Одна отвергнутая ночь (ЛП) - Малпас Джоди Эллен (е книги txt) 📗
Теперь моя улыбка становится до глупого широкой при виде его лица, напряженного и сомневающегося, а потом пропадает совсем, когда взглядом я встречаюсь с тем, что ниже его шеи. Он стоит босой в дверном проеме, джинсы висят низко на бедрах, идеально подходя по размеру, а футболка облегает его торс в самых нужных местах. Кусаю губу, заставляя себя не открывать рта. Черт побери, он выглядит слишком сексуально. Волосы взлохматились, когда он надевал футболку, а на щеках румянец, появившийся от чувства неловкости, и это забавно. Нет ни пуговиц, чтобы теребить их, ни края рубашки, чтобы постоянно одергивать, ни ремня или галстука, чтобы постоянно завязывать и поправлять, справляясь таким образом с напряжением.
Вроде бы.
Его напряжение на грани взрыва.
— Ты выглядишь потрясающе, — говорю тихо, оглядываясь и видя именно то, что ожидала: женщины со всех сторон пялятся, раскрыв рты, на этого невероятного мужчину перед ними. Закрыв глаза и сделав успокаивающий вдох, забываю о десятках наблюдательниц и сосредотачиваюсь на моем потрясающем, время от времени джентльмене. Миллер, облаченный в самый красивый среди наикрасивейших костюмов, — зрелище незабываемое. Но освободить его от всей этой эксклюзивной одежды и одеть в джинсы и поношенную футболку — и мы приближаемся к нереальности.
Он вертится, оттягивает футболку и топчется босиком, чувствуя себя некомфортно с поясом джинсов.
— Ты выглядишь потрясающе, Оливия. Я выгляжу так, как будто меня задницей протащили по линии с препятствиями.
Сдерживаю улыбку, силы сделать это мне придает беспокойство Миллера. Мне нужно подмаслить его, не раздражая еще больше, Так что я, плавно передвигаясь, иду к нему и вижу, как он замечает мое приближение. Он прекращает дергаться и следит за мной, пока я не останавливаюсь прямо перед ним.
— Готова поспорить, — шепчу я, глазами исследуя его покрытое щетиной лицо.
— Почему ты хочешь видеть меня в этой одежде?
Услышав его вопрос, смотрю ему прямо в глаза. Я знаю ответ, но не могу объяснить так, чтобы он понял. Он не поймет, а я лишь рискую разозлить его.
— Потому что… я… — путаюсь в словах под его пытливым взглядом. — Я…
— Я не стану носить эту одежду, если причина только в том, что от этого ты будешь чувствовать себя лучше относительно нас или если ты думаешь, что это меня изменит. — Он кладет руку мне на предплечье и успокаивающе поглаживает мои напряженные мышцы. — Я не стану носить все это, потому что ты думаешь, что это заставит людей прекратить вмешиваться… смотреть… бросать колкие комментарии. — Другая его рука опускается мне на второе предплечье, руки сильные, он наклоняет голову так, что наши глаза теперь на одном уровне. — Здесь только я не достоин, Оливия. И мне помогаешь ты. Не одежда. Почему ты этого не видишь?
— Я…
— Я не закончил, — он меня прерывает, усиливая давление рук и впиваясь в меня предупреждающим взглядом. Глупо было бы спорить. Костюма нет, но вся эта простая одежда не стерла его влияние или исходящую от него силу. И я рада. Я нуждаюсь в этом. — Оливия, прими меня таким, какой я есть.
— Я принимаю. — Меня переполняет чувство вины.
— Тогда позволь мне надеть свой костюм. — Он умоляет меня своими поглощающими синевой глазами, и впервые за все время я понимаю, что костюмы Миллера это не просто маска, это его броня. Они нужны ему. В них он чувствует безопасность. Контроль. Его идеальные костюмы — это часть его совершенного мира и идеальное добавление к моему совершенному Миллеру. Я хочу, чтобы он их оставил. Не думаю, что, заставив его носить джинсы и футболки, помогу его хоть сколько-нибудь успокоиться, сама же задаюсь вопросом, хочу ли я вообще, чтобы он потерял свой строгий внешний вид. Я его понимаю. И не важно, как он ведет себя в обществе, для меня он переполнен преклонением. Любимый, мой педантичный красивый Миллер. Это я здесь ходячая проблема. Мои «пунктики». Нужно взять себя в руки.
Кивнув, хватаю край его футболки и тяну ему через голову, когда он с большим желанием поднимает руки. Гора крепких, рельефных мышц обнажена, привлекая еще больше внимания покупателей неподалеку, даже мужчин, я протягиваю скомканную футболку девушке — консультанту, не отводя от Миллера полный раскаяния взгляд.
— Она не подходит, — бормочу я. Миллер улыбается мне полной благодарности улыбкой, которая больно ударяет меня в эгоистичное влюбленное сердце.
— Спасибо, — говорит он ласково, обнимая меня и прижимая к своему обнаженному торсу. Щекой касаюсь к его груди и вздыхаю, проведя руками по его бокам и крепко обняв.
— Никогда не говори этого.
— Я всегда буду тебе благодарен, Оливия Тейлор, — он повторяет мои слова и целует в лоб. — Всегда.
— А я тебе.
— Рад, что мы это выяснили. Теперь, не желаешь снять с меня джинсы?
Позволяю себе опустить глаза к его бедрам, глупый поступок, потому как только напомнила себе, насколько потрясающе Миллер смотрится в джинсах.
— Нет, иди, — толкаю его к примерочной, силясь отвести глаза от потрясающего зрелища, особенно сейчас, когда стало очевидным то, что больше я такого не увижу. — Я подожду здесь.
Довольная собой, занимаю место, чувствуя на себе миллионы глаз. Отовсюду. Но я не отвечаю ни одному из зевак, вместо этого достаю телефон из сумки… два пропущенных звонка и сообщение от Уильяма. Сутулюсь, издав отчаянный стон. Встретиться с заинтересованными взглядами теперь кажется весьма привлекательным.
Ты бесишься, Оливия. Сегодня вечером я пошлю за тобой машину. 19.00. Полагаю, ты будешь у Жозефины. Уильям.
Шея дергается, как будто если я уберу глаза подальше от экрана, это изменит то, что там написано. Не изменилось. Меня накрывает злость, большой палец автоматически стучит по сенсорному экрану.
Я занята.
Вот. Он отправит машину? Черта с два, и я, в любом случае, не собираюсь там быть. Что побуждает меня отправить еще одно сообщение.
Меня там не будет.
Мне совсем не нужно шпионство Нан за занавесами и ее пытливый нос у окна. Она слетит с катушек, если узнает Уильяма. Ответ от него приходит мгновенно.
Не вынуждай меня, Оливия. Нам нужно поговорить о твоей тени.
Я выдыхаю, вспомнив его клятву, когда он уходил вчера из квартиры Миллера. Как он узнал? Верчу в руках телефон, думая о том, что это, возможно, информация, которая нужна ему, чтобы исполнить свои угрозы. Я не соглашаюсь, несмотря на отчаянную потребность понять, откуда он узнал. Как только я прихожу к такому решению, телефон в руках начинает звонить. Замираю и автоматически сбрасываю звонок, прежде чем отправить ему сообщение, сказав, что перезвоню позже, в надежде выиграть хоть сколько-нибудь времени. Звоню Нан и говорю, что мой телефон садится, и я перезвоню ей от Миллера, заработав ворчание о бесполезности мобильных телефонов. А потом я отключаю телефон.
— Оливия?
Поднимаю взгляд, и вся злость и паника покидают мое тело при виде Миллера, вернувшегося к нормальному, идеальному, облаченному в костюм себе.
— Телефон разрядился, — говорю ему, небрежно бросив его в сумку, и встаю. — Ланч?
— Да, давай поедим, — он накрывает ладонью мою шею, и мы тут же уходим, оставив позади повседневную одежду, которую я люблю, и кучу женщин, восхищающихся Миллером теперь, когда он стал собой. Им по-прежнему нравится то, что они видят, и это написано на их лицах. — Итак, полчаса нашей жизни вместе, которые мы никогда уже не вернем.
Мурлычу согласно, не позволяя себе тонуть в своих мыслях слишком глубоко, и продолжаю думать о том, что Уильям Андерсон никуда не исчезнет, особенно зная о моем преследователе, неважно, как долго я буду умолять.
— Хорошо, что мы больше не ограничены одной ночью.
