От ненависти до любви - Браун Сандра (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Сделаю для этого все возможное, – ответила Кари с сарказмом, который, впрочем, не был замечен. Она поймала себя на мысли, что ошиблась, подумав поначалу, что этот коп очень любит чеснок за обедом. Оказывается, он предпочитает его за завтраком.
Через несколько минут они с адвокатом вышли на крыльцо. Яркий солнечный свет быстро избавил ее от не прекращавшегося тюремного озноба. Закрыв глаза, она глубоко вдыхала свежий утренний воздух, а подняв веки, обнаружила вокруг себя целую ораву репортеров, сгрудившихся на ступенях и направивших на нее свои микрофоны и камеры.
– Будьте осторожны в высказываниях, – предостерег ее адвокат. – Каждое ваше слово будет многократно цитироваться.
Нет, ночь в тюремной камере оказалась не такой уж кошмарной, но как объяснить это репортерам. Где Хантер? Почему он не пришел вместе с адвокатом, чтобы освободить ее? Почему его не было с лейтенантом Гаррисом? Впрочем, теперь у нее не было времени мучиться сомнениями.
– Как вам в тюрьме, миссис Стюарт? – задал первый вопрос один из журналистов.
– Советую вам не попадать туда, – улыбнулась она.
– Плохо ли с вами обращались?
– Отнюдь. Мне предоставили максимум удобств.
– Допрашивал ли вас лейтенант Гаррис?
«Осторожно!» – предостерег ее внутренний голос. Возможно, кто-то видел, как вчера вечером в тюремный блок входил Хантер. Если она сама не скажет об этом, могут возникнуть подозрения.
– Вчера вечером я беседовала с мистером Макки, – уклончиво проговорила она.
– О чем?
– Он просил меня назвать источники информации, но я отказалась это сделать.
– Насколько нам известно, сегодня утром в полицию пришли два сотрудника госпиталя, чтобы сообщить свои подозрения.
– Совершенно верно, и я рада этому по многим причинам. Во-первых, я бы не выдержала еще одной ночи в тюремной камере. – В толпе журналистов послышался смех. – Важно другое. Я надеюсь, что их показания помогут полиции отыскать пропавших детей.
– Окажись вы снова в такой ситуации, станете ли вы по-прежнему держать в секрете имена своих источников?
– Вне всякого сомнения, – убежденно ответила Кари. – Сегодня это имеет огромное значение. Я верю в свободу прессы. Я верю в право личности на сохранение тайны и святость этого права. Конечно же, я признаю и святость правосудия, однако те люди, с которыми я разговаривала, не были преступниками. Если бы какими-либо уликами располагала я, то без малейших колебаний сообщила бы о них окружному прокурору. В то же время я готова вновь провести ночь в тюрьме, не выдав доверившихся мне людей, которые вплоть до сегодняшнего утра предпочитали оставаться инкогнито.
– Не пытался ли мистер Макки использовать эту ситуацию, чтобы отплатить вам за ваши прежние нападки на него?
– А разве я когда-нибудь допускала нападки на мистера Макки? – невинным тоном спросила она. В толпе снова послышался смех.
– Некоторое время назад вы делали довольно колючие репортажи об окружном прокуроре, обвиняя его в карьеризме и нечистоплотном использовании служебного положения, – напомнил один из репортеров.
Кари очень устала и знала, что выглядит далеко не лучшим образом. Выходя накануне из дома, она собиралась в тюрьму, но уж никак не на пресс-конференцию. Сейчас одежда ее была измята, а макияж, наложенный на лицо сутки назад, превратился, казалось, в слой засохшей штукатурки. Однако этот вопрос заставил ее встряхнуться. Она много думала об этом и, похоже, пришла к определенному мнению, однако до сих пор оно существовало в ее мозгу в виде неких туманных представлений. Теперь же мысль сформировалась быстро и точно:
– В течение долгого времени мое мнение относительно Макки было предвзятым.
– Из-за тех обвинений, что он выдвинул против вашего покойного мужа?
– Да.
Адвокат сделал шаг вперед и оказался между Кари и устремленными на нее объективами камер.
– Эти вопросы, – торопливо заговорил он, – не имеют ни малейшего отношения к нынешней ситуации. Миссис Стюарт больше нечего добавить.
– Нет, есть, – возразила Кари. По толпе слушателей пролетел взволнованный шепот. Даже уличное движение, казалось, не мешает воцарившейся вдруг тишине.
Несколько месяцев назад она ни за что не упустила бы возможности утопить Хантера Макки, теперь же она собиралась его защищать. Вместо того, чтобы рассказывать о том, как он очерняет память усопших, терроризирует вдов и использует запутанные процессы для собственного продвижения по службе, она приняла его сторону. А ведь она могла запросто уничтожить его, рассказав, как ночью он проник к ней в камеру… О, какой сладкий секрет!
Как только могла она счесть его за двуличного соглашателя! Ее любимый – цельная натура, он не нуждается в интригах, чтобы завоевать доверие со стороны общества. Отстаивая принципы, в которые верит, он пошел даже на то, что отправил любимую женщину в тюрьму. И в то же время рисковал всем, что имеет, проведя с ней в камере ночь.
Журналисты в нетерпении смотрели на Кари, готовые ловить любое слово, что сорвется с ее губ. Ее снимали на видео, фотографировали, и каждая ее фраза потом будет цитироваться в газетах и на телевидении. Год назад она не преминула бы разыграть эту ситуацию в свою пользу и всадить в Хантера Макки все патроны из обоймы, теперь же думала только о том, как сильно любит его.
– Это правда, – тихо начала она, – в свое время я относилась к окружному прокурору с большим предубеждением. Это было вызвано моей личной к нему предвзятостью. Я некорректно, непрофессионально использовала тот факт, что работаю на телевидении, для сведения с ним личных счетов, и каюсь в этом.
С каждым словом в ней все больше нарастало возбуждение, и сейчас она думала лишь о том, чтобы не расплакаться.
– В отличие от меня, он отделил личное от своего общественного долга. Он – цельный человек, и, сохраняя это свое качество, отказался идти на компромиссы, не задумываясь о том, во что ему это обойдется. Вот и сейчас информация, которую я отказывалась сообщить, значила для него очень много, и он делал то, что велит ему долг.
По лицам журналистов Кари видела, что они разочарованы. Да, ее слова шли от сердца, прежде чем высказать их, она обдумала, взвесила и тщательно сформулировала каждое, но коллеги ожидали от нее совсем другого. Подобные – пусть даже самые искренние – признания не способны стать сенсацией.
– А теперь прошу нас извинить, – снова вмешался адвокат. – Миссис Стюарт пережила ужасное испытание, и ей необходимо отдохнуть.
На удивление сильной рукой он взял ее под локоть и провел к своей автомашине.
В тот же вечер на огорошенных телезрителей хлынул поток новостей. Вечерние информационные программы показывали нескончаемый репортаж об арестованных полицией враче и медсестре, промышлявших продажей новорожденных младенцев (всех их удалось найти) бездетным богачам, а также интервью с заплаканными родителями. На телеэкранах то и дело мелькали кадры, где врача-преступника в наручниках вели от полицейской машины к зданию тюрьмы, и он ладонями закрывал лицо от телекамер.
Пинки запретил ей работать в этот день, и от того, что она не принимает участия в общей журналистской суете, Кари чувствовала себя обделенной. Когда адвокат привез ее в редакцию, толстяк сразу же начал кудахтать И махать руками, не позволив ей даже разобрать почту, скопившуюся на столе.
– Домой! – кричал он. – Домой и – отдыхай. Мы с Бонни придем к тебе после работы. А сейчас убирайся отсюда. Я слишком занят. Эй, вы, кто-нибудь поехал, чтобы взять интервью у этих Хас… Хус… Черт, как их там! Ну оторвет тут хоть кто-нибудь свой зад от стула?
Вечером они действительно заехали к ней, и пока Бонни готовила свой любимый салат, Пинки успел выхлебать целых два бокала виски. Впрочем, как только тарелки были пусты, гости отправились восвояси.
Перед Кари маячил долгий и пустой вечер. Днем она уже успела прилечь, и поэтому спать совершенно не хотелось. Желания читать не было, по телевизору не показывали ничего интересного и – никого, с кем можно перекинуться хоть словом. Оставалось считать часы.
