Похититель бурбона (ЛП) - Райз Тиффани (первая книга .TXT) 📗
- Двадцать восемь. Думаю, так называют отношения с большой разницей в возрасте.
Она улыбнулась, но эта улыбка походила на улыбку коллектора, и что-то подсказывало ему, что она пришла заставить его заплатить. - Двадцать восемь лет? Скорее с огромной разницей.
МакКуин усмехнулся и поднял бокал.
- Что? - спросила она.
- У тебя достаточно бурбона в бокале, и ты говоришь, как кентуккская девчонка.
- Я настоящая кентуккская девчонка. Родилась во Франкфорте в двух шагах от реки Кентукки. И это не преувеличение. Сильным броском ты бы мог попасть камнем в реку с нашего крыльца.
- Не самое благоприятное соседство.
- Это был наш единственный сосед. Если у тебя есть крыша над головой и еда в холодильнике, и никто не вламывается в твою дверь, это хорошее соседство.
МакКуин попытался еще отпить бурбона и понял, что его бокал пуст. Он поставил его на колено.
- Значит, ты переспала со мной и украла бутылку бурбона стоимостью в миллион долларов. Видимо, ты очень хочешь эту бутылку.
- Нет, я не хочу ее. Но она нужна мне. - Во второй раз он заметил искру настоящей женщины под маской роковой женщины, женщины в красном. Решительной женщины.
- Для чего?
- Чтобы завершить то, что начал некто другой. - Она посмотрела на бурбон в бокале, которым балансировала на колене. - Мистер МакКуин, вы знаете, что такое похититель бурбона?
- Это пробирка, - ответил МакКуин. - Засовываешь ее в отверстие в бочке и извлекаешь содержимое для дегустации.
- Это ли не самое главное в визуальной метафоре? - спросила Пэрис.
МакКуин рассмеялся громко и раскатисто.
- К чему ты клонишь?
- Я похожа на похитителя бурбона?
- Ты похожа на женщину, которая никогда ничего не крала.
- Именно. Эта бутылка принадлежит моей семье. Так или иначе, ты вернешь ее мне.
- Очевидно, к утру я дам ее тебе в обмен на историю.
- Довольно долгая история.
- Тогда начинай.
МакКуин посмотрел, как она скрестила длинные ноги, откинула волосы с плеча и без страха посмотрела в его глаза, хотя была на крючке за грабеж миллиона долларов. Это заставило его нервничать: то, что она собиралась ему рассказать, но он хотел знать. Знание - сила, и деньги сила, и ни один человек не разбогател на покупке акций по незнанию.
- Десятого декабря 1978 года произошло два очень важных события в истории «Красной Нити» - река Кентукки вышла из берегов и поднялась на рекордные сорок восемь футов, и внучке Джорджа Дж. Мэддокса, хозяина винокурни «Красная Нить», исполнилось шестнадцать. Это стало началом конца «Красной Нити».
- Что именно? Наводнение?
Пэрис улыбнулась, и эта улыбка моментально заставила его пересмотреть решение не звонить копам.
- Тамара Мэддокс.
Глава 3
Истина (лат.)
1978
Тамара Мэддокс в утро своего шестнадцатилетия хотела покататься на лошади.
А что бы ни хотела Тамара Мэддокс, она это делала.
По правде говоря, девушка была избалованна, и она знала это, но каждый на ее месте захотел бы выбраться из такого дома, и для этого сгодился бы любой повод. Они снова ругались, дедуля и мама. Если бы они кричали, все было бы совсем иначе, Тамара бы закатила глаза, рассмеялась и проигнорировала ссору, включив погромче радио. Но нет, они шептались за закрытыми дверями, шипели друг на друга, как змеи. Ни один из них не удосужился сообщить ей, о чем они ругались, поэтому Тамара решила, что они ссорились из-за нее.
Ладно. Если они хотели ругаться в ее день рождения, она предоставит им такую возможность. У нее есть планы получше. И желание покататься верхом только увеличивалось, когда она увидела синий Форд пикап с белой кабиной, тарахтевший по дороге к конюшням. Что Леви делал здесь в воскресенье? Она надеялась, что он был тут из-за ее дня рождения, но даже Тамара Мэддокс была недостаточно избалована, чтобы думать, будто все дело в ней. Тем не менее, появилась еще одна причина отправиться на прогулку, когда уже была одна, - она хотела этого, и этой причины было более чем достаточно.
Тамара переоделась из пижамы в одежду для верховой езды - коричневые галифе, черные сапоги, белую блузу и тяжелое пальто - заплела свои длинные рыжие волосы и побежала в конюшню. Сегодня было холодно - только сорок пять по градуснику в амбаре, но она каталась и в худшую погоду. К тому же, дождь, наконец, прекратился, а она с ума сходила, сидя дома. Все, что ей было нужно, это час на свежем воздухе с Кермитом, ее светло-черным Ганноверским пони, и все снова будет хорошо.
А если нет, по крайней мере, она увидит Леви сегодня, а если и после этого девушка не почувствует себя лучше, на этой Божьей мокрой зеленой земле ничего не останется.
Леви едва узнал ее, когда она вбежала в амбар. Ничего нового. Ей приходилось трудиться ради его внимания, и она трудилась изо все сил. Летом она часто ловила его без рубашки, когда он вычищал стойла и разбрасывал сено. Зимой ей приходилось довольствоваться воспоминаниями о его подтянутом сильном теле, которое теперь было спрятано под его коричневым пальто с кожаным воротником и ковбойской шляпой шоколадного цвета. Его сапоги покрывала грязь. На его щеке была грязь. И если он станет еще красивее, она умрет еще до своего семнадцатилетия. Она просто умрет.
Тамара подошла к нему, пока он нес тюк соломы, и постучала по плечу, словно в дверь.
- Никого нет дома, - ответил Леви, прежде чем она успела что-то произнести.
- Я бы хотела покататься на лошади, пожалуйста, и спасибо.
- Неа.
- Неа? И что это значит?
- Неа - значит, нет, ни за что. Сейчас ты не можешь покататься на лошади, пожалуйста, и спасибо. - Леви отошел от нее, с тюком в руках, словно закончил разговор.
Тамара пошла за ним и снова решительно постучала его по плечу. Он уронил тюк.
- Почему я сегодня не могу покататься?
- Несколько дней шел дождь. Слишком сыро.
- Но сейчас же нет дождя. - Она постучала по стеклу окна. - Посмотри - сухо. Сухо, сухо, сухо.
- Какую часть «нет» ты не поняла, Ржавая? «Н» или «ет»?
- Ты не должен называть меня Ржавой, - сказала она, упершись руками в бедра, надеясь, что он заметит их. - Это не мило.
- Я не милый. И я бы не назвал тебя Ржавой, если бы ты не была так испорчена, так кто тут виноват на самом деле? И еще, ответ нет - Н Е и Т, нет. Даже ты это можешь произнести.
Он мог быть прав насчет ее испорченности, не то чтобы Тамара не хотела признавать это. Чаще всего он был единственным человеком в округе, кроме ее матери, который мог сказать ей «нет».
- О, я могу это произнести. Я могу произнести по буквам вперед и назад, «нет» наоборот будет означать «да» - да, я буду сидеть на своем коне и да, я буду кататься верхом.
- И да, выведешь меня из себя, - сказал Леви. Он снял шляпу и провел рукавом по лбу. Иногда она думала, специально ли он делал это, чтобы мучить ее, потому что знал, как она влюблена в него, не то чтобы девушка скрывала это. Этот Леви был первоклассным чемпионом-мучителем. Ему было двадцать восемь, а ей только шестнадцать перевалило после полуночи, что значило, что ни за что на свете мама и дедуля не позволят ей встречаться с ним, даже если он был красивее мужчин на телевидении. У него были черные вьющиеся волосы и дьявольская улыбка, которую он достаточно часто ей дарил, чтобы дать ей надежды и разгорячить тело. У него был хороший загар всегда, даже зимой, отчего она задумывалась, как он может быть таким загорелым даже в феврале… и везде ли он был таким загорелым. Эти вопросы были самыми важными для мисс Тамары Белль Мэддокс.
И каждый раз, когда он называл ее Ржавой, она хотела запрыгнуть на него.
- Знаешь ли, сегодня у меня день рождения, - сказала она. - Ты должен быть милым со мной в мой праздник.
- Я ничего не должен, кроме как умереть и платить налоги. Если только ты не смерть с косой или Служба по внутреннему налогообложению, то сегодня не получишь и толики моего внимания. Сегодня у меня выходной. И сегодня я здесь только потому, что может прийти кузнец и посмотреть на подковы крошки Дэнни.
