Серебристая бухта - Мойес Джоджо (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Я какое-то время молча обдумывал то, что мне рассказал Макивер, потом повернулся к нему и попросил:
– Принеси мне выпить, хорошо?
Я понял, что перед следующим разговором мне лучше выпить чего-нибудь покрепче.
Макивер уперся обеими руками в стол – каждая как здоровый окорок – и встал.
– Приятель, я думаю, что из-за вас, ребята, у меня скоро дела пойдут в гору. Так что выпивка за счет заведения.
Дорога обратно к отелю «Сильвер-Бей» заняла у меня чуть ли не час. Раньше я пробегал это расстояние меньше чем за десять минут. Пешком можно было пройти за двадцать. Но на меня давила смена часовых поясов и совокупность больших порций скотча, которыми меня угостил новый лучший друг Дэл из гриль-бара морепродуктов Макивера. Так что, несмотря на плавный изгиб береговой линии, идти по прямой было довольно сложно. Несколько раз я садился на чемодан и крепко задумывался о том, как лучше продолжить свой путь. До отеля было рукой подать, но он почему-то не приближался, как мираж в пустыне. Один раз мне в голову пришла мысль окунуться в море – вода манила и была намного теплее, чем в день моего отъезда из Сильвер-Бей, – но я знал, что по какой-то причине крайне важно выглядеть элегантно. Кроме того, я забыл, как снимаются туфли.
Дважды после передышки я продолжал путь и только спустя несколько минут вспоминал, что забыл на песке чемодан. Приходилось возвращаться. Ручка у меня постоянно выскальзывала, я об него спотыкался, песок был везде: в носу, в волосах, в туфлях, но я продолжал крепко держать перед собой бумажник, чтобы он всегда был у меня в поле зрения. Родители еще в детстве внушили мне, что в чужой стране надо всегда следить за своим бумажником.
Добравшись до отеля, я почувствовал себя так, будто поставил мировой рекорд. Единственное, что не дало мне впасть в эйфорию, – это то, что я забыл, почему было так важно туда добраться. Я бросил чемодан у дверей и тупо уставился на записку. Записка плавала у меня перед глазами, и я пару раз ее прихлопывал, чтобы остановить.
Потом вдруг я почувствовал страшную слабость в ногах и решил, что необходимо прилечь. Лавки были слишком узкие, я даже не был уверен в том, что смогу на них усидеть, а песок в этой части пляжа был с галькой. В моей памяти всплыл полумрак экспозиции Музея китобоев, и я, спотыкаясь, побрел в его сторону. Я решил, что прикорну там минут на сорок, а потом уж вспомню, зачем вообще притащился к отелю.
Проснулся я от чьих-то криков. Сначала эти крики были частью сна: я сидел в самолете, и стюардесса старалась всех разбудить, потому что, пока мы не похлопаем крыльями, самолет не взлетит. Постепенно, продравшись сквозь помутнение разума, я осознал, что, хотя стюардесса испарилась, крик стал громче и за плечо она меня трясет очень даже сильно.
– Отстаньте, – пробормотал я, пытаясь от нее отмахнуться, – не хочу я арахис.
Но когда я разлепил глаза и привык к свету, я понял, что лицо стюардессы мне знакомо. Прямо надо мной стояла Лиза Маккалин, и полы ее желтой штормовки хлопали, словно крылья какой-то огромной птицы.
– Не могу в это поверить! – кричала она. – Как раз то, что нам сейчас нужно! Чертов Майк Дормер объявился, да еще пьяный. От тебя воняет, знаешь ты об этом? От тебя несет виски. И с какой стати ты решил заявиться сюда, как к себе домой?
Я медленно закрыл глаза, и мне почему-то стало удивительно спокойно. И самое странное: перед тем как закрыть глаза, я увидел за спиной Лизы Кэтлин, и она улыбалась.
17
Кэтлин
Майк сказал, что я должна выйти вперед. Сказал, что обсудил это со своей сестрой, которая журналист и понимает в таких делах. Он объяснил, что нам надо развернуть компанию в СМИ, а я должна стать главной фигурой репортажа или статьи «Леди Акула пытается спасти китов», ну или что-то в этом роде. И еще он сказал, что СМИ – наш реальный шанс усилить противостояние застройке. Необходимо, чтобы информация о застройке вышла за границы Сильвер-Бей, тем более многих местных не особенно волновал этот вопрос.
Я сказала ему, что не хочу снова заваривать эту кашу и уж тем более не хочу стать главной героиней в какой-нибудь газете. Майк посмотрел на меня как на сумасшедшую.
– Но это принесет вам полезную для дела известность.
– Это может заинтересовать несколько местных жителей, и то ровно настолько, насколько может заинтересовать семидесятипятилетняя женщина, которая однажды поймала акулу. Лучше оставить все как есть, – предложила я.
– А я думала, тебе семьдесят шесть.
Я строго посмотрела на Ханну. В ее возрасте такой взгляд заставил бы меня прикусить язык, но, кажется, нынешнее поколение не реагирует на подобные вещи.
– Кэтлин, я сказал тебе, что попробую все исправить, я делаю все, что могу. Но мы должны разработать стратегию, и, поверь мне, на данный момент обращение в СМИ для нас единственный выход.
У Майка на восстановление ушло три дня. Он, конечно, еще выглядел усталым, но к нему вернулась эта его особая сдержанность и профессионализм. Он снова стал тем Майком, каким я знала его в дни нашего знакомства. Если уж на то пошло, он стал более серьезным. Когда мы с Лизой волокли его под руки из музея, он с некоторым пылом сообщил, что вернулся, чтобы спасти нас. Позже я ему сказала, что трудно всерьез воспринимать человека спасителем, если он пьяный лежит на полу в мокрых туфлях и с водорослями в носу. Мне показалось, что его это очень сильно зацепило.
– Но это правда. Я консультировался со специалистом в этой сфере.
Майк был в отглаженной сорочке, как будто бы он думал, что из-за этого мы станем относиться к нему более серьезно.
– Послушай, я знаю, ты желаешь нам добра, и я ценю, что ты счел нужным вернуться и помочь нам. Но я уже сказала, я не хочу снова становиться Леди Акулой. Эта история преследует меня всю жизнь, я не хочу привлекать ничье внимание.
– Я думал, что вы можете этим гордиться.
– Это говорит только о том, как мало ты знаешь.
– Да, тебе следовало бы этим гордиться, я бы гордилась, если бы убила акулу, – радостно сказала Ханна.
Что удивительно, она вообще была рада видеть Майка, и уж конечно больше, чем ее мама.
– Не думаю, что следует гордиться тем, что кого-то убил, пусть даже акулу, – пробормотала я.
– Хорошо, тогда используйте смерть акулы, чтобы спасти китов, – предложил Майк.
– Я не собираюсь снова становиться Леди Акулой. Я сыта этим по горло, с меня хватит. – Я поджала губы и понадеялась, что он наконец закроет эту тему.
– Тогда Лиза, – сказал Майк.
Лиза сидела за столом и очень внимательно читала газету. Она вела себя так, будто Майка не существует. Но я-то заметила, что она теперь больше времени проводила в кухне, а не у себя в комнате или на «Измаиле».
– Что – Лиза? – спросила она, не отрывая взгляд от газеты.
– Ты станешь лицом кампании.
– Почему я?
– Ну… здесь не так много женщин-капитанов. Ты очень много знаешь о китах. И ты… – Тут, надо отдать Майку должное, он закашлялся и покраснел. – Ты симпатичная женщина. Мне рассказали, как это работает, и…
– Нет, – резко оборвала его Лиза.
Я замерла возле раковины и ждала, что она скажет дальше.
Немного помолчав, она сказала, как будто оправдываясь:
– Я не хочу, чтобы Ханна… Не хочу выставлять Ханну на всеобщее обозрение.
– А я – «за», – объявила Ханна. – Мне бы понравилось, если бы про меня написали в газетах.
– Это единственный способ остановить застройку, – стоял на своем Майк. – Вы должны привлечь на свою сторону общественность. Как только люди узнают, что…
– Нет.
Майк внимательно посмотрел на Лизу:
– Почему ты такая упрямая?
– Я не упрямая.
– Я думал, что ты на все готова ради китов.
– Не смей говорить, что мне следует делать ради китов. – Лиза швырнула газету на стол. – Если бы не ты, это все вообще бы не началось и мы не оказались бы в таком дерьме.
