Серебряная книга романов о любви для девочек - Чепурина Мария Юрьевна (библиотека книг .txt) 📗
Потом все разом повалили вон. Нюта, у которой от напряжения уже дрожали руки, облегченно плюхнулась на стул, но тут ворвались Бобр с Жекой (причем Вовка уже в костюме), подхватили ее с двух сторон и потащили вниз. Отбиваться не было сил. За кулисами творился все тот же разгром, приправленный мандражем и ужасом. На сцене метались декораторы, поправляя какую-то неподъемную конструкцию. Остальные толпились перед занавесом, подглядывая в щелочки – как там зрители? Зал гудел, словно улей.
Нюта заволновалась еще сильнее. Действительно – как там зрители? Пришли? Не пришли? А вдруг – о, ужас! – никого?! А вдруг – о, ужас! – битком?!
Но тут опять появился Жека, потащил за собой. Они проскочили тайными тропами все закулисье и вывернули через неприметную дверцу прямо в партер. Кругом рассаживались люди. Много. Очень много людей. Они переговаривались, вертели программки, с интересом поглядывали на сцену. Дети бегали по проходам, счастливо визжали, привставали в креслах. Занавес чуть колыхался, и Нюта знала, что в щелку сейчас подсматривают чьи-то испуганные глаза.
А потом погас свет, рассыпались дружелюбные аплодисменты, шевельнули цветными пальцами прожектора, зазвучала музыка…
На этот раз Нюта не стала отворачиваться и закрывать глаза. Спектакль неожиданно захватил ее, смыл все недавние переживания. Она словно не видела до этого никаких репетиций. Все казалось новым. Настоящим. Живым. С того самого момента, как вышел Славян-Сказочник и произнес торжественно:
– Сегодня вы увидите сказку о Снежной королеве. Это сказка и грустная и веселая, и веселая и грустная. В ней участвуют мальчик и девочка…
И все. Нюта будто провалилась в действие. Не стало Славяна, Вовки, Жанны, а были – Сказочник, Советник, Королева….
Вихрем пронесся бой на шпагах, пещера разбойников, и, наконец, появился ледяной замок Королевы. Декорация, за которую она так переживала! Какая красивая! Неужели это она нарисовала? Ничего себе! Если б точно не знала – не поверила бы! Она дернула Жеку за руку – смотри, смотри!
Впрочем, она его каждую минуту дергала.
А еще Нюта подумала – как много в этой декорации трудов, переживаний, мучений, а это всего лишь одна картина в спектакле. А спектакль – только один из множества. И сколько еще впереди у них картин, спектаклей, мучений, трудов и переживаний?
И Олежка!
И Стю! Настоящая Маленькая Разбойница!
И Герда.
Совсем не похожая на Юльку.
Нюта ловила каждое ее слово. Отчего-то очень важным стало, что скажет ей Герда со сцены.
– Ты знаешь, что там делается, в мире? Там есть и хорошие люди, и разбойники – я столько увидела, пока тебя искала…
– Я не испугалась короля, я ушла от разбойников, я не побоялась замерзнуть, а с тобой мне страшно…
– Я ведь не могу оставить тебя одного. А если я останусь, то замерзну насмерть, а мне этого так не хочется!
– Тех, у кого горячее сердце, вам не превратить в лед!
Почему Нюта раньше не слышала этих слов, хотя знала все роли наизусть?
И уже финал. Уже последняя летящая музыка.
И все выходят, кланяются, взявшись за руки, зал хлопает и – слышишь (тычок Жеке в бок) – кричат «Браво!». Цветы несут! Ой, смотри! Герде цветы и Королеве, ой, и Разбойнице… И Славяну, и Владику, и даже Бобру! Ой, Шефа на сцену тащат. И все букеты – ей!
А вот и Вадик с Юлькой за руку. Кай и Герда. Юлька сияет…
А рядом Олег. Улыбается…
И снова хлопают, топают, кричат. И снова актеры – уже актеры! – выходят на поклон.
Ну, все, сейчас занавес – и наверх, в 38-й. Сегодня любимый кабинет будет под завязку набит счастливыми людьми. Счастливейшими.
А кто-то еще говорил поначалу – сказка, просто сказка, обычная сказка для маленьких детей…
Вот вам и сказка, вот вам и обычная!
Нюта, вскочив вместе со всеми, хлопала, не чувствуя ладоней. На миг поймала довольнехонькую физиономию Бобра, а потом… Потом натолкнулась на взгляд Олега. Через секунду он спрыгнул со сцены прямо в зал. И пошел к ней.
– Ань, это тебе.
Букет влажных, красных роз. Кто-то уже содрал с них шуршащую упаковку. Нюта взяла, и сердце ее замерло. Неужели? А вдруг? Может быть…
Вспомнилось, как Маленькая Разбойница кричала со сцены: «Может быть, может быть! Человек не должен говорить „может быть“!»
А Олег говорил, улыбаясь:
– А то всем – цветы, а тебе – ничего. А ведь ты тоже делала спектакль. Это ведь твоя декорация. Такая классная! Ну, ладно, увидимся в 38-м!
Она завороженно взяла букет и, конечно, сразу укололась о шипы. Стебли роз были теплыми от его ладоней.
Олег умчался, занавес опустился, зрители расходились, а Нюта стояла, глядела на розы. Темно-красные, без запаха, с чуть подмороженными черными по краям лепестками. Потом Жека осторожно потянул ее из зала:
– Пошли к нашим?
Занавес колыхался, там, за тяжелой драпировкой кипела жизнь. Фотографировались, обнимались с родственниками, ахали, охали, смеялись… А зал пустел и наполнялся холодом. Вспомнились сияющие глаза Юльки.
– Не, Жека! – грустно отвергла Нюта. – Я лучше домой. Принеси мне куртку, пожалуйста.
– И в 38-й даже не поднимешься?
– Нет.
Жека через пять минут молча появился одетым. Подал ей руку. Ну да, нога больная… А она про нее совсем забыла.
Глава 12
Это чувство сильнее любого медведя
Они вышли на улицу. Шел снег. Нет, он не шел! Этот снег танцевал на ходу. Черное небо, синие звезды фонарей, танцующий снег.
– Жаль, нога болит, – вздохнула Нюта. – Сходили бы сейчас в лес.
– До кладбища?
– Ага… И дальше. До самого озера. Ну, ладно, давай к дому.
– А ты дойдешь? Может, такси?
– Дойду.
И оба продолжали стоять. Припозднившиеся зрители, переговариваясь, скользили мимо в снежной круговерти. Наконец, остался только снег, фонари, небо.
Жека потоптался, а потом поднял Нюту на руки. И понес. Туда, где начиналась тропинка в лес.
– Ты с ума сошел? – спросила она тихо, не глядя ему в лицо.
– Да! – мрачно ответил ее лучший друг и родственник ее лучшей подруги. Кажется, седьмой плетень от пятого забора.
Нюта чувствовала, как он осторожно пробирается вперед, стараясь не поскользнуться на раскатанной дорожке. Темные ели тянулись к ним заснеженными лапами.
– Куда ты меня несешь? – развеселилась вдруг Нюта.
– В лес! – буркнул Жека.
– На кладбище?
– Угу.
– Закапывать?
Он остановился, и Нюте показалось, что лучший друг сейчас шваркнет ее с размаху в ближайший сугроб.
Он остановился, а снег продолжал идти. Или падать. Или лететь.
– Я запомнил твои джинсы, – ни с того ни с сего пробормотал Жека. Он как будто разговаривал сам с собой.
– Что? – не поняла Нюта.
– Ну, ты была в них, тогда… В первый раз. Летом. Короче, когда мы познакомились.
– Джинсы? Это все, что ты запомнил? Эти штаны? – лежать на руках было непривычно.
– Нет, конечно! – испугался Жека, и руки у него дрогнули. – Ты такая смешная была… С красными волосами…
– С красным носом, – насупилась Нюта.
– Как инопланетянка…
Повисла пауза. Нюта брыкнула ногой.
– Издеваешься, да? Отпусти меня!
Но Жека не отпустил.
– Я вас тогда боялся! – заторопился он. – И тебя, и Настю! Я таких девчонок никогда в жизни не видел!
– Пусти, говорю!
– Ты такая красивая…
– Ты отпустишь меня или нет?
– Стильная…
– Я тебя укушу сейчас!
– Добрая…
– Пусти меня, лось бенгальский!
– И смелая.
Тут Жека наконец поставил ее на тропинку.
– Ты мне ужасно нравишься… – тихо закончил он.
– И давно? – уточнила Нюта.
– Давно, – вздохнул Жека.
– И теперь, типа, я должна стать твоей девушкой? – Шапочка у Нюты сползла на одно ухо, прядь выбилась, и на нее садились крупные снежинки.
– Я тебя люблю, – просто ответил Жека.
Инопланетное странное существо, с красными волосами, в безумных джинсах, с серьезным взглядом, тонкое, хрупкое… Пугающее. Как он их боялся тогда, непонятных городских девчонок! Каким сам себе казался неуклюжим, неповоротливым, глупым деревенским оболтусом – как динозавр в стеклянной клетке – шаг вправо, шаг влево – хруст…
