Сливово-лиловый (ЛП) - Скотт Клер (чтение книг .TXT, .FB2) 📗

Я киваю. Могла бы.

Мы смотрим друг на друга, и он ждет. Требовательно. Я нарушаю зрительный контакт, чтобы собраться, чтобы подумать о том, что сказать, и прочищаю горло.

— Я заслуживаю наказания.

— Заслуживаешь. Да.

— Тогда накажи меня, пожалуйста, Роберт.

Мне не так уж сложно сказать это. Я нахожусь в своем мире, где этот разговор является таким же нормальным и обычным, как диалог «привет-как-ты-супер-а-ты».

— Я сделаю это. Но не сегодня. Ложись.

Роберт ждет, пока я укладываюсь на кровать, и любуется мной, затем стягивает футболку через голову и расстегивает джинсы. Через несколько секунд, избавившись от своих туфель и носков, он ложится рядом со мной. На нем черные шорты-боксеры, которые не могут скрыть его эрекцию.

«Его тело действительно красиво, — думаю я. — Тренировки оправдывают себя, бесспорно».

Он высок и строен, весь вытянутый, идеально пропорционален. Никаких шести кубиков, этого нет, но для достижения такого эффекта много тренировок не потребуется.

Роберт кладет ладонь мне на живот, когда наклоняется и целует меня.

— Какие по́рочные инструменты ты предпочитаешь? — спрашивает он между двумя поцелуями, рукой снова блуждая по моему телу.

— Рука, паддл и хлыст, — шепчу я.

— Хорошо.

Он хватает мой подбородок и крепко сжимает его, поворачивая лицо, чтобы я смотрела на него.

— Удары по лицу? Да или нет?

— Да. Непременно.

— Это по-настоящему заводит тебя, верно?

Я киваю, насколько позволяет его хватка.

— Да. Удары по лицу имеют большой унижающий фактор.

Он улыбается и отпускает мой подбородок, продолжает целовать, пока я сражаюсь с собой — я хочу прикоснуться к нему, но не знаю, нравится ли это ему. Поэтому спрашиваю, затаив дыхание:

— Могу я прикоснуться к тебе?

Подняв голову, он смотрит мне в глаза, и между его бровей образуется резкая, задумчивая складка.

— Конечно. В принципе, ты всегда и везде можешь касаться меня. Иначе, какой во всем этом кайф, м-м-м? Если я не захочу этого, то скажу это четко и ясно.

Я замечаю, что его ответ вызывает у меня облегчение.

Многие доминантные мужчины получают часть своего удовольствия от того, что им всегда разрешено делать все, что угодно, но их тела, как правило, остаются табу для прикосновений и ласки.

Наш поцелуй углубляется, когда я начинаю поглаживать Роберта, чтобы познакомиться с его телом.

— План таков, — бормочет он мне на ухо, — мы узнаем друг друга, укрепляем обоюдное доверие, и только, когда будем уверены, что хотим этого, что ТЫ этого хочешь, что ТЫ можешь отпустить себя и получать абсолютное наслаждение, тогда более интенсивно посвящаем себя нашим особым предпочтениям. С построением доверия и знакомством, лично для меня, неразрывно связан нормальный секс. Мы разделяем это мнение?

— Да, — киваю я, — звучит, как хороший план.

— Тогда так и сделаем.

Он улыбается мне и просовывает руку мне между ног. Я развожу их автоматически, открываюсь ему, освобождаю для него поле деятельности. Когда он находит мой клитор, я закрываю глаза и стону.

— Ты громкая, не так ли?

— Хм… тебе это не нравится?

— Я обожаю это.

— О… хорошо…

Я пробираюсь рукой в его боксеры и наконец-то держу его член в руке. Из моего рта вырывается стон полной удовлетворенности, и Роберт громко смеется.

— Картина, достойная богов, — усмехается он и снова проталкивает в меня два пальца. — Ты выглядишь так, будто я положил тебе в рот кусочек твоего любимого шоколада. После месяцев воздержания от сладкого.

— Ох-х-х…

Я вынуждена затаить дыхание. Это чувство… изысканное. Роберт трахает меня пальцами, наблюдая, как я реагирую, и я знаю, что он запоминает каждую мою реакцию.

— Держи глаза открытыми, Аллегра. Смотри на меня.

Большим пальцем он гладит мой клитор, очень нежно, затем сильнее, и я едва могу сконцентрироваться на его члене.

Вдруг он убирает свою руку, оставляя меня лежать, тяжело дыша. Подпирает свою голову рукой и усмехается мне.

— Пожалуйста…

— Сама.

— Роберт, пожалуйста…

— Если хочешь кончить, тебе придется сделать это собственноручно, Аллегра. Я буду только смотреть.

Я разочарованно стону и просовываю свою правую руку между ног. Он с интересом смотрит на меня, он хочет что-то узнать. Я знаю это и ставлю огромный плюс в список положительного.

Когда мое дыхание учащается, он кладет руку мне на грудь и бормочет:

— Ты близко, не так ли? Ты близко, Аллегра?

— Да… да…

— Смотри на меня. Держи глаза открытыми. Смотри на меня.

Гипнотизирующий. Не терпящий никаких возражений. Когда мое тело напрягается, он улыбается и целует меня, позволяя выстонать оргазм ему в рот.

— Хорошая девочка, — шепчет он, прерывая поцелуй и стягивая боксеры. Я не смотрю туда, его взгляд удерживает меня в плену.

— А сейчас я буду тебя трахать, Аллегра.

Я не могу ответить, мне нужно дышать, усмирить бабочек в животе, насладиться предвкушением, упиваться до последнего гормона последствиями оргазма, чьи остаточные спазмы текут по моим венам.

— Да? — спрашивает он и перекатывается на меня.

Я могу только кивнуть.

— Скажи это, Аллегра. Я хочу это услышать.

— Да.

Глава 5

Я расслаблена и податлива, Роберт легко проникает в меня. Я глубоко дышу, пока он не оказывается до упора внутри меня, полностью игнорирую любые другие ощущения. Он сдерживается, заставляет себя замедлиться, давая мне время привыкнуть к нему. Но на этот раз мне не нужно время. Не сейчас. Бывают, конечно, дни, когда я наслаждаюсь подобным. Но сегодня не такой день. Мое тело, мой разум, все снаружи и внутри меня требует подчинения, я хочу, чтобы меня использовали, хочу, чтобы он удовлетворил себя мной, бесцеремонно взял то, чего вожделеет. Я шепчу ему на ухо, что у меня в голове, и он стонет.

— О, Боже, да… — бормочет Роберт.

Затем он начинает двигаться, дает мне то, в чем я нуждаюсь, берет то, чего жаждет. Я вцепляюсь в него ногтями, изменяю положение своих бедер так, чтобы он проникал глубже, и закрываю глаза. С каждым толчком я все глубже погружаюсь в мой мир, в мою вселенную, домой. Туда, где любая феминистка вскрыла бы себе вены. Туда, где секс вращается вокруг удовлетворения похоти мужчины, где желание женщины играет совершенно незначительную роль. Кайф, который мне дает покорность, ощущение, что тобой пользуются, стоят каждого пропущенного оргазма. А если мужчине более или менее случайно все-таки удастся затрахать меня до оргазма, тогда — я в раю. Блаженное чувство, которое захлестнет меня тогда, будет настолько интенсивным, что каждый раз я думаю, будто меня разорвет на части.

Сегодня не «райский» день. Но это не страшно. Это наш первый раз. Нам нужно время, чтобы сыграться друг с другом, это я знаю. Я чувствую его оргазм и улыбаюсь. Он использовал меня для своего удовлетворения. Я исполнила свою задачу и чувствую гордость за себя — на данный момент. Лучшее еще впереди, если Роберт знает, что делает. Если он и есть именно тот самый мужчина для меня.

Он выходит из меня и создает дистанцию. Так и должно быть, и он знает это, черт возьми, он это знает. Мне нужно это, чтобы полностью насладиться ситуацией, получить максимальный кайф. Он встает, снова надевает боксеры и смотрит на меня сверху вниз.

— Шлюха, — тихо говорит он таким тоном, будто действительно так считает. Я задыхаюсь, когда меня накрывает волна унижения, унося за собой. Драйв, только лишь от этого слова, взрывает фейерверк в моей голове, и я стону. Мне необходимо закрыть глаза и сосредоточиться на своем дыхании. Роберт стоит у кровати и любуется мной, позволяет мне насладиться полетом. «Черт, этот мужчина фантастичен», — думаю я, когда ко мне снова медленно начинает возвращаться ясное мышление. Когда дыхание снова нормализуется, он ложится ко мне и притягивает в объятия, убаюкивая на своей груди. Я чувствую его губы у себя на лбу и улыбаюсь. Идеально.