Мое ходячее несчастье - Макгвайр Джейми (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

— Ну и слава богу.

— Ты мои Счастливые Тринадцать! — сказал я, хватаясь за край Голубкиной кофточки и стягивая ее через голову.

— Не называй меня так, Трэвис. Я не люблю это прозвище.

— Да ты же у нас знаменитость, Голубка!

Я расстегнул ее джинсы и помог ей из них вылезти.

— Отец возненавидел меня за мое везение. Он до сих пор считает, будто это я виновата во всех его неудачах.

Я сдернул с себя рубашку и нетерпеливо прижался к Эбби: мне хотелось скорее почувствовать прикосновение ее кожи.

— До сих пор не верю, что передо мной стоит дочка Мика Эбернати, а до сегодняшнего вечера я об этом даже не подозревал!

Она оттолкнула меня.

— Трэвис, я не дочка Мика Эбернати! Это осталось позади. Я Эбби, просто Эбби! — сказала она и, подойдя к шкафу, сдернула с вешалки футболку, которую тут же надела.

— Извини. Просто я слегка обалдел от такой новости.

— Я — это просто я! — повторила она прерывающимся голосом, приложив руку к груди.

— Да, но…

— Никаких «но»! Я потому и молчала, чтобы ты не смотрел на меня, как сейчас! — Она закрыла глаза. — Я не хочу жить по-старому, Трэв. Даже с тобой.

— Ну все, все, успокойся, Голубка. Давай не будем перегибать. — Я обнял ее, внезапно испугавшись того, куда нас мог завести этот разговор. — Мне без разницы, кем ты была раньше и кем больше не хочешь быть. Мне нужна только ты, какая ты есть сейчас.

— Значит, это нас с тобой объединяет.

Я мягко потянул Эбби в постель, и мы улеглись рядом. Волосы у нее пахли шампунем и табачным дымом.

— Для меня в целом мире есть только мы с тобой.

Я подумал, что мои слова ее успокоили. Она обняла меня, но, положив голову мне на грудь, снова вздохнула.

— Что такое? — спросил я.

— Трэв, я никому не хотела говорить о своем отце. Даже тебе.

— Я люблю тебя, Эбби. И буду молчать. Твоя тайна умрет вместе со мной, — сказал я, нежно касаясь губами Голубкиного виска.

Она свернулась калачиком, прижавшись ко мне щекой; я покрепче обнял ее. События прошедшего вечера вспоминались как сон: я впервые привел девушку домой, и она не только оказалась дочерью знаменитого игрока в покер, но и не моргнув глазом разорила всех моих родственников. Раньше в семье я всегда считался балбесом. Теперь старшие братья меня как будто слегка зауважали. И это благодаря Эбби.

Я лежал в кровати и не мог заснуть: все думал и думал. Судя по выровнявшемуся дыханию, Голубка уже спала.

Вдруг загорелся экран моего телефона, раздался короткий сигнал. Пришла эсэмэска. Я открыл сообщение и нахмурился, увидев имя отправителя: «Джейсон Брэзил». Писал он вот что: «Старик, Паркер несет всякую чушь про Эбби». Очень осторожно выпростав руку из-под Голубкиной головы, я напечатал ответ:

Если бы не спящая Эбби, я бы вскочил на мотоцикл, через минуту был бы в общаге «Сигмы Тау» и размазал бы голливудскую улыбку, не посмотрев, что она обошлась Паркеру в пять тысяч баксов. Может, и его любимому «порше» тоже досталось бы.

С полчаса меня буквально трясло от ярости. Только потом я стал потихоньку приходить в себя. Эбби лежала не шевелясь. Вслушиваясь в ее посапывание, я почувствовал, как мое сердце забилось медленнее. Тогда я снова обнял Голубку и успокоился.

Эбби не звонила Паркеру. И если бы она была несчастлива, то не стала бы это от меня скрывать. Я вздохнул и принялся смотреть на тень от дерева, танцующую на стене.

— Да нет, не мог он такого сказать, — проговорил Шепли, замерев на месте.

Наши девушки поехали в торговый центр покупать платья для вечеринки, а я уговорил кузена смотаться в мебельный магазин.

— Точно, сказал. — Я повернул к Шепу экран телефона. — Брэзил все слышал и сдал Паркера с потрохами.

Шепли вздохнул и покачал головой:

— Хейс должен был знать, что это до тебя дойдет. Не могло не дойти. Эти парни сплетничают похуже девчонок.

Я остановился, увидев диван, который мне понравился.

— Думаю, он для того и трепался, чтобы взбесить меня.

Шепли кивнул:

— Похоже на то. Этот придурок надеялся, что ты рассвирепеешь от ревности, Эбби испугается и вернется к нему.

— Вот гад!

Тут подошел продавец:

— Доброе утро, джентльмены. Ищете что-то конкретное? Вам помочь?

Шепли плюхнулся на диван и, несколько раз подскочив на нем, одобрительно закивал:

— Мне нравится.

— Мне тоже, — сказал я. — Беру.

— Берете? — проговорил продавец немного удивленно.

— Да, — подтвердил я, тоже недоуменно: его реакция показалась странной. — У вас есть доставка?

— Конечно, сэр. Хотите узнать цену?

— Вот она написана, разве нет?

— Да.

— Беру. Где платить?

— Идемте со мной, сэр.

По дороге к кассе продавец попытался втюхать мне еще какие-то вещи, которые сочетались с диваном, но у меня были другие планы. Кроме мебельного, я собирался заехать еще в несколько мест.

Шепли дал наш адрес, и продавец поблагодарил меня за то, что я обеспечил ему самую легкую продажу года. Мы с Шепом устремились к машине.

— Куда теперь? — спросил он, с трудом поспевая за мной.

— В «Кэльвинз».

— Решил сделать новую татуировку?

— Ага.

Шепли с подозрением посмотрел на меня:

— Какую?

— Ту, которую всегда собирался наколоть, когда встречу девушку и влюблюсь в нее.

Шепли остановился возле моей дверцы:

— По-твоему, это хорошая идея? Не хочешь сначала поговорить с Эбби? Вдруг ее это отпугнет?

Я нахмурился:

— В том-то и дело. Она может сказать «нет».

— Лучше пусть скажет «нет» сейчас, чем потом напугается и убежит от тебя. А у вас вроде все шло так хорошо. По-моему, тебе не стоит форсировать события.

Я взял Шепли за плечи и, отодвигая его с дороги, сказал:

— Ты же знаешь, я всегда все форсирую. Такой уж у меня стиль.

Шеп обежал вокруг машины и сел за руль.

— И тем не менее заявляю официально: идея так себе.

— Понял.

— Потом куда?

— В «Стайнерз».

— В ювелирный?

— Именно.

— Трэвис, зачем тебе туда? — спросил Шепли, посерьезнев.

— Скоро увидишь.

Он покачал головой:

— Ты точно хочешь, чтобы она сбежала.

— Я не собираюсь дарить кольцо прямо сейчас. Но уверен, что оно понадобится. Пусть побудет у меня до подходящего момента.

— Действительно подходящего момента вам еще ждать и ждать. Трэвис, я так люблю Америку, что чуть с ума не схожу, но мы пока слишком молоды, и я это понимаю. Вдруг Эбби тебе откажет?

Такая перспектива выглядела малопривлекательной. Я стиснул зубы:

— Сделаю предложение только тогда, когда буду уверен, что она готова.

Шепли скривил рот:

— Как только я начинаю думать, будто ты уже окончательно спятил, ты выкидываешь очередной номер, и я понимаю: тебе еще есть куда расти.