По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
У порога меня встречал истошно орущий Филька, который всё норовил выскочить за дверь, скорее всего желая нагнать Савицкого. Сердиться на кота было бессмысленно и я лишь шепнула ему:
-Он ушёл. Он ушёл…
Кот вряд ли понимал меня, но теперь я испытывала горечь и за него. Подняв меховую тушку на руки, я отправилась в кухню с расчётом покормить животное, но чашки вдруг оказались полными корма, а миска для питья наполнена свежей водой.
В качестве ответа на все мои вопросы на кухонном столе лежал белый свёрток сарафана, мой сотовый, рюкзак с кошельком и всеми остальными вещами.
И только после этого самообладание окончательно покинуло меня.
Глава 26
Следующие три дня выдались кризисными. Рыдать я больше не рыдала, даже не тянуло, потому что слёзы подразумевали выход эмоций наружу. Мне же было пусто. Возвращаться к прежнему течению жизни оказалось как минимум непросто. Кто бы мог подумать, что буквально за месяц я умудрюсь не просто прикипеть к Савицкому, но и перевернуть всё своё нутро на сто восемьдесят градусов. Пашке самым неведомым образом удалось задеть доселе неизвестные струны моей души. Я привыкла считать, что прекрасно справляюсь со всем сама, из года в год убеждая себя в том, что ни в ком не нуждаюсь. И вот теперь, когда все мои защиты были сметены, а воздушные замки разрушены, под осколками обнаружилась острая потребность любить.
А ведь это было так легко, прятаться от истинных желаний, делая вид, что всё у меня хорошо, хвататься за родителей, друзей, чужих детей, сторонних людей, работу, кота и прочее, до последнего веря, что это всё, что мне нужно. Не всё.
Пашино отсутствие ощущалось остро как никогда, подталкивая к сумасбродным поступкам. Как же мне хотелось ему позвонить! Если честно, то я никогда не понимала привычки многих моих подруг по пьяни звонить бывшим, а в итоге едва сдерживала абсолютно трезвую себя от опрометчивых поступков. Доводов я находила много, причём в обе стороны. В одну из бессонных ночей я даже сумела убедить себя, что наличие жены не такая уж и проблема и что я вполне способна побороться за Павла. А потом сама же себя презирала за эти мысли.
И конечно же, я не смогла не начать сравнивать себя с Мариной, вполне предсказуемо - не в свою пользу. И пусть из головы всё не шли последние слова Пашки: “Когда же ты уже начнёшь верить в себя?”, побороть идеальный образ госпожи Савицкой у меня никак не выходило.
А ведь ещё нужно было как-то объясниться с Женькой, найдя достойные причины, почему я не приеду, при этом не выставив капитана полным мудаком. Парень был ни в чём не виноват, но и пересилить себя поехать к Корчагиным я тоже не смогла. На них я не обижалась, а вот как смотреть в их глаза после всеобщего молчания за моей спиной, я попросту не знала. Как ни крути, но они всё знали, стоит лишь вспомнить их взгляды в день нашего знакомства, когда они явно терялись от нового Пашкиного увлечения, то бишь меня.
В один из дней приехала мама, напуганная моим молчанием, и, обнаружив бледную и подавленную меня, сама обо всём догадалась, после чего, тяжко вздохнув, просто заключила в свои объятия.
-Горе ты моё луковое.
Возразить на это мне было нечего и я просто уткнулась ей в шею, прямо как в детстве, разве что только на колени на залезла. Мы просидели вместе весь вечер, без особых нотаций и копаний в душе, зато мама заплела мне тугую косу и горячо заверила, что всё ещё у меня обязательно будет.
-Да и на Пашке твоём мир клином не сошёлся.
-Он не мой, - слабо отбивалась я, скорее по привычке, чем из необходимости. Да и не хотелось мне никого другого кроме Савицкого, но ведь он и вправду был совсем не мой.
Когда за окном окончательно стемнело и папа по телефону нарочито потребовал вернуть его жену домой, мама чмокнула меня в лоб и запретила реветь. Не то чтобы я прям собиралась, но вид у меня всё ещё был несчастный.
На следующий день постаралась загрузить себя делами, благо, что впервые после отпуска выходила на работу в школу. Высидев все положенные школьные совещания, мы с Надей заперлись в её кабинете, где приятельница с удовольствием поила меня чаем и повествовала о семейной поездке в Крым. И я даже сумела порадоваться чужому счастью.
А потом опять беготня по адресам.
Глебушка встретил меня с кислым видом и полным нежеланием учиться.
-Вы хоть понимаете, что через пару дней первое сентября?! - возмущался парень. - И пока все уходят в отрыв, я вынужден тут пахать! Нет справедливости в этом мире!
Настроения спорить у меня не было, поэтому, устроившись в его комнате, я без особых зазрений совести сунула ему телефон в руки. Мальчишечьи глаза зажглись жадным огнём, и он полностью погрузился в очередную игрушку. Я же просто сидела, потупив взор в одну точку, и мечтала о том, что вот когда-нибудь обязательно сумею вернуться к привычному режиму функционирования.
Из размышлений меня вывел резкий удар по столу, вызвавший волну праведного негодования с моей стороны, ибо вторым участником удара оказался мой телефон, которым Глеб от души шарахнул по столешнице.
-Я так больше не могу! - взвился парень, практически плюясь во все стороны.
-Позволь узнать, чем тебе мой сотовый не угодил? - сдерживая возмущение, вполне миролюбиво прошипела я.
-Да причём тут он?! - театрально подбоченился Глебушка. - Женщина, вы кто?! И куда вы дели Ксению Игоревну?
Рот мой открылся сам собой, вот только умных слов не нашлось.
-Ты сейчас о чём?
-О том, что вы сегодня такая варёная, что вас стукнуть хочется.
-Ну спасибо, ученики меня ещё не били.
Если, конечно, не считать пятилетнего Илюхи, который однажды умудрился укусить меня за палец, когда я пыталась что-то ему этим самым пальцем показать в книжке.
-А вы знаете, надо!
-Таааак. У тебя какие-то ко мне претензии?
-Вы не работаете! Сидите тут кислая, тоску на мир наводите, а между прочим, вам за это деньги платят.
Обижаться на него было бесполезно, искусство провокации мальчик освоил ещё с пелёнок.
-Ты сам отказался что-либо делать. Кто сам ещё недавно орал, что жизнь - штука несправедливая?
-А вы должны были меня переубедить. Ну там, всякие: ученье - свет, а повторение - мать заикания. Вот почему я должен вам такие элементарные вещи объяснять?
-Так, стоп. Давай по порядку. Ты от меня сейчас чего хочешь? Чтобы я с тобой спорила и заставляла учиться?
-Нет, я хочу, чтобы вы были собой. Подкалывали там меня, бурчали себе что-то под нос, ругались… Ну, не знаю, шутили, хотя чувство юмора у вас явно так себе.
-Ну спасибо, - показательно растянула я губы в подобии оскала.
-Не, ну правда. Короче, делайте что хотите, но верните мне мою Ксению Игоревну.
-Глеб… - еле слышно пробормотала я, теряясь от волны признательности, что накрывала меня с головой.
-Ну что Глеб? Если вы не хотите со мной заниматься, так и скажите! Вы всё ещё на меня злитесь за фонтан, да?
-Дурак, - прыснула я, и неожиданно для нас обоих притянула ребёнка к себе, заключая в судорожные объятия. - И всё-таки дурында! Ничего, что мы с тобой после фонтана вон уже сколько раз виделись?
Но, видимо, у всех детей была какая-то своя логика.
-Ксения Игоревна, пожалуйста, не бросайте со мной заниматься, я больше не хочу этих дурацких тёток.
Голос у Глеба был жалостливый, и мне оставалось только радоваться, что я не видела его лица в этот момент. Ибо после того, как он так по-детски хлюпнул носом, я сама была близка к тому, чтобы пустить слезу. Боже, да я когда-нибудь прекращу рыдать-то?
-Никуда я от тебя не денусь!
Выходила я из их дома в странном воодушевлении. Мы с Глебом даже умудрились немного позаниматься, в конце по обоюдному молчаливому согласию сделав вид, что не было между нами никакого разговора не по теме.
На улице всё ещё светило солнце, уже начавшее своё движение в сторону горизонта. Я невольно улыбнулась, решив, что не всё так плохо в моей жизни. И пусть дети и работа не совсем то, о чём сейчас страдала моя девичья душа, но ведь это не означало, что они менее важны? Моё отношение к ученикам теперь принимало совершенно новый оттенок. Знания - это, конечно хорошо, но далеко не самое главное, что можно им дать. Точно так же, как и прилежность на уроках, оценки и выполнение домашних заданий ещё ничего не значат. Потому что самое важное в этом мире - человечность - явно зарождалась где-то между строк.
