Пруденс (Чужой мужчина) - Купер Джилли (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

— Ты не против, если мы посмотрим десятичасовые новости по ящику? — спросил Родни. На его волосатой груди застряли крошки. — Я хочу посмотреть коммерческий вестник Вайрэго Тайра. А то я его часто пропускаю. Вы его когда-нибудь видели? — добавил он, обращаясь к Пендлу.

— Я не смотрю телевизор, — ответил тот. Родни захлопал глазами.

— За что я не люблю законников, — возопил он, — так это за их допотопные замашки. Как можно в наше время не смотреть телевизор?

Господи, сейчас он начнет высказывать свое мнение о юристах. Я вскочила.

— Ты не мог бы передать мне это блюдо, дорогой?

Но Родни было не остановить, и, когда через пять минут я внесла говядину, он продолжал развивать ту же тему.

— У меня не было бы проблем с разводом, мы бы с женой даже, наверное, и сегодня были бы вместе, если бы только юристы не приложили к этому свою руку. Каждый должен сам быть себе защитником.

— Чепуха, — возразила я. — Если бы у Евы был хороший адвокат, мы бы по-прежнему жили в Раю.

Это замечание казалось мне вполне остроумным, но никто не обратил на него внимания. Пендл им не понравился. Все они ждали, как Родни с ним расправится.

— Юристы — это стадо безграмотных меринов, — продолжал Родни, — водящих людей за нос своими тумба-юмба. Они заботятся только о своей репутации. Плевали они на исход дела, им бы только обскакать других законников.

— Совершенно верно, — поддакнула Джейн.

— Мне кажется, что суды по гражданским делам — это просто грабеж, — неуверенно произнесла Ариадна. — Спасибо, Пру, никаких пирожков.

Пендл не шевелясь смотрел на Родни, и выражение его лица было слишком сложным, чтобы я могла его понять. Несмотря на двенадцатичасовой маринад, говядина пережарилась и была не мягче конины. Только Тигр справлялся с ней без проблем.

— Люди, контролирующие наши суды, — продолжал Родни, разливая вино, — это кучка рамоликов в маскарадных платьях. Вся эта система устроена так, чтобы изолировать их от давления современной жизни. Скажите, кто такие Роллинг Стоунз? Честное слово, вы совершенно отгородились от мира.

— Мы каждый день имеем дело с убийствами, насилием, разводами, — мягко возразил Пендл. — Вряд ли…

— О том и речь, — оборвал его Родни. — Вы в состоянии иметь дело с ужасами жизни, только состряпав из них комедию, с декорациями и в старинных костюмах.

— У нас кончились салфетки, — сказала Джейн, вскакивая.

Но Родни уже разошелся.

— Почему судебные издержки растут так же, как плата за жилье, хотя количество бумажной работы остается все тем же? Почему нельзя пойти сразу к четырем разным юристам и заплатить им с учетом качества советов? Все это рассчитано на богатых, не так ли? Раскошеливайся или отправляйся в тюрьму, так что богатые платят, а бедные попадают в каталажку.

— Кому салфетки? — спросила Джейн, входя с рулоном туалетной бумаги в руках и отрывая от нее куски всем желающим. Я сжала голову руками.

— Настало время провести решительные реформы, — заявил Родни, отодвигаясь от стола. — Преступность растет и растет, число разводов увеличивается, а паразиты вроде вас все прикрывают.

Пендл вертел в руках нож. Бледный, аскетичный, внимательный, рядом с Родни и Тигром он походил на иезуита среди распоясавшихся кардиналов.

— Причина, по которой число преступлений растет, — тихо возразил Пендл, — состоит в том, что никогда прежде люди не были так хорошо информированы о том, чего они не могут себе позволить. И виноват в этом лишь ваш бизнес. Стоит включить телевизор, выйти на улицу или сесть в метро, как на нас обрушиваются объявления, соблазняющие нас обещаниями лучшей жизни. В результате каждый думает, что имеет право на современную кухню, на новую машину, на красивую девушку в кукурузном поле, на счастливую семейную жизнь, на детей в вечно белых джинсах и на радостного пса с блестящими глазами. Ничего удивительного, что браки распадаются, когда на людей непрерывно давит идеализированная картинка блаженного супружества.

— О, не порите ерунды, — взвился Родни. — Реклама — это сервис, мы сообщаем о том, что есть на рынке.

— Чушь, — возразил Пендл. — Вы провоцируете неудовлетворенность, зависть и скупость. Вы поощряете постоянное стремление к чему-то новому, смените упаковку и продайте продукцию как новинку.

— За всем стоит исследование рынка и статистика, — напыщенно заявил Родни.

— Статистика для производителя рекламы все равно, что фонарный столб для пьяного, — парировал Пендл. — Она нужна им для опоры, а не просветления. Вы создали мир, в котором нет детей, чье горе не развеял бы восхитительный завтрак, нет разбитых сердец, которые нельзя было бы исцелить новой зубной пастой, нет семейных склок, которые нельзя было бы заесть коробкой шоколада.

Теперь он играл словами.

— Браво, — сказала я.

— Реклама это развлечение, никто не относится к ней серьезно, — запротестовала Джейн.

— Напротив, — ответил Пендл. — Тысячи людей записываются на потрясающие ножи для мяса по два фунта, хотя красная цена им — 99 пенсов. Нарядите кого-нибудь в белый халат, и публика решит, что он — непререкаемый авторитет. Вчера мне попалось на глаза объявление, которое утверждало, что рекламируемая продукция используется 90 процентами актеров, играющих врачей на телевидении.

— Похоже на то, что сочиняю я, — вставила я, тщетно пытаясь разрядить атмосферу.

— Во всяком случае, рекламный бизнес обеспечивает рабочими местами множество людей — актеров, писателей, дизайнеров, — запинаясь, произнес Родни.

— Реклама убивает творчество, — нанес решительный удар Пендл. — Вот почему в последнее время у нас не появилось ни одного достойного стихотворения, ни одной картины или музыкального произведения. Все творческие силы растрачены впустую на рекламу.

Наступила тишина. Тигр Миллфред громко рыгнул, но никто не засмеялся. Когда Родни набросился на Пендла, это была просто пустая похвальба, но из-за Пендла все почувствовали, что дело серьезно. И невозможно было уже что-либо поправить. Мне бы следовало поймать взгляд старшей по положению леди и выманить ее из комнаты, оставив джентльменов продолжать споры, но мы еще не съели пудинг.

— Насколько я знаю, некоторая реклама средств похудания очень подозрительна, — вставила Ариадна.

— Не пора ли включить коммерческий вестник, Родни? — спросила Джейн.

— Хорошо, если это подведет черту под выступлением обвинителя, — сказал Родни, вставая и включая телик. — Думаю, мы можем себе позволить немножко воодушевленной коррупции.

Я слиняла. Всегда жалко, когда люди оставляют на тарелках больше, чем ты им положила в начале. Я не стала возиться с пудингом, и к тому времени, когда я вернулась с кофе, коммерческие новости уже кончились, и Джейн с Родни обсуждали какой-то политический скандал из новостей. Тигр Миллфред тупо слушал, как Ариадна болтала о пшеничных зернах. Пендл смотрел на часы.

— Где ваш бокал? — спросила я.

— Мне пора.

— Но еще так рано. С проклятым обедом покончено, и мы можем расслабиться.

— Завтра рано утром мне нужно в Винчестер. Дело поступило только сегодня вечером. Я его еще не изучал.

Он попрощался с остальными, и я вышла проводить его в холл.

— Вы долго пробудете в Винчестере? — спросила я в полном отчаянии.

— Пару дней. Спасибо за приглашение.

— Здорово вы поставили Родни на место, — я хваталась за соломинку. — Я и не знала, что вы так настроены против рекламы.

Его глаза блеснули.

— Это не так. Если бы я захотел, я мог бы с тем же успехом выступить в защиту рекламы.

— Н-но все звучало так убедительно, — пробормотала я.

— Это моя профессия.

И он ушел, даже не пообещав мне позвонить. Когда я вернулась в гостиную, Тигр Миллфред пытался вызвать такси по домофону. Наконец он решил пойти на улицу и поймать его там, слава Богу, с ним ушла и Ариадна.

— Когда сидишь на диете, так устаешь, — сказала она. — Родни, ты едешь?

— Я останусь еще ненадолго, — ответил тот. — Нельзя же сразу всем расходиться.