Синекура (СИ) - Лимова Александра (книги txt) 📗
— Спасибо, а то я без тебя не догнала, возьми с полки огурец! — рявкнула я, вырубая звонок и прыгая на одноклассника выходящего из машины, хватая ключи у него и пинком отшвыривая его в сторону склона оврага и пока он по нему катился распахивая дверь, прорала, — Серег, обещаю беречь как зеницу ока, верну очень быстро!
Так, у звездолета только ручное управление, целых три педальки и помним, что на все три разом нажимать — звенящая пошлость. Завела, передача, сцепление, газ. Охуенно, ручки-то помнят. Взревев пукнувшим мотором, рванула на скорости по пародии на дорогу. Адриан не знает, что у нас, деревенских, есть местный прикол — через подлесок можно срезать огромный крюк по которому обычно ведет навигатор в нашу глушь. Влетела в жиденькую чащу. Как зеницу ока уже не получится, прости, Серега.
Мчала ретивого скакуна, молясь, чтобы не сдох. Зеркало подарили осинке, от которой не так просто было увернуться как от остальных. Пробивая башкой крышу, вылетела из подлеска аккурат вовремя — Лексус входил в поворот, к которому по небольшому подъему мчала я.
Идем на таран! Он заметил меня, но скорость хоть и была сброшена на повороте, но все равно высокая и не позволяющая сделать инстинктивный маневр уйти от столкновения, тем более, когда оно было мне очень нужно.
Несмотря на то, что в руль я вцепилась сильнее, чем когда-то в грант на языковые курсы, мне все равно пришлось ебнуться об лобовое головой, когда остановился скакун, возмущенно вереща и стоная покореженным передом уткнувшимся в пассажирскую замятую сторону Лексуса. Я облегченно выдохнула, благо сознание не потеряла все же, да и не сильно ударилась, просто звон в ушах и тыковка побаливает.
Немного мотануло в сторону и слегка потемнело в глазах, когда вышла из машины. Ну, как, слегка — веселой каруселькой покружилась башка и возникло нехорошее предположение, что я по ходу сейчас поцелую растрескавшийся асфальт. Но царь-батюшка всегда вовремя приходит, в него ж сигнализация вмонтирована, вопящая аларм, когда холоп от своей авантюрности так и норовит копыта отбросить.
Прижал к себе. Устояла. Позволяя себе секунду позорной слабости — глубоко вдохнуть аромат его парфюма, утыкаясь носом в плечо. Мягко подтолкнул к салону шестерки, усадил на сидение и опустился на корточки передо мной. Его глаза… мертвые. Он снова титанически спокоен. Равнодушен. Он принял решение. И тьма поглотила все его остовы… Я смотрела в его глаза не отрываясь. Боль и слабость отступали, даже головокружение вроде бы тоже. Он заговорил негромко и отрешенно:
— Ты понимаешь, что они все подвели к тому, чтобы я тебя убил? Ты понимаешь, что я готов был? Понимаешь, что я этого хотел? — тихое песнопение зла в переходящем бархате.
Слабо усмехнулась, склоняя голову на бок, прищурено глядя в его лицо, и так же тихо и честно произнесла:
— А ты понимаешь, почему ты был готов? Понимаешь, почему я тебя провоцировала? Чтобы потом, как всплыла бы правда, ты всю жизнь мучился, Адриан. — С трудом отстранилась от сидения, к которому прижималась плечом и опустив ноги на асфальт, присела на корточки, напротив него, ухватившись за его предплечье, потому что покачнуло. — Не только ты павший, но совсем упасть я тебе не дам. Хочешь убивать — начни с меня, потому что иначе я тебе не дам этого сделать. — В горле пересохло от насыщения темнотой его глаз. — Даже таких тварей как они. На кол сажать можно и не в буквальном смысле, есть много других вариантов, а кайф от них может быть не меньший. Тебе еще свой седьмой круг ада ставить, а мне его готовить. Созидание, пусть и такое… Адриан, но не война… — Сердце участило ритм, сжала его предплечье сильнее, потому что никакого движения в нем, ничего. Не ощутила слез, сбежавших по щекам, потому что его глаза еще темные. Голос почти сел, на выдохе с призывом, — тебе этими руками дочь держать. И мою руку. — Отвел взгляд, лицо непроницаемо. Сердце в набат, — когда рожать буду. И воспитывать буду в основном я, а то мой повелитель тьмы иногда ебанутенький немножко. — Уголок его губ слегка приподнялся на мгновение. Прикрыл глаза, подавляя себя. Заглушая то, что ревело внутри него. Пытаясь это сделать. Сжала его предплечье почти до судорог в ледяных пальцах, — останься человеком, Адриан. Ты нам нужен. — И хриплым шепотом с почти мольбой призвала, — ты мне нужен.
Прикусил губу и неторопливо, протяжно выдохнул. Медленно сжал мои пальцы. Потянул вверх, вынуждая встать на ноги. Обнимая дрожащую меня, целуя в висок, пока я сорвано дышала, уткнувшись в его плечо.
— Чей Бентли распидорасил мой жирный кот? — тихо мне на ухо. С теплой иронией.
Я хрипло рассмеялась, давясь слезами и вжимаясь в него, обнимая до сорванного дыхания. А он обнял крепче.
Конец
