Правила Золушки - Кауффман (Кауфман) Донна (е книги .TXT) 📗
Дарби закатила глаза.
– Да брось ты.
– Я серьезно, – продолжал он, отпуская ее. – Ладно-ладно, хватит молоть чепуху. – Он поморщился, когда коснулся холодного пола голой спиной. – Короткий коврик, а? Могу я заманить тебя в свою комнату на широкую и мягкую кровать?
– А как же другие гости?
– Ну, есть гости. Но мне важен только один человек. – Он привлек к себе девушку, чтобы она не смогла дотянуться до одежды. – Ты голодна?
Она покачала головой.
– Я проглотила ростбиф и лекцию по этикету.
– Ух ты!
– Вот-вот. Так что все в порядке. – Желудок Дарби предательски заурчал.
Шейн рассмеялся, когда она с ужасом прижала руки к животу. Момент истины. Дарби схватилась за живот, позабыв о своей наготе.
– Может, когда мы вместе, появляется аппетит? Она покосилась на него и продолжила поиск своей одежды.
– Я полагаю, что еще одна встреча с тобой – и мне будет вовсе нечего надеть, – резюмировала Дарби, оглядывая помятые блузку и брюки.
– Это проблема?
Тут она серьезно на него посмотрела.
– Мы же не богема, как некоторые.
– Хочу тебе сообщить, что я почти всегда работал полностью одетый.
– Почти. – Дарби сжимала в руках одежду.
– Ну... была одна халтура в Таиланде: работал моделью для рисовальщиков. – Шейн ухмыльнулся. – У них еще не было белого голубоглазого мужчины. – Он пожал плечами. – Не понимаю только зачем: они все равно рисовали углем.
Дарби встряхнула блузку и схватила его за руку.
– Ты ужасен.
Шейн потянул ее к себе за рукав.
– Их художница мне то же самое говорила.
– Ага, а потом затаскивала тебя в укромный уголок, чтобы заняться твоим воспитанием.
– Так ты ее знаешь?
Дарби пыталась сохранять самообладание.
– Вот каким образом ты объездил полмира без цента в кармане.
– Скажу тебе, бывали времена, когда я имел много центов. Деньги не имеют значения.
Девушка оставила свои попытки.
– Так что же движет тобой? Я имею в виду, как ты выбираешь, куда поехать дальше? Какую работу найти?
– Иди сюда, – ответил он и пошел в другой конец комнаты. – Я расскажу тебе обо всех моих странствиях под душем.
– У тебя в кабинете есть душ?
Он нажал на секретную дверцу в стене, открывая ее.
– Нет, но в комнатах Александры по соседству душ есть.
– Мы нагишом пойдем в покои твоей бабушки?
– Ну, во-первых, я предпочитаю мыться раздетым, хотя всегда готов к новым ощущениям, а во-вторых, не думаю, что бабуля станет возражать.
– Ха-ха, очень весело, знатный любитель гамаков.
– Знаешь, ты бы поосторожнее выражалась, а то получаются всякие каламбуры.
Шейн провел их через темную комнату и зажег свет в уютной ванной.
– Вот это да! – восхитилась девушка, разглядывая стены, декорированные тканями, и золоченые ручки. – Как тут осторожнее выразишься! Я просто...
– Ты хочешь меня в гамаке, я уяснил. – Он дотянулся до дверцы душа из дымчатого стекла и открыл воду.
Дарби улыбнулась.
– Хорошо уж, хочу, – согласилась она и пихнула его под ледяной душ.
Он гикнул и втащил ее за собой. Когда Дарби прекратила вырываться, вода уже нагрелась. Шейн зажал ее в углу.
– На чем мы остановились?
– Мне все равно, покуда тут хлещет горячая вода и рядом ты.
– Ну и кто после этого безнадежен? – сказал Шейн. – Мне это в тебе нравится. – Он достал флакон с жидким мылом и выдавил немного себе на ладонь.
– Ладно, давай.
– Ох, тебе бы спину помыть.
– Я наоборот хотел тебе помочь.
– Уж и не знаю, что еще я смогу тебе показать, – съязвила она.
– Есть вариант. Я расскажу тебе историю о себе, а ты – о себе.
– Ага, будет весело. Ты опишешь, как переходил горы в Непале или что-нибудь в этом роде, а я – как Руки скинула меня через забор в канаву. Думаю, смеяться будет только один из нас.
Шейн ухмыльнулся.
– Звучит неплохо. Только в Непале я никогда не был.
– Ну и бог с ним, – шмыгнула носом Дарби. – Историю про Руки я тоже не расскажу.
Он начал водить намыленными руками по ее плечам, затем по спине.
– Ладно, валяй, спрашивай. Почему бы и нет.
Шейн подумал, что он бы многое хотел от нее услышать. Все подробности ее жизни. Плохие, хорошие и безобразные. Он прижался к ее мыльной спине, потом обхватил за талию.
– Мне всегда с тобой весело, – прошептал он, удивляясь, насколько это было правдой.
– Это, наверное, потому, что во время наших встреч я обычно голая и... – Она замерла, когда Шейн просунул руку ей между ног. – Очень... О боже мой! Ты же не думаешь, что я... О... О... О-о-о!
Он стал целовать ее шею, поласкал языком ухо, продолжая движения рукой.
– Господи, Дарби, – сказал он, глядя на то, как ее сотрясает один оргазм за другим.
– Я ничего не могу сделать, – выдавила она и опять приоткрыла рот. – Это... твоя вина.
Шейна позабавил ее обиженный голос.
– Не жди, что я буду извиняться. Или что остановлюсь. – Боже, ну как же он ее теперь отпустит? – Иди сюда.
Он обхватил девушку. Вода падала на ее плечи и стекала по стенам. Шейн просунул язык в ее рот и нежно поцеловал ее. Шейн хотел обладать ею. Так, чтобы она никуда от него не ушла, когда они выйдут из душа. Для человека, который никогда ни в ком не нуждался, это было немаленькое открытие. Но теперь не время думать об этом. Он не желал ее отпускать. Вот и все.
– Встречать новых людей. Испытывать неизведанные ранее ощущения, – пробормотал он, оторвавшись от губ Дарби. – Узнавать новые вещи. О мире. О себе.
– М-м-м? – слабо произнесла девушка.
– Ты спрашивала, что мною движет.
Но когда Дарби наклонилась и поцеловала его, Шейн подумал, что мог бы испытать гораздо больше в объятиях этой девушки.
Дарби поморщилась, наклоняясь за туфлей, которая прилагалась к этому дурацкому костюму. Затекшие руки безумно ныли. Улыбнувшись, она вспомнила ночь, проведенную с Шейном. Они, мокрые и испачканные, прокрались через крыло, где жила Александра, в апартаменты Шейна. Он тут же кинулся на кухню и притащил поднос, содержимым которого можно было накормить целую армию. Все это было съедено за разговорами.
Она поведала ему историю о Руки, а также истории о своем ранчо, о Таггере, о дедушке, о жизни там. Рассказала и о маме, и о своем детстве, и о распрях с отцом. Поделилась тем, что чувствовала, узнав о тайном желании Пеппер снова объединить семью. Последняя надежда на это исчезла после того, что они узнали вчера. Да и не было вообще особой надежды.
Но сейчас она не хотела вспоминать об этом. Хотела просто понежиться еще чуть-чуть. Интерес Шейна был искренним, хотя по сравнению с его жизнью все это звучало банально. Дарби все еще не могла прийти в себя от некоторых его рассказов. Даже сказала, что он сошелся не с той сестрой Лан-дон, и порадовала его парочкой историй из жизни Пеппер. Шейн посмеялся, потом привлек ее к себе и серьезно сообщил, что для него существует только одна Ландон.
В этот момент ее сердце екнуло и полетело куда-то вниз. Дарби знала, что потом будет больно. А пока наслаждалась чувством легкости, которое дарило ей падение.
Она прошмыгнула к себе рано утром, когда они с Шейном решили проследить за Стефаном. Они пытались придумать, что делать дальше. Между личными делами Александры и телефонным разговором Бьорнсена была явная связь. Но что они могли предпринять? Шейн собирался выяснить еще что-нибудь. Не из праздного любопытства. Он поразил ее, сказав о своем решении купить «Селентекс». Это будет его единственным корпоративным решением перед тем, как он поставит всех на уши и распродаст «Морган индастриз». Это Шейн понял, когда выяснил намерения Стефана относительно «Селентекса». Если он собирался разделить империю на маленькие независимые компании, то сначала должен был убедиться в их способности противостоять внешнему миру. Шейн не хотел никаких скандалов.
Шейн брал на себя столько, что мало кто ему бы позавидовал. Но Дарби гордилась им, ибо он делал то, что считал нужным и правильным. Для себя и для корпорации. Потому что он был прав. Быть промышленным магнатом – не его судьба.
