Прекрасные и порочные (ЛП) - Вульф Сара (книги .TXT) 📗
– Это может перерасти в преступление, – бормочу я.
– Из-за него… из-за него ты такая грустная?
Я насмехаюсь.
– Если бы. И я не грустная. У меня острый фарингит.
– У тебя прекрасный стрептококковый голос.
Я сердито смотрю на нее, и она улыбается, протягивая мне еще печеньку.
– Ладно, мне пора. Мама хочет, чтобы я посмотрела выступление Джона Сина сегодня вечером, когда её не будет. Пиши мне, окей?
Мой гнев испаряется.
– Обязательно. Спасибо, что пришла.
– Это самое меньшее, что я могу сделать, – она обнимает меня, а затем морщит нос. – Ты пахнешь. Но я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – ухмыляюсь я.
Я наблюдаю в окно, как она уходит, и очень хочу, чтобы она вернулась, но, в то же время, отчаянно желаю, чтобы она никогда не возвращалась. После всего, через что я заставила её пройти, будь то отвратительные высказывания или моя скрытая ревность, она по-прежнему моя подруга. Я менее-чем-выдающийся человек, но она держится за меня.
Дни затуманиваются. Я как будто не ходила в школу неделями, хотя прошло всего несколько дней. Когда не сплю, я исследую Носплейнс в гугле, ищу любой намек на то, что сделал Джек. Архивы газет того времени не помогают. Я даже не знаю, что ищу. Двое мужчин. Бейсбольная бита. Нечто, напугавшее Эйвери и Рена настолько, что заставило их молчать. Джек побил этих мужчин? Но почему тогда это побудило его давать Белине деньги? Белина была женой одного из тех мужчин?
Белина была женой. Всё становится на свои места. Она была женой одного из мужчин, которых Джек побил бейсбольной битой…
Мама кричит, звук эхом отдает снизу прямо в мою комнату. Моя кровь застывает и медленно пульсирует по телу.
Мама никогда так не кричит, разве что в своих ночных кошмарах.
– ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!
Мои ноги летят вниз по лестнице, спрыгивая с последних ступенек и больно приземляясь, но сейчас боль не имеет значения, имеет значение добраться до двери, добраться до нее и побить того, кто заставляет её так кричать…
– Я ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ!
– Да ладно, Джорджия. Мы оба знаем, что не вызовешь. Просто будь благоразумной.
Мама в ужасе всем весом налегает на дверь, пытаясь закрыть её. Мужчина у входа коренастый, в штанах хаки и серой рубашке, с черной бородой и самым добрым лицом, которое я когда-либо видела. Носогубные складки и морщинки в уголках глаз, создают впечатление, что он постоянно улыбается. Но я знаю правду, скрывающуюся за этим. И это вызывает у меня отвращение. Мужчина видит меня и его лицо озаряется улыбкой.
– Айсис! Рад тебя видеть…
Я отталкиваю маму и ударяю его дверью по лицу, затем закрываю её на замок. Мама трясется от ужаса и цепляется за меня, когда я веду её присесть на диван. Я опускаю занавески, закрываю заднюю дверь, окна, и крепко сжимаю свой сотовый, когда приближаюсь к двери, чтобы проверить ушел ли он. Нет. Его толстая, громоздкая задница всё еще маячит сквозь пестрое окошко в двери.
– Да ладно, Айсис! Джорджия, скажи ей открыть дверь! Я просто хочу поговорить!
– Нет! – кричу я. – Не о чем разговаривать, Лео. Оставь нас в покое!
– Ты же не серьезно! Я просто ехал повидаться с другом. Я был в дороге целую неделю! Теперь весь грязный и потный. Я просто подумал, что могу заехать к вам раз уж был поблизости. Выпить стакан воды. Ну, как насчет небольшого гостеприимства?
– Как насчет того, что ты уберешься с моего крыльца, прежде чем я вызову копов?
– Я не сделал ничего плохого, ты маленькая сучка! – голос Лео переключается с дружелюбного на раздраженный. – А теперь открой дверь и дай мне поговорить с твоей матерью!
– Это последнее предупреждение, Лео. Уходи или я вызову полицию.
– Это проблема взрослых, а не сопливых детишек. Поэтому я скажу всего лишь один раз: ты сейчас же открываешь эту чертову дверь или я её выломаю!
Внезапно я не могу дышать.
– Давай же, сука! Открывай!
Он начинает колотить в дверь, удары перерастают в грохот, мама кричит и закрывает уши. С каждым сильным ударом она вздрагивает и кричит громче, вдавливая себя в диван, она бьется в конвульсиях, словно каждая секунда звука причиняет ей физическую боль. Это не лучше. Это не исцеление. Он причиняет ей боль снова и снова, просто находясь здесь. Удары становятся громче, и я хватаю тяжелую фарфоровую статуэтку со стола одной рукой, а второй начинаю набирать 911.
– 911, что у вас случилось?
– Меня зовут Айсис Блейк, – я ненавижу эту дрожь в моем голосе, дрожь в моих руках. – 1099 Тортон Авеню, Носплейнс, Огайо. В мой дом вламывается мужчина.
– Понятно. Мне нужно, чтобы вы закрыли все двери и окна, чтобы он не смог попасть в внутрь.
Лео рычит как разъяренный бык, используя свое плечо, чтобы выбить дверь.
– Айсис? – настойчиво спрашивает оператор службы спасения. – Поговори со мной, Айсис. Ты знаешь этого мужчину?
– Он бывший парень моей мамы. Пожалуйста, вам нужно поспешить!
Что-то разбивается, и я роняю телефон, когда в ужасе наблюдаю, как Лео просовывает руки через разбитые оконные стекла с обеих сторон от двери, пытаясь найти замок, чтобы её открыть. Мамин крик становится первобытным, пронзительным и она вскакивает с дивана и убегает в свою комнату.
Скрипучая дверь медленно открывается, и он стоит в проходе, его темные глаза пылают. Я единственное препятствие между ним и мамой. Я, семнадцатилетняя девочка, сжимающая тяжелую фарфоровую статуэтку за спиной и трясущаяся как бабочка во время урагана.
– Отойди, детка. Мне нужна только твоя мама, не ты. Я не хочу причинять тебе боль.
Я медленно смотрю вверх. Все ночи маминого плача, все её печальные улыбки, все дни, когда она не могла заставить себя выйти из комнаты и посмотреть мне в лицо, проносятся у меня в голове.
– Ты уже это сделал, мудак.
Он прищуривается, делая ко мне шаг. Это огромный шаг. И мое сердце падает вместе с ним. Как я смогу выстоять против двести-с-чем-то-фунтового парня? Он пилит деревья. Он охотится на оленей. Он опасен.
– Последний шанс. Уйди с дороги.
– Только через мой труп, – стискиваю я зубы.
Он посмеивается. Отвратительно. Зловеще.
– А ты с характером. Мне это нравится.
Я дрожу. Я так сильно дрожу, что чувствую, как стучат мои зубы и подергиваются пальцы. Я сама не справлюсь. Я не могу бороться с этим демоном. Я едва могу бороться с собой.
Я слышу, как мама плачет наверху, и еще сильнее сжимаю статуэтку.
Но я должна бороться. Никто не придет мне на помощь. Никто не спасет меня. Никто не спас меня, когда Безымянный опустил меня на пол. Никто не спас меня после этого в душе. Ни мама. Ни папа. Ни тетя. Я одна. Никто никогда не пытался меня спасти.
Поэтому я должна сама себя спасти.
Лео бросается на меня, я ныряю в сторону и ударяю его по затылку тяжелой статуэткой. Он вздрагивает, кричит от боли, разворачивается и хватает меня. Он поднимает меня как тряпичную куклу, мешок набитый ватой, что-то очень легкое. Меня легко бросить. Я лечу, паря в воздухе несколько секунд, а затем острая боль посылает ударную волну мучительной боли, разрывающую мой позвоночник. И вот я на четвереньках, уставившись в пол, который качается, тускнеет, затем становится снова ярким и снова тускнеет.
Мама. Я должна помочь маме.
Тяжелые шаги Лео стучат по лестнице.
Я пытаюсь закричать, чтобы предупредить её, но тьма поглощает меня.
***
Дом Айсис Блейк пугает.
Хотя не должен бы – это крошечный двухэтажный дом, который выглядит, словно пережил, по крайней мере, два пожара и торнадо. Двор выглядит неопрятно, а перила и водосточные желоба все ржавые и забиты листьями. Краска облезает, словно плохой загар, окна запотели из-за старости и дыма. Китайский колокольчик жалобно звенит на ветру.
Она действительно здесь живет? Я проверяю адрес, который дала мне Кайла, чтобы удостовериться. Мой GPS указывает именно это место. Но это дыра, сарай. Я ожидал увидеть грандиозный дворец, по которому Айсис вышагивает с важным видом и безукоризненной уверенностью в себе. Но нет. Этот простой, полуразрушенный, захудалый дом полная противоположность Айсис. Это свалка.
