Его нельзя любить. Сводные (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (читаем книги .txt, .fb2) 📗

Разве это я? Вот эта развратная девчонка — я?

Хохочу под шум бегущей из крана воды. Мою руки, лицо. Переступаю с ноги на ногу. В голове все еще мысли о поцелуях.

Я детально помню, как Ян трогал мою грудь, как целовал. Помню движения его пальцев и просто горю.

В моменте я не думала ни о чем. Такого еще никогда не случалось. Вся концентрация моего внимания сместилась лишь к поступательным движениям его пальцев. Даже его просьба себя потрогать не вызвала отрицания. Я просто делала, как он говорил, вот и все.

И мне было хорошо. Нам было хорошо.

Закрываю глаза, на мгновение представляю его член. Идеальный. Большой. Нереально приятный на ощупь.

Мамочки. Между ног печет.

Когда залезаю под душ, понимаю, что снова возбудилась. От мыслей!

Тщательно тру тело мочалкой. Выдавливаю на ладонь шампунь и распределяю его по волосам.

Когда мою голову, привычно закрываю глаза, напевая что-то себе под нос.

Ноги обдувает легкой прохладой, так, будто кто-то открыл дверь.

Распахиваю веки и на автомате прикрываю грудь.

Ян смотрит такими глазами, будто здесь и сейчас сожрать готов. Поджимаю губы, нервно переступаю с ноги на ногу.

Что, если он захочет продолжения? Что мне делать? Как это будет?

Гирш прижимается щекой к косяку и больше не шевелится. Смотрит.

Смываю с себя пену под его взглядом, жутко смущаясь.

Бортик переступаю с дрожью во всем теле.

Ян делает шаг мне навстречу. Помогает. Подхватывает на руки. Ему плевать, что я мокрая. Он так крепко прижимает меня к себе, не обращая внимания на стекающую с моих волос прямо ему на лицо воду.

Когда мои ступни касаются кафеля, тяну руку к полотенцу.

Ян нехотя отлепляется от меня, позволяя обмотаться большим белым полотенцем.

На нем только те самые шорты. Торс голый. Приклеиваюсь взглядом к рельефу, а когда добираюсь до глаз — тону.

— Я по делу заходил, — кладет ладонь мне на поясницу, и я приподнимаюсь на носочки.

— Какому?

— Отец позвонил. Тебя Ладка потеряла. Спрашивал, не в курсе ли я, куда ты могла деться.

— Она могла бы просто позвонить.

Говорю и застываю с открытым ртом. Все мои вещи остались в том доме.

— Телефон и сумка, все там… — теперь уже, потупив взгляд, смотрю в пол.

— Я заберу и привезу его тебе, сегодня.

— Спасибо.

Улыбаюсь, а у самой слезы в глазах.

В глубине души я так боюсь его осуждения за вчерашний вечер. Так сильно боюсь, поэтому морально все равно готовлюсь к встряске, несмотря на негу удовольствий, что затмевают разум.

Он ведь меня вчера там откачивал. Не воспользовался ситуацией. Даже вот другу своему лицо разбил. Не думаю, что все это входило в планы его вечера. Он говорил про ресторан.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Мы могли бы вчера просто посмотреть кино и покушать в ресторане, а вместо этого…

Думать об этом не хочу. Так стыдно.

— Я вчера была не права, — выдыхаю ему в губы.

Ян гладит мою щеку. Кивает.

— Никогда больше ничего не пей и не ешь в таких местах.

Его голос становится жестче, как и взгляд. Он перемещает руку на мою шею, чуть сжимает. Удерживает довольно недружелюбным захватом.

— Вся эта дрянь — полное дерьмо. Если подсядешь….

Он замолкает, а я вздрагиваю. Он меня… Боже, он вчера думал про свою мать. Помогал мне, но сравнивал с ней. Тут же хочется спрятаться.

Становится так холодно, одиноко и стыдно.

— Прости.

Он ничего не говорит. Смотрит в одну точку, а когда заглядывает в мои глаза, уже улыбается. Пышет уверенностью.

Выдыхаю.

Меня подкупает его легкость. Мне самой ее жутко не хватает.

Я думала, что нельзя рассеять страхи и сбить программу, но у Яна получается, потому что теперь я хочу стать его центром притяжения.

Быть для него самой особенной. Ведь он уже такой. Особенный. Мой.

— Все нормально? — Ян касается моих мокрых волос.

Моргаю. Стою и глупо улыбаюсь собственным же мыслям, абсолютно теряясь в пространстве.

— Да, задумалась просто.

— О чем?

— О тебе.

Гирш ухмыляется, хочет выглядеть таким непоколебимым, а сам подвисает. Я прям вижу, как расширяются его зрачки. Ему тоже все это в новинку.

Наверное, мы еще никогда не были так обнажены душами друг перед другом, как сейчас.

Главное сейчас, без резких движений. Не стоит спешить.

— Отвезешь меня домой? — касаюсь его предплечья.

Ян сначала смотрит на мои пальцы, а потом в глаза.

— Не очень хочется, — взъерошивает свои волосы, — но отвезу. Если пообещаешь одну вещь.

— Какую?

Тут же загораюсь интересом.

— В субботу сходишь со мной на одно мероприятие.

— Ладно, — не уточняю, что за мероприятие, просто потому что сейчас, готова согласиться на любую авантюру.

Ян снова улыбается.

— Но это не все.

— Тогда что?

Он убирает руки в карманы шорт и склоняется к моему уху. Шепчет.

С каждым его словом меня заливает краской.

32.2

— Ника, ты скоро?

Мама уже собралась. Еще в понедельник мы с ней договорились, что будем вместе ходить в зал. Сегодня суббота, и это наше третье занятие с тренером.

Раз уж теперь я несвободна, стоит привести себя в форму. А то последние месяцы моей основной едой были булки из кофейни и бутерброды из домашнего холодильника, на который я устраивала набеги в перерывах между подготовкой к парам.

— Уже, — засовываю в сумку кроссовки и выхожу из комнаты.

Мама стоит на лестнице, ждет меня. Улыбаюсь ей.

— Ты такая веселая ходишь, — касается моей макушки, — я так рада, что наконец-то освоилась в городе и дома. Очень за тебя переживала.

Да уж. В последние дни все вокруг замечают мое вечно приподнятое настроение. И имя ему — Ян.

С той жуткой ночи в доме его друга прошло семь дней. Вспоминать тот вечер мне не хочется. Это было ужасно. Но именно она помогла многое понять в наших отношениях и прийти к выводу, что они самые что ни на есть настоящие!

Мама, правда, была в ярости. Я впервые не ночевала дома, не предупредив ее, что не вернусь. Пришлось сочинять на ходу про подругу, у которой я якобы осталась, севший телефон и боязнь перезвонить родительнице.

То, что привез меня Ян, объяснила как простое стечение обстоятельств. Ему ведь звонил отец в поисках меня, ну вот я и додумала, будто Гирш вызвонил меня в гневе и устроил разнос, почему его дергают из-за моей пропажи.

Ну а что мне еще было делать, если не врать? Честно говоря, пока я даже намека домашним давать не хочу, что мы с Яном в нормальных отношениях. Уверена, мама будет не в восторге. Да и как его отец ко всему этому отнесется, не имею никакого понятия…

Мама злилась на меня минут десять, отчитывала. К счастью, не обратила внимания, что вещи на мне были не те, в которых я уходила. Тут, можно сказать, пронесло.

Она сначала кричала, а потом плакала и извинялась. Рассказывала, какие ужасы успела себе придумать. Тут и красочная авария, в которой меня сбивает машина, и маньяк, что нападает в подворотне. Короче, мрак.

Было дико. Я не помню, чтобы она хоть раз, приезжая к нам с ба в гости, вообще обращала внимание, что со мной происходит. А теперь вот включила родительницу.

Застегиваю куртку на все кнопки и выхожу на улицу. В машине, как только мама отвлекается на разговор с водителем, ныряю в сообщения.

По сотому кругу листаю нашу с Яном переписку. Она небольшая. Но все равно я уже очень ей дорожу. Вожу пальцами по экрану и улыбаюсь.

Волнуюсь. Очень. Все это со мной впервые. Это будоражит.

Та легкость, с которой Ян общается и перепрыгивает с темы на тему, для меня все еще в новинку. Очень непривычно. Он много шутит, разряжает атмосферу моего вечного мандража, который я стараюсь тщательно скрывать.

Корчу из себя бойкую и согласную на все авантюры девицу, а сама до дрожи в коленках боюсь того, что будет дальше. Эти навязчивые мысли не позволяют дышать полной грудью и наслаждаться моментами настоящего сполна.