Только не ты + бонус (СИ) - Морская Лара (книги без сокращений txt) 📗
Я этого не допущу.
А Гранд… а что Гранд?
Нормальным сном эту пытку не назовешь. Обрывки кошмаров, дрожащие мышцы, затекшие руки… Жарко, словно лежу около включенной батареи.
Раз не сплю, то пойду умоюсь холодной водой. Посмотрю на темень за окном, вдохну вкусную прохладу в надежде почувствовать приближение утра.
Поворачиваюсь и нахожу источник жара. Сколько ни моргай, темноту не разгонишь. Осторожно протягиваю руку и упираюсь в грудь, очень горячую. Гранд спит на полу за моей спиной, и у него жар.
Это конец.
Он и так уже растратил девять жизней, десятой не дано. А ведь у меня появилась надежда, что он выкарабкается. Знать бы, почему поднялась температура. Или нет, лучше не знать.
И вообще, какого черта он делает рядом со мной на полу? Устроился под боком и спит. Дьявол!
Хочу обратно в коморку с резиновыми сапогами и крошками шоколадного батончика, только бы не рядом с Грандом.
Осторожно перешагнула через него и включила свет в ванной. Отражение в разбитом зеркале постарело лет на десять. В середине зеркала — черная дыра, как кратер, вокруг торчат осколки, в каждом отражается мое измученное лицо. Смотреть в разбитое зеркало — плохая примета, но я делаю это нарочно, дразню судьбу. Принимаю душ, чищу зубы полотенцем. Порошка больше нет, он втоптан в ковер. В комнате раздаются голоса, и я в страхе выглядываю наружу, но похитителей нет, только Гранд, и он бредит.
«Я приду за тобой!» — повторяет грозно.
Угрожает кому-то во сне. Скорее всего, мне.
Нехотя возвращаюсь в гнездо на полу. К кровати подходить не хочется, на одеяле кровь, а убирать не стану.
Гранд ворчит во сне, ругается. Фразы бессмысленные, но повторяет мое имя. Понятное дело, раз ругается, то на меня. На кого еще?
Рука непроизвольно тянется к его лбу. Жар такой, что страшно.
— Гранд! — зову сквозь сжатые зубы. Повторяю несколько раз, но он не отвечает. — Твою дивизию! Проснись! — Надо привести Гранда в чувство, чтобы выпил жаропонижающее.
Свет из ванной выхватывает из тьмы ровно половину его тела. Ниже пояса Гранд завернулся в простыню. Надо же, нарядился, красавец!
Чем, спрашивается, я настолько не удружила судьбе, что она сунула меня в такое пекло? Могла бы хоть снабдить равнодушием, чтобы я оттолкнула больное, горячее тело ногой и спокойно заснула.
Похлопала Гранда по щекам и снова позвала по имени.
— Обещаю… — пробурчал он.
— Ага, клянешься! Гранд, ты меня слышишь?
Открывает глаза, щурится, словно силится меня узнать.
— Нет, — говорит, — не слышу. Ты так орешь, что я оглох!
Мысленно ругаюсь матом, таким, что бабушка пришла бы в ужас. Гранд в сознании, а с остальным пусть справляется сам. Раз в силах острить, то и таблетку принять сможет.
— У тебя высокая температура!
Сгребаю в охапку мою постель и переношу в другой угол комнаты. Устраиваюсь там лицом к стене, хотя не засну уже, поэтому и свет оставила, прикрыв дверь ванной.
Гранд ползет следом. Упорный, зараза! Полыхает так, что им можно костры разжигать, но ползет. Ложится на пол за моей спиной, благо, что не касается меня, иначе бы точно придушила. Молчит, игнорирует мои слова про температуру. Дышит так часто, что один вдох накладывается на другой. Хаос. Прерывистая музыка болезни.
Я прикусываю кончик языка, самое болезненное место. Иначе скажу Гранду, чтобы принял таблетки, а я не хочу с ним разговаривать. Не хочу помогать, пусть сам разбирается. Не хочу дышать одним воздухом, его прерывистое дыхание против моего равномерного.
Меня душит обида. За все. За прошлое, за вчерашний день. За цепочку моих разочарований. А особенно за то, что я безумно волнуюсь о состоянии Гранда. До дрожащих пальцев, до слез. Хочу желать ему зла, но не могу.
Поведение Джейка — не «холодное» похищение ради денег, а личная месть Гранду. За что? Он сказал что-то про намерение купить любовь… какая странность. Он унижает Гранда, испытывает, передавая в его руки мое благополучие или даже жизнь. Джейк делает это ради игры, ради извращенного удовольствия, пока ждет действий Лоренса. Не верю, что тот прям таки сидит приклеенный к телефону и ждет разговора с Грандом. Так что все это — порочная игра. Манипуляция.
Гранд шевелится за моей спиной, подбирается ближе.
— Если кто-нибудь из них дотронулся до тебя, я их убью. Всех троих. Лично. Введу в агонию, потом верну к жизни и снова убью. Даже если они только прикоснулись к тебе, погладили по голове, +++++. Плевать, что они сделали, я их убью. Даже если рядом стояли, если дышали твоим воздухом. Я поклялся Джейку, что так и сделаю. Он знает. Он, +++++, не посмел бы причинить тебе вред, но если тронул тебя хоть пальцем…
В Гранде говорит жар. Или бред. Или ущемленное самолюбие, потому что кто-то осмелился им манипулировать. ИМ! Александром Великим!
Я не отвечаю, но мышцы напряжены до предела. Настолько, что ноет шея и челюсть. Гранд ждет, что я расскажу о том, что произошло с Джейком, но я молчу.
— Я воровал, — говорит, не дождавшись моего отклика.
Он что, всерьез думает, что этим признанием вызовет меня на откровенность? Тысячу раз идиот!
— Я нарушал законы, — продолжает глухо.
Я не собираюсь слушать его признания. Интересно, просочилась ли кровь Гранда на матрац? Надо бы проверить. Если не просочилась, поменяю простынь и лягу в кровать, как нормальный человек. Снова попытаюсь заснуть. Или выполню цирковой трюк, выберусь наружу через окошко в ванной и сбегу на свободу. Все, что угодно, только бы не слышать Гранда.
— Я лгал, манипулировал людьми.
А что, неплохая идея — вылезти в окно. Оно под потолком, размером с форточку, но можно использовать зеркальные осколки и выцарапать пару кирпичей. Хотя зачем мне осколки? Если Гранд не заткнется, я, черт возьми, выгрызу выход зубами. Спрыгну с третьего этажа. Телепортируюсь подальше отсюда.
— Я жестокий, избалованный, беспринципный мерзавец.
Ведь правду говорит! Наверное, впервые в жизни. Выворачивает наружу свою девственную совесть. Как ему? Щекочет нервы?
Наговорит всякого, а потом, когда температура спадет, вспомнит, какую пургу нес, и прикончит меня.
— Я глянцевое дер+мо.
Ему бы это на визитке написать. Или татуировку на лоб, чтобы такие дурочки, как я, не ловились на его шарм.
Мне надоело выслушивать поток бредового раскаяния.
— Жаропонижающее в аптечке, — пробормотала недовольно.
Гранд не двигается, только тяжело дышит за моей спиной. Обдает шею горячим воздухом.
— Я никогда и никому не даю обещаний, — говорит. Голос трещит, как лучина. — Но для тебя сделаю исключение. Даже если они тебя не тронули, я им отомщу.
А вот в это я как раз верю, Гранд любит мстить. Мне он тоже отомстил и не раз. Его мысли заполнены местью до краев, он только ею и занят. Удивляюсь, как у него остается время на жизнь.
Гранд затихает, порождая робкую надежду, что он заснул.
Но нет.
— Ты правда сказала на фестивале, что я невероятный?
— Правда.
— Ты дура.
— Я имела в виду, что ты невероятный гад.
— Наконец-то до тебя дошло.
— Я давно об этом знаю. На фестивале тобой восхищались дети, и я не решилась тебя разоблачить. А стоило!
— Да, стоило.
Чувствую его жар за спиной, все ближе. Гранд сопит мне прямо в ухо.
— Ты что, нюхаешь меня? — приподнимаюсь на локтях.
— Ты хорошо пахнешь.
— Это нафталин.
— То-то я вспомнил бабушку!
— Придурок, прими жаропонижающее, ты бредишь!
— Я их убью!
— Обязательно. Только сначала прими лекарство и отстань от меня.
