Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗

– Лииз, мы не раненые. Мы как одинаковые шрамы.

Я заморгала:

– И если бы мы ступили на незнакомую территорию, что для меня очень серьезный шаг, мы бы приспособились к новому, понимаешь? Но я не могу так просто отказаться от своих планов на будущее, основываясь лишь на этой надежде и на том, что однажды ты перестанешь грустить из-за расставания с ней. – Мои глаза наполнились жгучими слезами. – Если бы я решила отдать свое будущее в твои руки, то хотела бы, чтобы ты не жил прошлым. – Я подняла со стола фоторамку и сунула Томасу в лицо, заставляя его посмотреть на снимок.

Томас перевел взгляд с меня на фотографию под стеклом, и уголок его губ пополз вверх.

Я возмущенно развернула рамку и разинула рот от изумления. На снимке были мы с Томасом – черно-белое фото, которое сделала Фэйлин на острове Сент-Томас. Он прижимал меня к себе и целовал в щеку, а я улыбалась так, будто могла коснуться вечности.

Я подняла другую рамку и посмотрела на нее. Там были изображены все пятеро братьев Мэддокс. На третьей фотографии я увидела родителей Томаса.

– Да, сначала я полюбил ее, – сказал Томас. – Но, Лииз… ты последняя и единственная, кого я буду любить.

Я стояла как вкопанная, лишившись дара речи, а потом попятилась к двери.

– Можно… можно вернуть мне мои фотографии? – попросил Томас.

Я поняла, что бросила папку на столе и ушла, держа в руках фотографии. Медленным шагом я подошла к Томасу. Он протянул руку, и я вернула ему рамки со снимками.

– Отдам это Констанции, – сказала я, поднимая папку. Пребывая в полной растерянности, я развернулась на каблуках и вылетела из кабинета.

– Лииз! – крикнул Томас мне вслед.

Как только я оказалась за пределами кабинета, то сунула папку в руки Констанции.

– Хорошего вам дня, агент Линди, – громко сказала она.

Я вернулась в свой кабинет и села в кресло, положив голову на руки. Через пару секунд внутрь впорхнула Вэл, а следом вошел Маркс, закрывая за собой дверь.

Я подняла голову.

Вэл тыкнула в него пальцем:

– Прекрати! Ты не можешь бегать за мной по всему зданию!

– Я прекращу бегать за тобой, когда ты начнешь отвечать на вопросы! – закричал он.

– Что, черт побери, сегодня со всеми? Весь офис сошел с ума? – громко сказала я.

– Я уже дала тебе ответ! – не обращая на меня внимания, сказала Вэл. – Я же пообещала, что поговорю с ним вечером!

В дверях появилась голова Сойера, и только потом он постучался.

– Босс?

– Убирайся! – хором закричали Маркс, Вэл и я.

– Ладно, ладно, – сказал Сойер, прячась за дверью.

– И что потом? – спросил Маркс.

– Если он не съедет, тогда это сделаю я, – сказала Вэл так, будто эти слова вытянули из нее клещами.

– Ну слава богу! – громко воскликнул Маркс, обращаясь к незримой аудитории и указывая пятерней на Вэл. – Наконец-то прямой ответ, мать твою!

В кабинет ворвался Томас:

– Какого черта тут все орут?

Я снова прикрыла лицо.

– Лииз, ты в порядке? Что с ней, Вэл? Она в порядке? – спросил Томас.

Маркс первым подал голос:

– Простите, сэр. Ты… ты в порядке, Линди?

– Я в порядке! – взвизгнула я. – Я лишь хочу, чтобы этот детсад покинул мой кабинет!

Все трое замерли, потрясенно глядя на меня.

– Вон!

Вэл и Маркс ушли первыми, через несколько секунд Томас неохотно оставил меня в одиночестве, закрыв за собой дверь.

Весь остальной отдел пялился в мою сторону. Я подошла к стеклянной стене, показала им средние пальцы, крепко выругалась на японском, а потом закрыла жалюзи.

Глава 24

Я поудобнее расположила телефон, зажимая его между щекой и плечом и пытаясь в это время готовить.

– Мам, повиси секунду на линии, – сказала я, вновь поставив телефон на шкафчик.

– Ты же знаешь, что я ненавижу громкую связь. – Ее слова смешались с ароматными специями, витавшими в воздухе. – Лииз, выключи громкую связь.

– Мам, я здесь одна. Больше тебя никто не слышит. А мне нужны обе руки.

– Наконец-то готовишь для себя, а не ешь каждый вечер эти ядовитые полуфабрикаты. Ты прибавила в весе?

– Вообще-то похудела на пару фунтов, – сказала я и улыбнулась, хотя мама меня не видела.

– Надеюсь не сильно, – проворчала она.

Я засмеялась:

– Мама, ты вечно недовольна.

– Я просто соскучилась. Когда ты приедешь домой? Ты же не собираешься ждать до Рождества? А что ты готовишь? Хотя бы что-то полезное?

Я добавила брокколи, морковь и воду в разогретое рапсовое масло и перемешала все на сковороде.

– Я тоже соскучилась. Посмотрю свое расписание, а готовлю я курицу и овощи стир-фра  [7], надеюсь, будет вкусно.

– Ты уже приготовила соус? Ты же знаешь, нужно сначала сделать соус, чтобы он успел смешаться и наполниться кислородом.

– Да, мам. Он уже стоит на столешнице рядом со мной.

– Ты добавляла в него что-нибудь еще? Он хорош именно таким, как его делаю я.

Я хихикнула:

– Нет, мам. Это же твой соус.

– А почему ты ужинаешь так поздно?

– Я в часовом поясе Западного побережья.

– Но все-таки уже девять часов. Не стоит так поздно ужинать.

– Я работаю допоздна, – с улыбкой сказала я.

– Они ведь не сильно тебя нагружают, да?

– Я сама себя нагружаю. Мне так нравится. Ты сама это знаешь.

– Но ты ведь не ходишь по ночам одна?

– Конечно, хожу! – съязвила я. – В одном нижнем белье.

– Лииз! – заворчала мама.

Я громко засмеялась, и на душе у меня стало хорошо. Видимо, я уже давно не улыбалась.

– Лииз? – обеспокоенно сказала мама.

– Я здесь.

– Ты скучаешь по дому?

– Только по вам. Передавай привет папе.

– Патрик? Патрик! Лииз передает привет.

Я услышала голос отца, раздавшийся где-то в комнате.

– Привет, детка! Скучаю по тебе! Веди себя хорошо!

– На этой неделе он начал пить капсулы с рыбьим жиром. Они придают ему сил, – сказала мама.

Я знала, что она хмурится, и снова засмеялась:

– Я по вам обоим очень скучаю. Пока, мам.

Мизинцем я нажала на кнопку «завершить», а потом добавила на сковороду курицу и капусту. Не успела я положить стручковый горошек и соус, как в дверь постучали. Я подождала – вдруг мне показалось, но раздался второй стук, на этот раз громче.

– О нет, вот хрень! – буркнула я, почти выключив огонь.

Я вытерла руки о кухонное полотенце и побежала к двери. Посмотрела в глазок и поспешила снять цепочку, с остервенением отпирая замок.

– Томас, – прошептала я, не в силах скрыть свое потрясение.

Он стоял передо мной в обычной белой футболке и спортивных шортах. Томас даже не потрудился обуться.

Он хотел что-то сказать, но передумал.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Вкусно пахнет, – сказал Томас, нюхая воздух.

– Ага. – Я повернулась по направлению к кухне. – Это курица стир-фрай. Если голоден, я приготовила впрок.

– Дома только ты? – сказал он, глядя мимо меня.

Я усмехнулась:

– Конечно, только я. Кто же еще?

Он неотрывно смотрел на меня в течение нескольких секунд.

– Ты ходишь в моей толстовке.

Я опустила взгляд.

– А… хочешь, я тебе верну?

Томас покачал головой:

– Не нужно. Я просто не знал, что ты все еще ее носишь.

– И очень часто. Иногда это поднимает мне настроение.

– Мне… э… нужно с тобой поговорить. Весь офис гудит из-за твоего срыва.

– Только моего? Я эмоциональная, ведь я женщина. Вполне типично, – пробормотала я.

– Лииз, ты говорила в офисе на японском. Теперь все знают.

Я побледнела:

– Прости. Я очень расстроилась и… вот черт!

– ООС дал зеленый свет в отношении плана по устранению Гроува.

– Хорошо.

Я обхватила талию руками, чувствуя себя уязвимой.

– Но его не нашли.

– Что? А как же Сойер? Я думала, он профи в слежке. Разве он не сидит на хвосте у Гроува?