Похищенная грешником (ЛП) - Херд Мишель (книги без регистрации полные версии txt, fb2) 📗

— Ты так сильно выросла.

— Мне двадцать два.

— Я знаю. — Ее лицо искажается. — Я все пропустила. Фотографий, которые они мне показывали, было недостаточно.

Она соскальзывает с кровати в мои объятия, ее тело сильно дрожит. Плача, она говорит:

— Я жила только ради тебя.

— Ты дома, — бормочу я, с трудом сглатывая все эмоции, создающие бурю в моей груди. — Ты дома, и мы больше никогда не расстанемся.

Низа входит с одеждой и кладет ее на кровать. Она бросает один взгляд на мою мать, затем снова уходит, только чтобы вернуться с аптечкой первой помощи.

— Ты можешь позвонить доктору Байраму? — Я спрашиваю ее, желая убедиться, что моя мама не сильно пострадала.

— Evet.

Когда она выходит из комнаты, чтобы позвонить, я поднимаю маму на ноги.

— У тебя есть силы переодеться в одежду?

Она кивает, но не отпускает меня.

— Я буду прямо за дверью. Хорошо?

Я отстраняюсь, изучая ее лицо.

— Прямо за дверью? — спрашивает она.

— Да. Позови меня, когда закончишь.

Она снова кивает и оглядывает комнату, когда я выхожу в коридор, закрывая дверь.

— Я прямо здесь, — говорю я, чтобы успокоить ее. Думая, что это поможет, я продолжаю говорить. — У меня все еще есть книга о Золушке, которую ты мне подарила. И фотография. — Мой мозг лихорадочно соображает, что сказать.

— Скажи ей, что мы хорошие люди, — шепчет Низа.

— Люди здесь действительно хорошие. Они стали для меня как семья.

Низа жестом просит меня продолжать.

— А ... с тобой там все в порядке?

— Да. — Ее голос звучит так ранимо, что это бьет по моему сердцу.

— Больше не будет побоев, — мой голос срывается, и я делаю успокаивающий вдох. — Больше никакой боли.

— С меня хватит, — рыдает она.

Я быстро возвращаюсь внутрь, и мы снова обнимаемся.

Я буду обнимать ее, пока она не почувствует себя в безопасности.  

— Мы снова узнаем друг друга, — уверяю я ее. — Ты можешь спросить меня о чем угодно.

— Когда ты сбежала?

— Прошло два месяца с тех пор, как Габриэль привез меня сюда.

Она закрывает глаза, затем спрашивает:

— Он спас тебя?

— Да. — Улыбка растягивает мои губы. — Эмре – его брат.

Не желая, чтобы она и дальше жила в страхе, я говорю:

— Они хорошие люди. Я люблю Габриэля, и он любит меня. Здесь мы в безопасности.

Ее глаза снова осматривают мое лицо.

— Ты выглядишь здоровой.

Мои губы изгибаются.

— Да. Низа готовит восхитительно. Ты быстро наберешь вес.

— Ты голодна? — Спрашивает Низа с выражением надежды на лице.

Мама колеблется, прежде чем кивнуть, слегка съежившись позади меня.

— Я приготовлю еду. — С облегчением Низа спешит прочь.

Я притягиваю маму к себе, продолжая обнимать ее. У меня много вопросов, но я хочу, чтобы она успокоилась, прежде чем задавать их.

Когда наши взгляды встречаются, я дарю ей улыбку, на которую она неуверенно отвечает.

Ко мне вернулась моя мама. Я не могу в это поверить.

Глава 46

ГАБРИЭЛЬ

Я пинаю Мазура по ноге.

— Просыпайся, ублюдок.

Я привязываю его к стулу, а люди охраняют морозильные камеры, пока другие убирают беспорядок снаружи.

Входит Эмре.

— Грабовский в другом морозильнике. Что ты хочешь с ним сделать?

— Он в сознании? — Я спрашиваю.

— Evet.

— Следи за Мазуром, пока я допрашиваю другого ублюдка.

По дороге к Грабовски Лука останавливает меня.

— Мы нужны тебе для чего-нибудь еще?

— Например, помочь с пытками, — предлагает Виктор, бросая на меня взгляд, полный надежды.

— Конечно, почему бы и нет. Только не убивай ублюдка, пока я не получу ответы на все свои вопросы, — предупреждаю я его.

Пока мы идем к холодильнику, я бросаю взгляд на Виктора.

— Спасибо за сегодняшний вечер.

— Я всегда плачу свой долг.

— Ты ни хрена мне не должен, — бормочу я, когда мы останавливаемся перед дверью. — Бой с сицилийцами был за Николаса.

Виктор пожимает плечами.

— Полагаю, ты у меня в долгу.

— Просто дай мне шесть месяцев, прежде чем ты получишь оплату, — шучу я.

Он кивает в сторону двери.

— Давай сделаем это.

Мы заходим внутрь, и я смотрю на Грабовски с отвращением.

— Я уверен, ты знаешь, как это работает. Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Не ответишь, и мой друг заставит тебя страдать.

Я придвигаю стул поближе и сажусь, мое тело протестует против движения.

Виктор встает позади мужчины.

— Пожалуйста, будь упрямым и отказывайся отвечать на вопросы. У меня накопилось много разочарования, которое я должен выместить на тебе.

Я усмехаюсь, предполагая, что он имеет в виду Розали, внучку сицилийца, которого мы убили пару месяцев назад, помогая Николасу.

Смерив Грабовского скучающим взглядом, я спрашиваю:

— Какие деловые связи у тебя с Мазуром?

Он тяжело вздыхает, холодный воздух делает это заметным.

— Секс-торговля.

Я поднимаю бровь, бросая на Виктора извиняющийся взгляд.

— Кажется, он болтун.

— Чертовски жаль, — бормочет Виктор, скрещивая руки на груди.

Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в бедра.

— Полагаю, у тебя была Агнеска?

— Шлюха была подарком Мазура, — выплевывает он.

— Зачем разлучать мать и дочь?

— Мазур использовал дочь как инструмент, чтобы удержать шлюху от попытки сбежать. — Он вздыхает. — Я знаю, что ты собираешься убить меня.

— Зачем отвечать на мои вопросы?

— Пообещай мне быструю смерть по моему выбору.

— Как бы ты хотел, чтобы я убил тебя?

— Выстрел в голову.

Я киваю.

— Расскажи мне все о роли, которую ты сыграл в том, чтобы разлучить Агнеску и Лару. — Я хочу получить каждый гребаный ответ, чтобы я мог передать их Ларе.

— Как я уже сказал, шлюха была подарком. — Он пытается пожать плечами, но со связанными за спиной руками у него не получается. — Она служила определенной цели, и пока я показывал ей фотографии ее дочери, она делала все, что я хотел. — Он издает невеселый смешок. — Удивительно, на что женщина готова ради своего ребенка.

— Ты использовал Агнеску как секс-рабыню?

Он кивает.

— Лучшая, которая у меня когда-либо была.

Мне не нужно много времени, чтобы понять остальное.

— Но ты измотал ее, и Лара собиралась заменить ее?

— Да.

— Почему они?

Он криво улыбается мне.

— Я знаю, что они не красавицы, но в них есть невинность, которую нельзя испортить. Это изысканно. Как попробовать редкое блюдо. Оно тает у тебя на языке.

Мои глаза поднимаются к Виктору, и я киваю. Без каких-либо колебаний он вытаскивает пистолет из-за спины, направляет ствол на голову Грабовски и нажимает на курок.

Он делает еще один выстрел.

— Я, блять, презираю секс-торговцев.

— Значит, нас двое.

Встав, я выхожу из морозилки, говоря охранникам:

— Приберитесь здесь.

Лука прислонился к стене, но никаких признаков Николаса.

— Николас ушел?

Он качает головой.

— Он пошел найти выпивку и позвонить своей жене.

Я киваю.

— Вам не обязательно оставаться. Все кончено.

— Я знаю, но это испортило бы веселье Виктору, и мне пришлось бы выслушивать его жалобы всю дорогу домой. Кроме того, я забронировал номер в отеле.

Я усмехаюсь, восхищаясь братской связью двух мужчин.

Я подхожу к морозильнику Мазура и, видя, что он все еще без сознания, бросаю взгляд на Эмре.

— Я собираюсь пойти домой и принять душ. Я ненадолго.

— Да, — говорит мой кузен, толкая голову Мазура. — Ему лучше проснуться.

— Позвони мне, как только он проснется. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь из дома?

— Еду.

Я киваю, затем спрашиваю Луку:

— Подвезти?