдания забудутся. Но на этот раз именно он причинил ей такую страшную боль.
– Ни лжи, ни отговорок. Только одно слово, да или нет. Чайна Куин по-прежнему твоя?
– Да.
– Прощай, Чанс.
Риба очень осторожно положила трубку на рычаг.
Глава 11
Прошло несколько долгих минут, прежде чем пальцы Рибы перестали трястись настолько, что она обрела способность поискать телефонный номер в маленькой кожаной записной книжке, взятой из «Обже д'Арт». Не доверяя собственным рефлексам, она с необычной тщательностью набрала номер.
– Джим Николе? Это Риба Фаррел. Знаю, неудобно сваливаться на голову без предупреждения, но получилось так, что я неожиданно оказалась в Орегоне, и хочу спросить, не найдется ли у вас время, показать мне эскимосские кикитуки, о которых вы упоминали в последнем письме.
Риба записала, как проехать к дому Джима, повесила трубку и спустилась ко взятому напрокат автомобилю. Она ехала быстро, пытаясь не думать о том, что во время последнего посещения коллекционеров Западного побережья с ней был Джереми. Если она начнет вспоминать, как все было, окончательно расклеится. Если будет продолжать мучиться мыслями о Чансе, разлетится на осколки, как камень под рукой неопытного гранильщика. Поэтому Риба размышляла о работе, пытаясь отождествить знакомых собирателей с теми или иными редкостями и драгоценностями, собранными со всего света. Кикитуки Джима Николса, возможно, именно то, чего ищет богатый новозеландский коллекционер – предметы примитивного искусства из слоновой кости.
Подойдя к входной двери, Риба почувствовала, как покалывают кожу иголочки знакомого возбуждения, всегда возникавшего перед тем, как предстояло увидеть сокровища другого собирателя. Занимательными были не только изделия из слоновой и моржовой кости. Как и множество коллекционеров, он всю жизнь менялся драгоценными приобретениями с собратьями по увлечению. Главное не в наживе, а в приобретении новых редкостей. В результате каждый коллекционер владел целым ворохом редких, прекрасных, а иногда и странных вещиц, полученных в обмен на не менее ценные. Иначе говоря, Риба знала, что в доме Джима Николса может отыскать все на свете.
– Мистер Николс? – осведомилась Риба, протягивая руку.
– Джим, – поправил мужчина, крепко, по-дружески стискивая ее пальцы широкой, сухой ладонью. Нелегкая жизнь путешественника и старателя на Дальнем севере оставила свои следы на канадском французе. Распухшие костяшки пальцев и негнущиеся колени без слов говорили об артрите, заставившем его переселиться на юг. – Вы называли меня Джимом, когда Джереми был жив.
– Джим, – согласилась она, пытаясь не показать, какую боль причинило ей упомянутое мимоходом имя Джереми. Невольные слезы блеснули в глазах.
– Не нужно так грустить, девочка, – утешил Джим прокуренным голосом, выдававшим слишком большого любителя виски. – Когда доживешь до моих и Джереми лет, смерть покажется чем-то вроде старого приятеля.
Джим предложил Рибе кофе, усадил за изрезанный, и потертый пластиковый столик и сел рядом, стискивая в кулаке потрескавшуюся кружку. Риба невольно заметила, что вместо кофе там был налит шотландский виски.
– Лучшее в мире лекарство от артрита, – прохрипел он. – И для воспоминаний очень полезно. Оставляет лишь самые хорошие.
Риба с новым интересом взглянула на жгучую жидкость.
– В самом деле? – пробормотала она. – Думаю, придется и мне к нему привыкать.
– Подождите несколько лет, – сухо посоветовал он, похлопав ее по руке сморщенной ладонью. – Все образуется.
Он вышел из комнаты и вернулся с картонной коробкой, наполненной кикитуками. С небрежной грацией человека, всю жизнь имевшего дело с драгоценными вещами, Джим вынул резные фигурки и начал выстраивать их на выщербленной крышке стола, указывая достоинства и недостатки каждой.
Риба молча наблюдала, еле удерживаясь, чтобы не вздрогнуть. Ни одна из статуэток не была больше ее ладони, и каждая словно излучала атмосферу злобной жестокости, неотделимую от них, как матовое свечение желтоватой кости. Чем-то напоминавшие длиннотелых гиппопотамов с огромными клыками, кикитуки, открыв огромные пасти, глазели на нее.
– Вы знаете связанную с ними легенду? – спросил Джим, вынимая последнего кикитука.
– Да. Если отдать кикитука врагу, он пожирает его душу.
Образ черного рта Чайна Куин, возник в мозгу Рибы. Словно злобный кикитук, высеченный из горы, она ждет человека, чтобы поглотить его душу.
– Не очень-то они вам пришлись по душе, не так ли? – осведомился Джек.
– Зато знаю коллекционера, который будет от них без ума, – сдержанно ответила Риба. – Он купил каких-то африканских демонов из слоновой кости, при одном взгляде на которых у меня кровь в жилах стынет. Так что кикитуки будут у него, как дома.
– Мне самому не очень нравятся эти маленькие дьяволы. Но работа хороша, а моржовые клыки – превосходного качества. Эскимосы очень тщательно готовят планы мести.
Риба механически договаривалась о ценах на эскимосских божков, пытаясь изгнать из памяти ужасающую картину Чайна Куин. Неужели Чанс отправится туда один? Что если земля снова дрогнет, навеки заключив его во мрак?
Риба дрожащими руками выписала чек и отдала Джиму.
– Я слышал, вы решили оставить себе Зеленый Комплект?
– Да, – хрипло пробормотала она.
– Подождите.
Джим снова вышел и вернулся с пакетом из оберточной бумаги.
– Удалось выменять это несколько месяцев назад, – сообщил он, сунув руку в пакет. – Собирался даже позвонить Джереми насчет этого.
Он протянул Рибе найденный образец необычного минерала.
В гнезде из ничем не примечательного серого камня сидел прозрачный серебристо-зеленый кристалл точного оттенка глаз Чанса. Риба судорожно втянула в себя воздух. Долго глядела она на восьмигранник невероятно красивого цвета, и только потом закрыла глаза и покачала головой. Невозможно. Просто невероятно. Алмаз в материнской породе – одна из редчайших находок для коллекционера. Если прибавить к этому уникальный цвет, можно твердо сказать, что этот камень поистине бесценен.
– Парень, что нашел его, уверял будто это необработанный алмаз, – сказал Джим. – Я могу распознать хорошую кость за пятьдесят ярдов, но алмаз? – Он пожал плечами. – Думал, может, Джереми сумеет сказать точнее.
– Можно посмотреть? – нерешительно спросила Риба, протягивая руку.
– Конечно.
Он протянул ей камень, почти не глядя, с потрясшей ее сердце небрежностью.
Риба вынула из сумочки ювелирную лупу и начала тщательно осматривать камень под сильным освещением. Ни следа от клея, которым кристалл могли прикрепить к камню. Природные грани алмаза были неотшлифованы; к нему явно не прикасались ничьи инструменты. Никаких видимых трещин или дефектов. По приблизительной оценке, вес алмаза мог быть не менее трех каратов. Риба вернулась к столу.
– Нужно проделать несколько тестов, чтобы сказать с полной уверенностью, но, по моему мнению, это действительно алмаз. Сколько вы хотите за него?
– Это для одного из ваших клиентов?
Пальцы Рибы конвульсивно сжались вокруг кристалла, отливающего цветом глаз Чанса Уокера.
– Нет. На этот раз для меня.
Джим осторожно похлопал ее по руке.
