Не надо, дядя Андрей! (СИ) - Зверева Марта (список книг .txt) 📗
Нравится долбиться в жопу? Устрою, я мастер. Но есть один нюанс…
Мой желтоглазый хищник внутри облизнулся и зажмурился, наслаждаясь агонией жирного ублюдка. Луценко не девочка, жалеть мне его смысла не было, как и называть происходящее сексом. Это было унижение от и до. Жестокое, кровавое и болезненное, без примесей. Не такое сладкое, как когда мучаешь девочку, но зверю ярости понравилось даже больше. Месть накормила его так надолго, что мне было даже лень притапливать мудака в дерьме. Но это было необходимо, чтобы обезопасить себя. Он теперь и близко не подойдет к моему дому.
Дальше надо было разобраться в себе.
Потому что когда дело было сделано, мой кристально-чистый разум подкинул мне серьезный вопрос.
Что для тебя Лиза?
Кто она тебе?
Дерзкая названная племянница, на которую стоит так, что яйца лопаются и хочется иметь ее с утра до ночи, растягивая все ее дырочки до предела, насаживая на себя, выдалбливая до воя и судорог, выворачивая наизнанку болью, унижением и похотью?
Богиня, спасительница, светлейшая душа, которую хочется целовать, на которую хочется молиться, чей свет несет мне очищение, чьи слезы драгоценные камни, а стоны удовольствия возносят меня к таким небесам, что никакой наркоте не снилось?
Или?
Со звенящей от ясности головой было приятно даже вести машину по ночному городу. Наслаждаться мельканием огней, подпевать попсе по радио, с удовольствием разглядывать стройные ножки вечерних любительниц погулять.
Сначала я приехал в обычный студенческий клуб, где всегда можно снять свеженькую девку лет двадцати за пару коктейлей и небольшую сумму «на такси». Я часто здесь бывал, когда мне просто хотелось опустошить яйца без извратов. Нищие студенточки прямо от входа пасли мои часы и дорогие рубашки. Дальше оставалось только сидеть у стойки и выбирать из богатого каталога свежего мяса. Хочешь бледную блондинку с крошечными сисечками? Брюнетку с пухлыми губами и обширным задом? Рыжую с выскакивающими из футболки буферами и острым язычком? Да хоть лысую в татухах или с зелеными волосами и пирсингом! Любой размер груди и задницы, любой рост, цвет волос, глаз, длина ног, рост… выбирай. С ними будет скучно, их максимум это почмокать членом, не взяв его даже до половины, никакого анала, никакого удушения, а наручники это сразу досвидос.
Зато стоят еще сиськи, не залиты губешки и счетчик не успел пойти на вторую сотню.
Если меня так тянет на Лизку, то может ее заменит похожая свежатинка?
Я даже вытащил с собой одну синеглазую с наивной косой до лопаток. Она смущалась и явно была тут чуть ли не впервые, аж из угла пришлось вытаскивать и пока вел к машине, она все оглядывалась на подружек.
Трахнул ее пальцами, прислонив к дверце, даже не сажая внутрь. Механически, не вникая. Она стонала, кусая розовые губки, смотрела на меня мутными и уже влюбленными глазами, готова была на все, даже упала здесь же на колени, копаясь руками в ширинке, но я поднял ее обратно, сунул пятерку в потную ладошку и сел в машину.
В закрытом клубе меня выцепили еще на входе. Сразу позвали на групповушку, посулив кнут и любительницу «почернее». Но порка меня не интересовала совсем. Лизу я любил мучить наживую, без девайсов и заменителей. Только естественная боль от того, что входит в ее тело. Так что качнул головой и прошел дальше.
Где-то там, в задних комнатах должны были быть привязаны рабыни на сегодня, которые позволили бы сделать то, что я хотел. Хотя я уже знал, что результат получу тот же, что с синеглазой, но проверить надо было.
Помучить красоточку по полной программе. Засадить поглубже, потерзать измученную плоть, услышать крик боли, переходящий в крик наслаждения.
Но пока я шел через весь клуб, отмахиваясь от предложений и только стаскивая рубашку, чтобы хоть как-то соответствовать дресс-коду, я уже и без экспериментов понимал, что раз меня не возбуждают ни затянутые в причудливые веревки пухлые девочки, которых мне так нравилось насаживать на себя, пока они болтались, подвешенные к потолку, ни ползающие по полу рабыньки в ошейниках, ни даже выставленные на козлах широко раскрытые шлюшки с розовыми внутренностями, шансов на то, что внезапно торкнет самый жесткач оставалось все меньше.
Раньше эта прогулка до дальних пределов только нагуливала мне аппетит и приходил я уже с качественным, разрывающим плоть стояком. Сейчас взгляд скользил равнодушно и стыло.
Но я даже не дошел.
В толпе, радостно возящейся за едва задвинутой ширмой, мелькнуло знакомое лицо и я резко повернул в сторону.
Отдернул занавеску и в наглухо упоротом мужике с закаченными глазами долбящем в рот крошечную азиаточку, признал Рустама.
Вот так же он и мою Лизу хотел. Вот так разрывать ей губы кривым смуглым членом, вгонять в горло, пока она давится им в слезах и соплях, содрогается в спазмах, всаживать и держать до упора, не давая вдохнуть, потому что ему похер, он в своих ушлепских грезах. Азиаточка там наполовину в нирване, а на вторую половину уже сама отъехала. Бывали у нас такие случаи, что девки реально захлебывались спермой, до реанимации, потому что к моменту, когда в них кончали, уже были без сознания. Теперь я догадывался, кто за это отвечает.
Рустамчик любил ебать в рот так же яростно, как я в зад.
И пусть бы его. Но Лиза!
Этот ублюдок посмел засунуть свой вонючий ятаган между губ МОЕЙ девочки!
Дальше неинтересно.
Снова была кристальная ясность и быстрота мысли, холодный наблюдатель, который ехидно комментировал у меня в голове, как я забиваю рукоять чьей-то плети в пасть этого ублюдка, охрана, которая вовсе не видела меня хладнокровным и солидный штраф за нарушение правил клуба.
От Рустама мне еще прилетит ответочка, когда его отпустит. Но я не жалел. Даже хотел, чтобы он на меня залупнулся, тогда я смогу отрезать ему его кривой хер. С огромным наслаждением!
В машине по пути домой я даже не включал музыку. Внутри меня была тишина и снаружи тоже была тишина. Мы ехали так по трассе, я и тишина, под ровный звук мотора, под скользящий по асфальту перед нами свет фар и бледный рассвет на горизонте.
Было ясно, что все уже изменилось.
Я люблю Лизу.
Привязанный к ней и болезненной страшной своей тягой, и исступленным обожанием, сейчас я мог посмотреть на реальность здраво и понять, что у всех моих состояний только один корень.
И у желания мучить ее до полусмерти, и у потребности поклоняться.
Стремительно она ворвалась в мою жизнь, зацепила жестоким гарпуном, который не вырвать из себя. Если только с половиной внутренностей.
Но и дебилу ясно, что в этой самой жизни есть место только для меня и моих извращенных желаний. Или я превращу ее в свою игрушку и уничтожу как личность, или…
Должен отпустить.
Не показывать ее извращенцам, с которыми общаюсь сам. Не подставлять под мутные слухи об инцесте и педофилии. Дать ей расти и развиваться как нормальной восемнадцатилетней девушке.
Потому что все иное — страшный, чудовищный эгоизм.
И наплевать на все обещания брату. Он мертв, она жива.
И ее я люблю больше, а значит, должен спасти от себя.
Дать ей шанс.
ЛИЗА
— Лизунь, идем пожрем? — Предложила Машка, как всегда игнорируя то, что я хлюпаю носом и давно стерла влажными салфетками все следы макияжа с глаз.
— Не хочется что-то… — я сгребла тетради с парты и засунула в сумку. Еще одна пара — и можно наконец поехать домой, упасть лицом в подушку и лежать так до утра.
А утром встать, нарисовать на лице другую, более радостную девушку, и снова поехать в универ.
— Ты уже на моей памяти похудела килограмма на три! — Возмутилась моя пухленькая сокурсница, самовольно назначившая себя моей подругой еще в первый день учебы. — Начнешь весить меньше сорока пяти, перестану с тобой дружить!
Я не стала говорить ей, что уже вешу сорок три. Машка все пытается выведать у меня секрет похудения, а я не знаю, что ей сказать. Смерть мамы, дядя-извращенец, любовь, без которой не можешь дышать и потеря этой любви. Не советую.
