Акт бунта (ЛП) - Харт Калли (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Бармен хрустит костяшками пальцев.

— Похоже, тебе нужно что-то покрепче пива.

Кто я такой, черт возьми, чтобы спорить с этим человеком? Он профессионал, черт возьми. Его работа — знать, что мне нужно. Я осушаю стакан одним глотком, заливая текилу в горло. Ожог от выпивки размораживает скользкий, смертельный холод, который впивается когтями в мои внутренности. Я чувствую себя так, словно меня вытащили из преждевременной могилы и эксгумировали.

— Все в порядке, чувак? Я не подслушивал. Просто услышал слово «рак» и увидел выражение твоего лица, и…

Если бы я не был таким полным придурком, я бы сказал ему, что это ничего не значит. Однако это не моя работа — успокаивать людей и давать им то, что им нужно. Я бросаю на него холодный оценивающий взгляд, и моя губа по собственной воле изгибается вверх. Форма этого выражения знакома моему лицу. Знает его очень хорошо. Дэш называет это моим лицом «двигайся или умри».

— Я возьму чек.

Он качает головой.

— Твой бургер еще не готов. Люди, которые заказывают еду, обычно съедают ее, прежде чем уйти.

— Ты хочешь, чтобы я рассчитался до ухода или как? — Я уйду, если он не положит чек передо мной в ближайшие десять секунд.

Бармен упирает руки в бока. Он на секунду опускает голову, глубоко вздыхая, затем смотрит на меня.

— Тогда нет, упрямый ублюдок. Я не хочу, чтобы ты расплачивался. Просто иди.

— Что?

— Ты белый как полотно, чувак. Ты неважно выглядишь.

Святые и мученики, этот парень серьезно думает, что я на самом деле расстроен новостями, которые только что получил. Что за шутка. Гребаный идиот. Я…

Вау!

Бар качается, мое зрение темнеет по краям, когда я встаю на ноги. Хватаюсь за край стойки, чтобы не упасть, но это, похоже, не помогает. У земли есть свой собственный разум. Брови бармена сходятся вместе, в его глазах вспыхивает беспокойство.

— Воу, парень. Почему бы тебе не позволить мне помочь тебе? — Он начинает пробираться ко мне, но я отступаю, в спешке врезавшись в стол позади меня, чтобы убраться от него подальше.

— Я в порядке. Я… в порядке. Мне… просто нужно…

Каким-то образом я встаю на ноги и бегу. На мощеной улице в ночном воздухе плывут звуки музыки и смеха. Цикады стрекочут своим хором на холмах неподалеку. Я пьяно шатаюсь в направлении к пристани, но иду не в ту сторону, и в итоге трачу двадцать минут, прежде чем мне удается сориентироваться и понять свою ошибку.

К тому времени, когда, наконец, добираюсь до причала, где оставил яхту, я измученный и онемевший.

Едкий запах горящих химикатов наполняет мой нос, заглушая насыщенный, пьянящий аромат базилика, мяты и готовящегося мяса, который витал в воздухе, когда я отправилась искать ресторан. Я не обращаю внимания на вонь. Игнорирую толчки и тычки толпы, которая собралась на пирсе. Я даже не замечаю, как плотное давление тел и рев возбужденных разговоров становятся громче, пока не прихожу в себя и не понимаю, что что-то не так.

— Она затонет раньше, чем мы успеем ее вытащить! — кричит голос с английским акцентом. — Черт, Джеймс, отойди, ради бога. Тебя убьет. О чем ты думаешь, парень?

Именно тогда я осматриваюсь.

Оранжевое, танцующее пламя.

Черный, грязный дым, клубящийся в небе.

Обугленный корпус яхты, странно накренившейся из воды.

«Контесса»…

В огне…

…в нескольких секундах от погружения.

Я стою там, тупо наблюдая, как яхта, которую одолжил у своего друга, та самая, которую поклялся не поджигать, стонет, громкий треск наполняет воздух и опрокидывается, ее мачта падает на палубу суперяхты, пришвартованной рядом с ней.

— Эй! Пакстон!

Требуется секунда, чтобы найти ее: Маргарита, симпатичная маленькая француженка с привычкой к кокаину. Она сидит на крашеных перилах в пяти метрах от меня, болтая ногами и счастливо облизывая рожок мороженого. Она ухмыляется, как дьявол, когда я встречаюсь с ней взглядом.

— Прости, Пакстон, — кричит она через толпу. — Я бы позвонила в пожарную службу, но, похоже, потеряла свой телефон, так что…

Я ничего не могу с этим поделать.

Я смеюсь, пока слезы не начинают течь по моему лицу и меня не выворачивает в черные воды Средиземного моря.

ГЛАВА 2

ПАКС

— О, боже мой. Я хочу… хочу…

Она хочет, чтобы мой член был внутри нее. Чтобы мои зубы впились ей в шею. Она хочет меня. Господи, я, блядь, чувствую, как сильно она меня хочет. Ее дыхание пропитано дорогим виски, которым я угостил ее дома. Ее кожа благоухает, как гардения, зеленая весенняя поросль и кокосовый орех. А ее киска пахнет сладостью, неописуемо восхитительно — фирменный аромат, который, должно быть, был разработан специально для того, чтобы свести меня с ума. Я не могу думать об этом запахе. Он делает меня чертовски диким. Я облизываю, посасываю и покусываю идеальную алебастрово-бледную кожу ее плеча, все больше и больше теряя себя с каждой секундой.

Мои руки в огне. Ее волосы такие рыжие и красивые даже в лунном свете. Ее губы нежного, бледно-розового цвета — цвета изысканного коралла. Я не могу насытиться ими. Эти прекрасные, пухлые губы станут моей погибелью. Чего бы я только не отдал, чтобы этот идеальный гребаный рот обхватил мой член прямо сейчас.

— Боже. Пакс. Я… — Ее слова — это тихие стоны. Даже вздохи. Она изо всех сил пытается вытеснить их, но благоговение в них очевидно. Я ее бог, и она поклоняется мне. Как и должно быть. Так будет всегда. Эта девушка с глазами цвета карамели, тяжелой, потрясающей грудью в форме капель и самой привлекательной ямочкой на правой щеке? Она, без сомнения, самое потрясающее создание, которое я когда-либо видел. Я мог бы с радостью прижать ее к стволу этого дерева, и…

— Эй!

Я прихожу в себя, ударяясь коленом о сиденье передо мной, шипя от боли, которая пронзает всю мою ногу.

Ай.

— Эй, проснись! Черт, чувак, ты в порядке? Выглядело так, будто тебе было больно.

Где я, черт возьми?

Что, черт возьми, это за стремительный, сосущий, ревущий звук?

На секунду я начинаю беспокоиться, что мои уши не работают должным образом. Но затем все встает на свои места: телефонный звонок из больницы в Нью-Йорке. Врач, которая проговорилась, что у моей матери рак. Девять часов ожидания на жесткой пластиковой скамейке, в попытке попасть на рейс. Дерьмовая еда в аэропорту. Посадка в самолет. Запах дыма, все еще пропитывающий мою одежду. «Контесса». Христос. «Контесса». Я не трус, но мне страшно рассказать Рэну Джейкоби, что я потопил его лодку из-за своего члена.

Если бы я не сказал той француженке, что мне двадцать один, только для того чтобы раздеть ее, она бы не подожгла эту чертову штуку. В нынешнем виде мой некролог будет коротким: «ПАКС ДЭВИС, 18 лет, бывшая модель и вообще мудак, скончался от полученных травм почти мгновенно. Если бы только он не трахнул ту чокнутую французскую сучку».

— Чувак, я думал, у тебя сердечный приступ.

Слева от меня парень, с которым я делю тридцать шестой ряд, вытаращил глаза и приоткрыл рот. На шее у него висят наушники Bose, из динамиков льется агрессивная рэп-музыка.

— Ты стонал. — Он смеется. — Я думал, что та горячая стюардесса обделается.

Я тру глаза.

— Мне снятся кошмары в самолетах.

Парень надувает щеки.

— Кошмар? Звучало так, будто ты был в трех секундах от того, чтобы кончить.

Только собираюсь снова это отрицать, но двигаю бедрами на своем сиденье и понимаю, что мой член тверже гранита; я так сильно раскачал стояк, что, наверное, мою эрекцию видно из космоса. На самом деле я, должно быть, собирался кончить, и это было просто… потрясающе. Вау. Просто охуенно круто. Я натянуто улыбаюсь, выпрямляясь. Не могу скрыть свой огромный стояк, не прикасаясь к себе, и не хочу привлекать к нему внимание, поэтому просто оставляю его там, вызывающе очевидным и впечатляюще торчащим.