Осень и Ветер (СИ) - Субботина Айя (книги хорошего качества .txt) 📗
Я кладу палец на спусковой крючок и мысленно нажимаю. Перед мысленным взором его голова лопается, брызжет фонтаном осколков черепа и мозгов. Конечно, так не будет, но я должен дать хоть что-то кровожадной твари, которая скулит и просит выстрелить. Только я знаю, что этот выстрел, даже если он направлен в другую сторону, будет выстрелом себе в висок.
Выстрел взрывает тишину дома.
На миг вижу, как Ян дергается, морщась, не сразу понимая, почему все еще дышит. Бросает взгляд на окровавленную ладонь, в которой только что был стакан, потом на дыру в диване и только потом — снова на меня.
— Если берешь оружие в руки, Буланов, то не ссы пускать его в ход, — говорю я, глядя на бывшего друга сквозь сизое облачко дыма. — Сдохнуть захотел? Облегчить страдание? Не моими руками.
Я ухожу из его дома опустошенный и до краев наполненный бессильной злобой. Я не скажу Еве — сукин сын это прекрасно знает. Не смогу разрушить ее такой правдой.
— Наиль? — в глазах Лейлы плещется надежда, что в этот раз я пришел к ней, потому что соскучился. Ведь она ждет меня. Два года уже ждет, и нет возле нее никаких других мужиков. — Наиль…
Я молча вхожу внутрь, тяну ее на себя. Одной рукой хватаю за грудь, второй не слишком аккуратно сдираю лоскутки шелковой пижамы. Лейла стаскивает с меня пиджак, целует глубоко и томно стонет мне в рот. Мы не доходим до спальни — падаем на пол в гостиной, сплетаемся змеями. Она бесстыже раскидывает ноги, хватает меня за член и направляет в себя. Спешит, даже не дает нормально снять штаны. Выгибается, когда я начинаю ритмично в нее долбиться, выкрикивает то мое имя, то слова любви. Плачет и гортанно хрипит.
А я просто загоняю себя в нее, не чувствуя совершенно ничего.
Лейла бурно кончает, я следом. Вялый пресный оргазм.
Встаю, иду в ванну и привожу себя в порядок, а когда выхожу, то просто иду к двери.
— Останься до утра, Наиль! — Она хватает меня за руку, прижимается всем телом. Совершенно голая, горячая и до омерзения ненужная.
Брезгливо стряхиваю ее, лезу в портмоне и достаю несколько сотенных купюр «зелени». Оставляю на тумбочке.
— Купи себе что-нибудь.
Уже на лестничной клетке слышу глухой удар в дверь за моей спиной и истеричный визг: «Я не твоя шлюха, Садиров!»
Я трахаю ее регулярно: никаких нежностей, никаких разговоров и тем более взаимных походов дальше ее прихожей. Лейла может кричать и злиться сколько угодно, но она всегда готова для меня, прихожу ли я днем или посреди ночи. Она любит и надеется, а у меня к ней давно отгорело.
Лейла, женщина, которую я когда-то любил до безумия, теперь просто моя шлюха.
Глава тридцать пятая: Осень
— А у кого тут хвостики беличьи? — Люба улыбается, поправляет прическу Хабиби и переводит взгляд на меня. — Может, я с вами?
— Мы просто погуляем: в парк и обратно, — отвечаю мягко, но однозначно. — А ты лучше отдохни.
Любу привезли на следующий день после того, как Наиль меня «похитил», и я рада, что в этом огромном пустом доме в три этажа у нас с Хаби появилась еще одна родная душа. Люба уже давно не просто помощница и нянька, она еще и моя семья. Так, которой у меня не осталось после исчезновения Вероники. Годы не щадят никого, а Любе уже давно за шестьдесят, но выходка Наиля с нашим «похищением» ее заметно подкосила.
Сколько времени я уже здесь? Машинально достаю телефон, считаю дни. Пошла третья неделя, а кажется, будто я вечность пленница Замка Икс.
Мы выходим во двор и Хабиби счастливо пищит, когда из только что въехавшего «Гелендвагена» выходит Наиль, пытаясь удержать на руках верткого щенка. Дочка прыгает на месте от радости, и я невольно улыбаюсь следом. Наиль успевает сделать всего пару шагов, прежде, чем щенок все-таки вырывается из его рук и, смешно выставив язык, мчится к Хаби. Кажется, этот песочного цвета комок позитива — лабрадор. Уверена, самый породистый, какого только можно найти.
Пока дочка наслаждается своим счастьем и заливается смехом, мы с Наилем медленно идем друг к другу. Обычно, он приходит очень поздно, а уходит очень рано. Мы почти не разговариваем, а когда выпадает возможность обменяться парой слов, вся беседа сводится к дежурным фразам.
У меня своя комната, гардероб, забитый брендовыми шмотками, десяток шуб всех цветов радуги, украшения высшего класса — все новое, купленной после того, как я стала «гостьей» Садирова. Из нашего с Яном дома Наиль позволил забрать лишь Любу, кота и документы. А Люба, по моей просьбе, забрала медальон в форме полумесяца и теперь он снова у Хаби под подушкой.
Я — бессрочная гостья Садирова. Кажется, такое определение наиболее точно описывает ситуацию. Окружена заботой, деньгами и десятком охранников. Список мест, куда мы с Хаби можем выйти строго ограничен, и куда бы мы ни пошли, за нами всегда следуют два мордоворота а ля Люди в черном. Наиль сказал, что это ради нашей же безопасности и пока не закончится волокита с разводом и оформлением отцовства.
Это золотая клетка, но я рядом с дочерью и нет никаких намеков на то, что Наиль планирует нас разлучить. Я по-прежнему занимаюсь своим клубом и кафе, посещаю йогу и курсы фотографии. Но я вряд ли свободна.
— А если в следующий раз Хабиби попросит ручного тигра? — спрашиваю, когда мы сближаемся на расстояние, подходящее для разговора.
Наиль пожимает плечами, и мы оба знаем, что ради Хаби он вывернет мир наизнанку.
Пока дочка играет со щенком в догонялки, мы молча наблюдаем за ней и не стремимся поддержать разговор. Мы совсем не рядом, хоть при желании можем дотронуться друг до друга, но ни один из нас к этому не стремится.
— Мы в парк, — наконец, говорю я, потому что молчание становится просто невыносимым. Оно режет меня изнутри, подпитывает желание наплевать на все и упасть так низко, чтобы уже не бояться спросить Наиля, что происходит. — Пока погода хорошая.
Он бросает взгляд на часы.
— У меня есть время и я надеялся погулять с Хабиби…
«Без меня?» — спрашивает мой взгляд.
Но я молча вручаю Наилю рюкзачок с детскими принадлежностями.
Одернуть руку не успеваю: Наиль удерживает мои пальцы и меня штормит от противоречивых желаний. Хочется вырваться и, одновременно, еще немного потянуть время, простоя стоя вот так, впитывая кожей это подобие прикосновения.
— Не против, если я составлю вам компанию? — говорит он спокойно и немного настороженно.
Не буду ли я против? Это лишь дань уважения, легкое притворство, потому что мы оба знаем, что мое «против — не против» не играет никакой роли.
— Хабиби будет рада, — соглашаюсь я.
К счастью, Хаби еще слишком маленькая, чтобы всерьез скучать по Яну. Зато Наиль уже полностью завоевал ее сердце: укладывает спать, когда выпадает возможность, читает сказки, учит своему языку и даже завязывает хвостики.
В машине, пока дочка гарцует на коленях Наиля, а я пытаюсь отделаться от попыток щенка облизать мне лицо, в сумке звонит телефон.
— Ева?! — раздается на том конце связи голос Ники. — Привет, дорогая!
На мгновение мне начинает казаться, что в ее голосе слишком много нарочитого восторга и радости. Можно подумать, это не Ника сбежала, когда была нужна мне больше всего, и не было этих двух лет молчания, когда все, что я о ней знала, было лишь моими слабыми попытками придумать ей счастливую жизнь с заморским принцем. Проще выдумать, что родная сестра утонула в счастье, чем что ей нет до тебя никакого дела.
— Привет, Ника, — отвечаю я немного рассеянно, потому что от моего внимания не ускользает, как мгновенно настораживается Наиль. — Давно не … слышались.
— Ой, у меня все таааак завертелось, — чирикает сестра.
«Представь себе, у меня тоже», — безмолвно отвечает моя злость.
— Я прилетаю завтра в семнадцать сорок. Можно у тебя остановиться?
— А твоя квартира? — машинально спрашиваю я.
— Ой, Ева, приеду — все-все-все расскажу! Так можно?
