Просто о любви (Две половинки) - Алюшина Татьяна Александровна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
И Стаська ждала с замиранием сердца его звонка после этого посещения. Что там, как? Все плохо и трудно? Тогда Степан по горло залезет в эти проблемы, и привет Стаське!
Она медленно шла, не зацепляясь сознанием, куда сворачивает и по каким улицам бродит, занятая важными размышлениями.
За эти почти два месяца с момента их встречи, перевернувшей жизни обоих, что-то неотвратимо изменилось в ней. Словно выкристаллизовались, обрели четкие очертания, осмыслялись те грани характера, которые проявлялись раньше только намеком, не имея повода заявить о себе громко.
Как по-разному, размышляла она, приходит к людям настоящее чувство. Кто-то может годами дружить, общаясь в одной компании, и не осознавать своих истинных чувств, внезапно проявляющихся при каких-то обстоятельствах, и оказывается, вот же он, тот самый человек! И ты его столько лет знал и не понимал, что это именно он. Или начинается все с влюбленности, долгих ухаживаний и постепенно превращается в любовь.
Почему так внезапно, так мгновенно произошло у них со Степаном?
Почему сразу, в тот же день, когда она его увидела впервые, Стаська понимала, чувствовала, что это ее человек и что ее мир изменился кардинально с его появлением?
Минуя процесс узнавания, притирания, положенного флирта и свиданий, они оба почувствовали, что это настоящее, так испугавшее их своей серьезностью.
Дела Божьи.
Как часто бывает так, что понравился тебе человек и ты присматриваешься к нему, открывая новые качества, которые тебе импонируют. И тебе нравится, как он говорит, двигается, слушает, как выглядит, пахнет, одевается. Погружаясь в его мир, ты открываешь много интересного, привлекающего тебя все сильнее. А присматриваясь, понимаешь, что у вас все может сложиться замечательно, и уже думаешь о нем как о партнере, но…
Но не происходит какого-то чуда, что ли, и вроде вы так прекрасно подходите друг другу, совпадаете, и влюбленность есть, и сексуальное притяжение, а волшебства не произошло…
И мы сразу предъявляем человеку, вошедшему в нашу жизнь, требование соответствовать тем нормам поведения, которые считаем железобетонно единственно верными в нашем представлении. И оцениваем по тому критерию, насколько он попадает в эти «правила» — плохой-хороший, умный-глупый, трус-герой. Искренне, до глубины души уверенные, что только наши оценки и критерии и есть единственно правильные.
И никакие больше!
Кто утвердил эти правила?
Общество? Социум? Какие-то умные тети и дяди?
То есть навязываем, требуем соответствовать нашей индивидуальной картине мира, а иначе ты бяка! Плохой, предатель, козел, чужой! Меняйся, становись таким, каким я хочу тебя видеть, тогда будем дружить!
— Господи, с чего это меня понесло философствовать в такие дебри? — вслух поразилась своим мыслям Стаська.
И ответила, на этот раз мысленно, увидев, как шарахнулясь от нее тетка прохожая, когда Стаська взялась беседовать сама с собой в голос: «Да потому, что я такие же стандартные требования стала предъявлять Степану! Сразу! Обывательские, узколобые понятия, как правильно он должен поступать. А он поступает не так! И мне от этого больно!»
Мы не можем признать, что другой человек самобытен со своей единичностью и у него свой набор установок и представлений, что правильно, а что нет и как должно поступать людям!
Особенно ярко это проявляется в моменты влюбленности.
Не любви, а именно влюбленности.
Когда только встретились мужчина и женщина и все ярко, ново, эмоций перехлест, а требования зашкаливают. Она абсолютно точно знает, как должен себя вести он, чтобы оказаться тем самым… Он стопудово знает, что и как должна делать она, чтобы стать той самой…
И они оба зорко следят за исполнением правил, и торопятся указать на ошибки, и ждут их немедленного исправления, и прощают, позволяя загладить оплошности в кровати…
Хорошо, если договорятся на берегу, обсудив правила проживания, но в большинстве-то никто этого не делает, переходят плавно к контролю, манипулированию и навязчивому управлению.
И она с первых же минут все пыталась втиснуть Степана в привычные ей поведенческие рамочки — «нам же было так хорошо вместе, и это настоящее, мы оба чувствовали, как это ты сбежал?!» — неправильно, плохо, на случай такого поведения у меня есть соответствующие правила — наше гордое «фи Чемберлену»!
«Позвонил, обнадежил и снова пропал! Я ждала, ждала…» — и на такой случай определения найдутся, и о-о-очень нехорошие…
Может, это и работает и должно работать, может, и правильные все эти общепринятые установки, но только тогда, когда нет любви!
Когда есть влюбленность, продуманное решение создать семью, любовно-дружеские отношения, сексуальное притяжение, даже страсть, затмевающая разум, — что угодно, соединяющее людей, кроме любви!
Стаська находилась по улицам до гула в ногах и подмерзать стала, но ничего этого не замечала, потому что очищалась душой, разумом, словно сбрасывала старую ненужную кожу, открывая для себя простые истины.
Боятся и проверяют на «соответствие» не любящие, а обладающие!
Требуют боящиеся, принимают — любящие!!!
Все мы не подарки, со своими заморочками, капризами, с кучей уже совершенных и предстоящих дурацких поступков, за которые ужасно стыдно потом, с глупостями в голове, с умностями в ней же — живые, ошибающиеся, трусливые и смелые, слабые и сильные, мудрые и глупые люди!
И как бы банально это ни звучало, но воистину: любить можно человека только всего, принимая его жизнь, сущность со всем букетом — целиком! А все остальное — простое манипулирование в угоду своим комплексам. И не любовь!
Все просто. Просто, как детская считалочка.
Только почему-то правильно ее произносить умеют только дети, пока они не выучили «устава» поведения взрослой жизни.
Только не надо путать приятие и полное потакание!
Стаська сердцем чувствовала, понимала поступки Степана, его решения, страхи, сейчас она все понимала и принимала его таким, какой он есть. И любила.
Но отпускать его одного выгребать из всех тяжестей не собиралась!
Она постоит рядом! Надежное плечо, любящая поддержка и сильным мужикам необходима.
Сейчас позвонит, узнает, где он, и поедет к нему! Побудет рядом, помолчит, расскажет, как скучает, а если поймет, почувствует, что пока он не может по-другому, — уедет!
Стаська осмотрелась по сторонам, определяя, куда забрела, повернула назад, прикинув, что так скорее дойдет, и, подгоняя себя мысленно, пошла назад, домой.
Отогреется, позвонит — и делать, что решила!
Станислава даже не сразу поверила, когда увидела джип Степана у своего подъезда, пришлось головой для надежности тряхнуть и глаза зажмурить.
Нет, джип не исчез, намекая своим явлением, что доктор Больших находится где-то рядом. Она понеслась в подъезд, нажимала, как припадочная, на кнопку лифта, суматошно рылась в сумке, поднимаясь в лифте, в поисках ключей от квартиры, путаясь в ключах, отпирала дверь…
Ботинки Степана Сергеевича Больших встретили ее в прихожей, владелец обуви на звук отпираемых замков не вышел. Стаська осторожно разулась, сняла дубленку, стараясь производить меньше шума, закрыла входную дверь и на цыпочках прошла в гостиную.
Мужчина ее мечты спал на диване, лежа на боку, скрестив руки на груди и засунув ладони под мышки. Тихо-мирно работал телевизор, пугая очередными ужасами событий в мире и российской криминальной обстановке.
Стаська подошла к дивану и стала рассматривать спящего Степана Больших. Не открывая глаз, он протянул руку, сграбастал Стаську и уложил возле себя.
— Как ты смотришь на то, чтобы жить за городом? В доме? — открыв глаза, посмотрел на нее Степан.
— За городом?
Он кивнул.
— В доме?
Еще кивок.
— В доме — это вам не крендель слопать! Это, знаешь! — изобразила мимикой масштабность задачи она. — Сложно! И за городом! Ездить далеко, и природа давит чистым воздухом! А бонус будет?
