Одинокие сердца - Мадарьяга Итсасо Лосано (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Девушка довольно долго хладнокровно себя разглядывала, не пытаясь ни что-либо скрыть, ни улучшить внешний вид, изменяя позу. Она была именно такой, нравится ей это или нет.
Затем она подошла к своему — стоящему возле шкафа и все еще не распакованному — чемодану. Порывшись в нем, Одри выбрала платье, купленное, когда она ходила вместе с матерью в Лондоне по магазинам, — платье, которое изменит ее жизнь! Одри расправила его, и ей показалось, что с того момента, когда его купили, прошло целое столетие, а не каких-то неполных две недели. Ее удивило, насколько она сейчас отличалась от той угрюмой и подавленной Одри, которая еле волочила ноги, идя за матерью по универмагу «Харродс». Нет лучшего способа разогнать собравшиеся на душе тучи, чем резкая смена обстановки. Горести, переживаемые на фоне интересной и содержательной поездки, кажутся уже не такими серьезными. Одри обула альпаргаты [12]с ленточками, на невысоких каблучках и спустилась на кухню.
— Доброе утро!
Виолетта и Шарлотта ждали, сидя за столом и разговаривая. Мисс Марпл старательно занималась утренним туалетом, усевшись на полке возле холодильника. В окне виднелся зеленый газон. Одри, взглянув на мать и тетю Шарлотту, увидела, как сильно отличаются они друг от друга. Виолетта — с выкрашенными в платиновый цвет и аккуратно расчесанными волосами с загнутыми вверх кончиками; Шарлотта — с шевелюрой естественного цвета (в которой проглядывало множество похожих на серебряные нити седых волос), собранной на затылке в пучок, из которого выбивались маленькие непослушные пряди. Виолетта — с легким макияжем, одетая в желтовато-коричневые брюки с вышивкой по краям и в клетчатую миткалевую рубашку небесно-голубого цвета, с рукавами, засученными выше локтей; Шарлотта — без какой-либо косметики и в платье из ткани в маленький темный цветочек на светлом фоне. Куда уж больше отличий?
При появлении Одри сестры вдруг замолчали, и она поняла, что они разговаривали о чем-то очень важном.
— Ну вот я и пришла. Умираю от голода. Как тебе спалось, мама?
— Замечательно.
Виолетта, по-видимому, только что обсуждала с сестрой проблемы, связанные с «Виллоу-Хаусом» и с Сэмом. Шарлотта, правда, почти не знала Сэма. Последний раз она видела его еще на похоронах Теобальда.
— Хочешь гренок?
— Да, тетя, очень хочу.
— Ты, я смотрю, в прекрасном настроении. Видать, тебе очень хорошо спалось, — сказала дочери Виолетта.
— Да. Кроме того, сегодня такой чудесный день. У вас уже есть какие-нибудь планы?
— Я хочу отдохнуть после всех этих замков, а ты можешь делать все, что хочешь.
Одри подумала, что ей, пожалуй, следует дать матери и тете возможность поговорить с глазу на глаз, а потому стала быстренько соображать, куда бы пойти.
— Мне хочется сходить в Кентерберийский собор, да и вообще погулять по городу. Может, нужно что-нибудь купить?
Шарлотта покачала головой.
— Спасибо, солнышко, но я накупила продуктов еще за день до вашего приезда. Так что лично мне ничего не нужно.
— И мне тоже, Одри, спасибо.
Полчаса спустя Одри уже ехала на своем автомобиле в сторону центра Кентербери. Она припарковалась неподалеку от собора и, выйдя из машины, направилась к нему.
Войдя в собор, она прошла по боковым нефам, не отрывая взгляда от свода. Она постояла перед скульптурным изображением Эдуарда Плантагенета, прозванного Черным Принцем, алебастровыми фигурами Генриха IV и Джоанны Наваррской, могилой Томаса Торнхерста и его супруги в капелле Святого Михаила, могилой Томаса Бекета в капелле Троицы. Обойдя боковые нефы, Одри направилась к клиросу. Подойдя к пересечению центрального нефа и трансепта [13], она подняла голову и посмотрела на центральную башню собора. Проникавшие через окна солнечные лучи освещали красивое сочетание архитектурных украшений, выполненных в виде вееров и щитов. Одри уже забыла, какое грандиозное впечатление производит Кентерберийский собор… Затем она стала рассматривать хоры с расставленными слева и справа скамьями, сиденья которых были обиты красной материей. Стены уходили высоко вверх — чуть ли не до неба. Одри присела на скамью и попыталась предаться размышлениям, однако так и не смогла заставить себя не вертеть головой по сторонам: уж очень ей нравилось разглядывать внутреннее убранство храма. В конце концов она сдалась и стала делать то, что ей нравится.
Выйдя через некоторое время из собора, Одри стала медленно, с удовольствием, бродить по центру города, останавливаясь перед витринами. Она зашла в книжный магазин и начала ходить между стеллажами, уставленными книгами. Остановившись из любопытства у секции, посвященной цветоводству и садоводству, она, к собственному удивлению, обнаружила там одну из книг, написанных ее тетей, — как будто наличие этих книг здесь являлось подтверждением того, что тетя Шарлотта и вправду их написала. Одри ведь знала, что ее тетя пишет книги, и потому удивляться было вроде бы нечему, однако Одри впервые соизволила искать книги, написанные ее тетей, на полках книжного магазина.
Девушка купила несколько книг для себя — чтобы читать, сидя где-нибудь в глубине сада в «Роуз-Гарден», — и пару книг для матери. Ей хотелось приобрести книгу и для тети Шарлотты, но Одри так и не смогла выбрать какую. Может, удастся купить что-нибудь в другом магазине?
Когда Одри вышла на улицу, уже вовсю припекало солнце. В центре города кипела жизнь: люди сновали туда-сюда по вымощенным булыжником тротуарам, заходя в магазины и выходя из них. Одри остановилась перед витриной, на которой был выставлен фарфор, и подумала, что, пожалуй, красивый декоративный горшочек для цветов будет неплохим подарком для тети. В доме, где уделяется так много внимания цветам, цветочный горшочек никогда не будет лишним. Одри выбрала стеклянный горшок средней величины и два соответствующих ему по стилю канделябра. Конструкция его была современной, простой, без излишних украшений — в общем, именно то, что нужно.
После долгого хождения по улицам и магазинам Одри решила зайти в чайную и немного отдохнуть. Она уселась за симпатичный столик у окна, чтобы можно было смотреть на главную улицу города и на снующих по ней людей. Ожидая, когда ей принесут заказанные чай и пирожное с заварным кремом, девушка решила полистать купленные книги. Она начала с романа Румер Годден «Дом с четырьмя комнатами», а затем пролистала и остальные книги и прочитала аннотации к ним. Она одновременно и отдыхала, и наслаждалась чтением. Именно этим ей сейчас и хотелось заниматься.
Наконец принесли чай и пирожное. Одри вдруг осознала, что уже давным-давно не доставляла себе этого удовольствия, — удовольствия уделять время лишь себе самой, удовольствия бродить погожим утром по городу и никуда при этом не спешить. Она не доставляла себе этого удовольствия, потому что всегда подстраивалась под планы Джона, и если он не изъявлял желания пойти с ней погулять, почти всегда предпочитала остаться дома, чтобы потом томиться бездельем и изнывать от гложущей ее обиды. Свобода — одно из преимуществ незамужней женщины, однако Одри понимала, что такая свобода может очень быстро надоесть. Она была уверена, что лучше все-таки жить с кем-нибудь вдвоем, хотя при этом осознавала, что теперь предпочла бы остаться одна, нежели соглашаться на неравноправные и несправедливые отношения только лишь из страха перед одиночеством. Раньше Одри была влюблена в Джона, и она знала, что придавала их отношениям гораздо больше значения, чем он, и что она с этим смирилась, оправдывая это тем, что у них с Джоном слишком разные характеры. Теперь же, охладев к Джону, она смотрела на вещи гораздо прагматичнее. Давившие на психику тучи в ее душе рассеялись, небо стало чистым и безоблачным, и можно было увидеть линию горизонта — далекую и недосягаемую. Мир не рухнул, и жизнь не остановилась.
Одри пока что не имела ни малейшего понятия, чем же она будет заниматься дальше, однако уже твердо знала, что справится с навалившимися на нее напастями. Ей еще предстояло очень многое узнать и о жизни, и о себе самой. Более того, она осознавала, что жизнь дала ей хорошую возможность получше изучить себя, выяснить, что она собой представляет и на что способна… Подобные мысли вихрем проносились в сознании Одри, заставляя ее поверить, что перед ней целое море различных возможностей. Она поняла, что, путешествуя с матерью, смогла получить немало удовольствия, и что ее — идеализированная ею — поездка по долине реки Луары не была бы такой замечательной, если бы она путешествовала вместе с Джоном. Именно так: если бы Одри поехала в долину реки Луары вместе с Джоном, ее ожидало бы разочарование.
