Дом у озера Мистик - Ханна Кристин (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— О’кей, встретимся через десять минут.
Несколько секунд, показавшихся бесконечными, Блейк просто стоял, чувствуя себя очень неловко. Потом принужденно улыбнулся. Все, что им нужно, — это побыть несколько минут наедине, и тогда все будет в порядке. Он говорил это себе, выходя из дома. Это же он говорил себе и спустя те самые десять минут, паркуясь перед самым дешевым, самым убогим кафе, какое ему только доводилось видеть. Он вошел внутрь, сел в кабинку, обитую желтым винилом, и заказал себе кофе. Когда заказ принесли, он посмотрел на свой «Ролекс»: было 11.15. Блейк по-настоящему нервничал, от волнения у него вспотели ладони, и он тайком вытер их о брюки под пластиковым столом. Через некоторое время он снова посмотрел на часы. 11.25. У него мелькнула мысль, а придет ли Энни вообще, но он почти сразу же отбросил ее как нелепую. Энни была самым надежным человеком из всех, кого он когда-либо знал. Если она говорила, что будет в таком-то месте, то она приходила туда обязательно. Она могла немного опоздать, могла прибежать в спешке, но она появлялась.
— Привет, Блейк.
Услышав голос Энни, Блейк резко повернулся. Она стояла у столика, скрестив руки на груди. На ней были линялые голубые джинсы и белая водолазка без рукавов, а волосы… Ее дивных длинных волос больше не было, вместо них на голове топорщился густой ежик коротких волос.
— Что ты сделала со своими волосами?
— По-моему, ответ очевиден.
— О! — Блейк нахмурился.
Он был в замешательстве не только от ее вида, но и от того, как она ответила — резко и совсем не в ее духе. Он представлял себе момент их встречи уже несколько недель, представлял одновременно и со страхом, и с волнующим нетерпением. Но он всегда представлял встречу с прежней Энни, безукоризненно одетой, с грустной улыбкой на губах, может быть, немного нервной. Женщина, которая стояла сейчас перед ним, была кем-то другим, он ее не узнавал.
— …Ладно, волосы отрастут. — Блейк запоздало встал. — Рад тебя видеть, Энни!
Она сдержанно улыбнулась, прошла боком в кабинку и села напротив Блейка. Он быстро махнул рукой, подзывая официантку, затянутую в полиэстер, потом вопросительно посмотрел на Энни:
— Кофе?
— Нет.
Она забарабанила пальцами по столу, и Блейк заметил, что ее ногти не покрыты лаком и обрезаны так коротко, будто обкусаны. А на безымянном пальце, там, где всегда было его кольцо, теперь только полоска светлой незагорелой кожи. Она улыбнулась официантке:
— Мне «Будвайзер».
Блейк посмотрел на нее, пораженный:
— Ты не пьешь пиво.
Глупо было это говорить, но он не смог придумать ничего другого. Все его мысли занимало кольцо, которое она больше не носила.
Еще одна фальшивая улыбка:
— Неужели?
Официантка кивнула и ушла. Энни снова переключила внимание на Блейка. Она быстро скользнула по нему пристальным взглядом, и он спросил себя, что видит эта новая женщина, когда смотрит на прежнего Блейка. Он ждал, что она что-нибудь скажет, но она просто сидела перед ним с этой своей новой мальчишеской стрижкой, без макияжа, с этой пугающей отметиной вместо кольца на пальце и смотрела на него.
— Я думал, нам нужно поговорить, — начал Блейк. Как он потом решил, начал довольно глупо.
— Угу.
Снова повисло молчание. В этой тишине к столику подошла официантка. Она поставила на маленькую квадратную салфетку запотевшую кружку пива. Энни одарила официантку улыбкой:
— Спасибо, Софи.
— Пожалуйста, мисс Борн.
«Мисс Борн»? Блейк задохнулся от возмущения.
Энни отпила пиво и наконец заговорила:
— Ну, как поживает Сюзанна?
Блейк поморщился от холода, прозвучавшего в ее голосе. Он знал, что заслужил это, но подобной язвительности не ожидал. Энни никогда ни на кого не злилась.
— Я с ней больше не живу.
— В самом деле?
— Да. Об этом я и хотел с тобой поговорить.
Она посмотрела на него и снова повторила:
— В самом деле?
Блейк жалел, что не подготовился подобающим образом к разговору, но он не ожидал, что Энни так осложнит ему его задачу. В уме он представлял сцену их встречи всегда одинаково: он влетает в комнату, она сначала колеблется, потом улыбается и плачет и говорит, как сильно она по нему скучала. Он раскрывает объятия, и она бросается к нему… Вот и все, они снова вместе.
Он пытался понять ее чувства, но ее глаза, которые он так хорошо знал, были непроницаемыми и смотрели настороженно. Он стал путаться в словах, что было совершенно для него не характерно.
— Я совершил ошибку.
Он положил руку на стол. Энни поспешно убрала свою.
— Ошибку?
Он услышал в ее голосе осуждение и понял, что она имеет в виду. Ошибка — это когда забываешь вовремя внести платеж, а то, что он сделал, — это нечто совершенно другое.
То, как она на него смотрела, ее негромкий, сдержанный голос — совсем не как у его Энни — все это пробило брешь в его уверенности, и он стал чувствовать, что через эту брешь из него вытекает нечто жизненно важное. Он мягко сказал:
— Энни, я хочу вернуться домой. — Он умолял ее так, как никогда в жизни не умолял. — Энналайз, я тебя люблю, теперь я это знаю. Я был дураком, глупым дураком. Ты можешь меня простить?
Она сидела напротив и смотрела на него, ее губы были плотно сжаты.
В душе Блейка вспыхнула искорка надежды. Он встал, подошел к Энни и пристально посмотрел на нее. Она все могла прочесть в его глазах, и он надеялся, что ей все еще небезразличны его слова. В нем всколыхнулись вспоминания об их жизни, заново подпитывая его уверенность. Он вспомнил десятки раз, когда он причинял ей боль: ее дни рождения, которые он пропустил, ночи, когда он не приходил домой, воскресные обеды, испорченные его отсутствием. Она всегда его прощала, потому что такой была его Энни. Она не могла так сильно измениться.
Энни смотрела прямо перед собой, ее настороженный взгляд был полон боли, и Блейк знал, что причина этой боли — он. Он видел ее профиль, желая, чтобы она посмотрела на него. Если бы она это сделала, посмотрела бы на него хотя бы секунду, он бы прочел в ее глазах ответ.
— Энни? — Он взял ее за руку, рука была холодной. — Энни, я люблю тебя, — сказал он сдавленным голосом. — Посмотри на меня.
Она очень медленно повернулась, и он увидел, что ее глаза полны слез.
— Блейк, думаешь, ты можешь сказать, что сожалеешь, и все будет в порядке? Как будто ничего и не случалось?
Он сжал ее руку, а он ведь и забыл, какие у нее тонкие пальцы и какая нежная кожа.
— Я готов заглаживать свою вину всю оставшуюся жизнь.
Энни высвободила руку, на секунду закрыла глаза, и по ее щеке покатилась слеза. Она поспешно смахнула ее.
— Блейк, знаешь, ты очень мне помог. Женщина, которой я была… Я позволила себе стать ничем, пустым местом. Но этой Энни больше нет.
— Ты по-прежнему моя Энни.
— Нет, Блейк, я теперь Энни, которая сама по себе.
— Энни, вернись ко мне! Пожалуйста! Дай нам второй шанс. Ты не можешь просто так все отбросить…
— Не смей даже заканчивать это предложение! Я ничего не отбрасывала. Это ты все отбросил своим эгоизмом, своей ложью и своим блудливым членом. А теперь ты разобрался, что эта Сюзанна хочет быть твоей любовницей, а не твоей женой, твоей матерью и половой тряпкой, и прибежал ко мне. К женщине, которая с улыбкой подберет твое дерьмо и предоставит тебе безопасное место, где от тебя ничего не ждут и где все происходит по-твоему.
Блейка ошеломили и ее слова, и ее злость.
— Энни…
— Я встретила другого человека.
Блейк застыл на мгновение, не в силах произнести ни слова. У него отвисла челюсть.
— Мужчину?
— Да, Блейк. Мужчину.
Он вернулся на свое место и сделал большой глоток остывшего кофе, пытаясь справиться с потрясением от ее заявления. Мужчину? Энни с другим мужчиной?
Седой мужчина с грустными голубыми глазами.
Почему это за месяцы, что они провели врозь, он ни разу не подумал о таком повороте событий? Он всегда рисовал ее себе тихой, надежной Энни, этакой бескорыстно любящей мамочкой, улыбающейся, смеющейся, пробующей себя то в одном дурацком хобби, то в другом. Он представлял ее за шитьем, украшающей дом, тоскующей. Будь оно все проклято, больше всего он представлял, как она по нему тоскует! Блейк посмотрел на нее.
