Шестой (ЛП) - Линн К. И. (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Хотя ситуация и стала более привычной, можно даже сказать, приобрела обычный заведенный порядок, я по-прежнему остаюсь заложницей, пусть и с новым статусом компаньона. Угроза смерти — вот что удерживает меня рядом с ним, что бы я там себе не говорила.
И пока мы идем по коридору дальше, я пытаюсь стереть недавно увиденную сцену.
Пытаюсь не думать о своей семье и друзьях.
— Морг там, — сообщает Седьмой, указывая на большие металлические двери в конце коридора.
На этой двери есть еще одна цифровая панель, но на этой раз волшебный электронный ключ Седьмого не срабатывает.
— Похоже, нам понадобится помощь, — говорит Шестой.
И оба киллера идут в противоположный конец коридора, где в нескольких окнах горит свет.
Первая комната оказывается пустой, или, по крайней мере, она кажется таковой. Но, в итоге, в дальнем ее конце обнаруживается даже не один, а целых три человека.
Два выстрела, и Шестой и Седьмой входят под крики ужаса
— Забери у нее пропуск, — велит Шестой, и его тон не оставляет сомнений, к кому он обращается, как и не оставляет возможности оспорить приказ.
Я выхожу вперед, стараясь не смотреть на два свежих трупа или в глаза их следующей жертве.
Но все же бросаю взгляд на девушку, и внезапно она ахает, а с ее губ срывается мое имя, мое настоящее имя.
— Пейсли?
Черт.
Нет.
Я смотрю в такие знакомые спокойные глаза оливково-зеленого цвета. Каштановые волосы собраны в небрежный пучок на затылке, как она всегда и укладывала их, сколько ее помню.
Марисса Уэйд.
— Рисса?
Я в ужасе. Часто моргая, смотрю на нее и прикрываю рот рукой. Глаза начинают жечь слезы.
Нет. О, нет. Ну почему? Что она здесь делает?
Они ведь убьют ее.
Мы с Риссой вместе учились в колледже, у нас одинаковая специализация. Нас всегда ставили работать в паре, потому что наши фамилии шли друг за дружкой в списке. За годы учебы она стала одной из моих лучших подруг.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я дрожащим голосом. Мы довольно давно не общались, может даже несколько лет, но ее статус на «Фейсбуке» гласит, что она по-прежнему в Фениксе, и там ни слова нет о переезде.
Она бросает взгляд на Шестого и Седьмого, на их пушки, затем снова смотрит на меня.
— Я перевелась сюда в прошлом месяце. Что... что происходит?
— Ты сейчас впустишь нас в морг, — отвечает за меня Седьмой, протискивается мимо и хватает Мариссу за руку.
И пока я наблюдаю, как он тащит ее по коридору, я словно со стороны вижу, как это происходило со мной.
— Нет! — кричу я и порываюсь побежать за ней, но не успеваю и двух шагов сделать, как Шестой обхватывает меня рукой за шею и припечатывает к стене.
Боль разливается по всем костям, когда я головой ударяюсь о бетонную стену. К виску прижимается дуло пистолета, пока я наблюдаю, как Седьмой утаскивает Мариссу прочь.
— Я тебе что сказал? — рычит Шестой.
Я смотрю на него.
— Пожалуйста, нет. Только не ее. Пожалуйста, не убивай ее.
— Хочешь умереть вместе с ней?
Кровь в жилах застывает. Мы снова вернулись к тому, что было в первую неделю. Всего прогресса, которого, как я думала, мы достигли, особенно после того, как он спас мне жизнь, словно и не существовало.
Сейчас передо мной стоит безжалостный киллер. Убийца.
Я крепко зажмуриваюсь, когда вдали раздаются хлопки.
Шестой еще крепче сжимает пальцы вокруг моего горла, и я начинаю задыхаться.
Как я могла быть настолько глупа? У всех, кого убил Шестой, были друзья, семьи, которые любили их. Конечно же, ночью трупов будет меньше, а значит меньше и трагедия, но я все равно помогаю им забирать жизни.
— Она моя подруга, — удается выдавить мне.
Но в глазах жесткого киллера ничего не смягчилось.
Он еще сильнее вдавливает дуло пистолета мне в голову.
— Сейчас или потом?
Я тяжело сглатываю и, закрыв глаза, шепчу:
— Потом.
Шестой выпускает меня, и я оседаю, делая глубокие вдохи.
И больше мне не позволяют ничего, так как Шестой почти сразу хватает меня за руку так же, как Седьмой Мариссу, и тащит к моргу.
Как только мы оказываемся в помещении, я словно заново переживаю собственное похищение.
Съежившаяся у стены Марисса, всхлипывая, смотрит на еще теплые тела и большую лужу красной крови, расплывающуюся на цементном полу.
Седьмой распахивает дверцы холодильников и выдергивает ящики с мертвецами. Хлопают дверцы, и когда каталки докатываются до упора, раздается громкий лязг.
Я стою в центре комнаты, в нескольких шагах от Шестого.
— Бл*дь, — тихо ругается Седьмой, уставившись на одно из тел. Он поворачивает трупу голову и заглядывает за ухо, как когда-то Шестой. — Это Четвертый.
Шестой поворачивается к Мариссе.
— Принеси его карту, — командует он, вскинув руку и нацелив на нее пистолет.
Грудь сдавливает, пока я наблюдаю, как она, дрожа, нетвердой походкой идет к компьютеру.
Ее так трясет, что она три раза неверно вводит пароль.
Седьмой оттаскивает ее от компьютера, а Шестой наоборот толкает меня вперед. Я бросаю на Мариссу извиняющийся взгляд и затем смотрю на экран.
Взглядом я изучаю файлы. Данные по их Джону Доу идентичны нашим.
— Траектория пули такая же, как у Третьего — показательная казнь, — сообщаю я, читая заметки коронера и разглядывая рисунки.
Отчетливо проступающие следы того, что эксперт посчитал сведенной тату на правой лопатке и четыре маленькие черные точки в том же месте, где доктор Митчелл нашел три точки у нашего Джона Доу.
Четыре точки для Четвертого и три для Третьего.
У Шестого шесть точек?
— Лейси, — в голосе Шестого звучат нотки предупреждения.
— Дай мне минутку, — о жертве так же мало информации, как и в нашем случае, за исключением описания многочисленных старых повреждений. — Его тут нет.
— Что ты хочешь сказать? — уточняет Шестой.
Я разворачиваюсь к ним.
— Нет отчета по токсикологии.
Шестой и Седьмой тут же набрасываются на Мариссу. Каждый из них по отдельности выглядит пугающе, но вместе они в буквальном смысле этого слова худший кошмар, который только можно представить.
— Где токсикологический отчет по Джону Доу? — требует ответа Шестой у Мариссы.
У нее получается только пискнуть, так дико она напугана. Я протискиваюсь между киллерами и делаю к ней шаг.
— Анализ на токсикологию проводили?
Мне больно смотреть на нее. Из остекленевших зеленых глаз по щекам струятся слезы, мышцы напряжены так сильно, что плечи поднялись чуть ли до уровня ушей. Она кивает.
Я подхожу к ней вплотную, беру ее руки в свои, и по моей щеке тоже катится слеза.
— Мне очень жаль, — шепчу я.
— Лейси, — Шестой шагает ко мне, снова хватает меня за руку и резко разворачивает к себе лицом.
— Он наверняка в лаборатории, — говорю я.
Шестой бросает взгляд на Мариссу.
— Показывай.
Она испуганно распахивает глаза, когда к ней приближается Седьмой и делает то же, что и ранее — хватает за руку и тащит по коридору.
Я порываюсь идти следом, но Шестой удерживает меня на месте.
— Проблемы будут? — спрашивает он. Я не в силах посмотреть на него, говорить тоже не в состоянии. В груди бушует торнадо, закручивая в вихре все мои внутренности.
Шестой издает свирепый рык.
— Не вынуждай меня убивать тебя сегодня.
Я смотрю ему в глаза. Он не шутит. Ему не хочется убивать меня прямо сейчас. Тем не менее, он все равно убьет меня в конечном итоге, но то, что он сказал мне, когда спас жизнь по-прежнему в силе — он пока не готов отпустить меня.
Не знаю точно, дело в его чувствах ко мне или он нуждается в прикрытии.
В груди что-то сжимается по неизвестным для моего мозга причинам. Неужели я на полном серьезе обдумываю то, что он сказал мне и как он сказал это, и считаю, что то, что он сказал, было мило? В какой Вселенной? В той чокнутой, в которой обитаю я?
Чем дольше я остаюсь с Шестым, тем более ненормальной становлюсь.
