Весна художника (СИ) - Малышева Анастасия (полные книги .TXT) 📗
За окном уже стемнело, но ребята продолжали сидеть в клинике, в ожидании вестей. Близнецы два раза успели сбегать всем за кофе, а Мари уснула, положив голову супругу на плечо. Операция длилась уже пять часов, но новостей так и не было. И, судя по тому, какие взгляды бросали в их сторону пробегавшие медсестры, жать им предстояло еще долго.
Лена продолжала сидеть на стуле, сжав руки в кулаки. К кофе она не притронулась — её итак била легкая дрожь, кофеин бы лишь ухудшил её состояние. Девушка так и не помыла руки — она в принципе не рисковала выходить из комнаты, боясь пропустить появление врача. Она не чувствовала усталости, естественные потребности также были сдвинуты на второй план. Всё, что занимало её мысли — это Ефим и его жизнь.
Девушка прокручивала в голове все воспоминания, связанные с любимым, пытаясь хоть как-то отвлечься от суровой действительности. Перед ее глазами, словно фильм, проносились кадры их совместной жизни. Их первые встречи, которые незаметно переросли в настоящие свидания, побеги через окно фитнес-зала, ночь в клубе, проникновение на охраняемую территорию, эксперимент с краской и танцами. У них было так много вечеров, и одновременно их было ничтожно мало. Потому что они оба были уверены, что у них еще полно времени, и они всё успеют.
Однако, в тот момент, сидя в клинике, чувствуя, как засыхает на её футболке и коже кровь любимого человека, Лена отчетливо понимала — этого всего может и не быть. Не будет вечеров в мастерской, совместных завтраков, закатов, которые бьют в окно на чердаке, и всего того, что они планировали, но не успели воплотить в жизнь.
Даже её развода — и того не будет. Потому что Волкова была уверена — если Ефим умрет, то и ее тоже не станет. Она просто не сможет жить в мире, в котором больше не будет любимого. Не тогда, когда она познала, какого это — жить с человеком, которого любишь больше, чем саму жизнь. Когда каждое прикосновение дарит тепло, поцелуи заменяют еду и воду, а дышать можешь лишь рядом с любимым.
Из омута мыслей Лена вынырнула, услышав негромкий звук закрываемой двери. Подняв глаза, она увидела Олега. Раньше, чем её мозг обработал информацию и что-то понял, тело уже выбросило из кресла, и через секунду блондинка оказалась рядом с хирургом. По обе стороны от неё сгрудились остальные ребята.
— Ну?! — почти выкрикнула Волкова, глядя на измученного, осунувшегося Олега.
Тот окинул друзей взглядом, в котором отчетливо читалась усталость, и ответил:
Глава 29
— Живой. И в ближайшее время не помрёт.
Лена выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Демид погладил подругу по спине, успокаивая этим жестом безмолвной поддержки, и спросил у хирурга:
— Можно чуть больше подробностей? Со всем уважением, док, но мы тут с ума сходим уже который час.
— Будто я просил вас тут торчать, — проворчал Малышкин, снимая очки и потирая пальцами переносицу, — Пуля задела легкое, и благополучно застряла в нём. Да, — кивнул мужчина, заметив, каким взглядом его наградили все, кто находился в комнате, без исключения, — Я говорю так, потому что могло быть гораздо хуже. Задень выстрел еще парочку органов — и было бы гораздо сложнее вытащить Грозного. Пулю вы вытащили, жидкость из легких откачали, художника заштопали. Он потерял много крови, мы ввели его в искусственную кому, чтобы он спокойно отдохнул.
— То есть увидеть его мы не сможем? — уточнил Андрей, хмурясь.
Олег покачал головой:
— Не сегодня. Ефим сейчас в реанимации, утром, если осложнений не будет — его переведут в палату и отключат подачу успокоительного, чтобы он смог проснуться. Так что я очень вас прошу — хватит пугать персонал своими безумными рожами и отправляйтесь по домам. Отдохните, а утром будут свежие новости.
Лена встрепенулась, поднимая глаза на доктора. Домой? Меньше всего она хотела ехать в пустую квартиру, где каждая вещь была буквально пропитана запахом Ефима. Где всё напоминало ей о любимом, вот только самого Ефима рядом с ней не было.
— Я не поеду, — покачала головой блондинка, — Останусь здесь.
— Лена, не глупи, — подала голос Мари, мягко сжимая плечо девушки, — Мы приедем утром. Все вместе. И увидим Ефима. Не думаю, что он, проснувшись, захочет увидеть помятые лица.
— Я хочу быть рядом, когда он проснется, — упрямо процедила Волкова, — Ему нужна буду я.
Вздохнув, Олег сказал, стараясь, чтобы его тон звучал как можно мягче:
— Его не будут будить, пока ты не вернешься. Серьезно, Лен, ты выглядишь ужасно. Если Фимыч увидит тебя такой — решит, что это сам Ангел Смерти явился за ним. Пожалей мужика.
Малышкин понимал, что чувствует Елена — ему не раз приходилось сталкиваться с подобным. Чувство растерянности, отчаяния, горя — клиника хоть и считалась элитной, но это всё же в первую очередь была больница. Люди попадали к Олегу самыми разными путями — кто-то с простой болячкой или желанием поправить внешность, а кто-то балансировал на краю между жизнью и смертью.
Так что Олег давно научился утешать родственников и близких. Пара дежурных фраз — и дело было сделано. Вот только Ефим не был простым пациентом, а Лену и остальных нельзя было причислить к числу рядовых родственников. Они были друзьями самого Олега, и просто отмахнуться от них, закрывшись стеной профессионализма, он не мог.
Поэтому, вздохнув, он добавил:
— Если он будет хорошо себя чувствовать после вывода из комы — я распоряжусь поставить в палате дополнительный диван, и ты сможешь оставаться здесь на ночь. Тебе нужно пережить всего эти несколько часов. Сможешь?
Чуть подумав, Лена медленно кивнула. Потерпеть ночь, чтобы после ее смогли оставить, наконец, с любимым — да, она сможет. Пусть она и понимала, что увозить ее бесполезно — заснуть она всё равно не сможет, но Волкова всё же решила уступить.
— Вот и славно, — повторил жест блондинки Малышкин, — Езжайте. И увидимся завтра.
Выйдя на улицу, Лена поежилась — ночи всё еще были холодными. Удивительно, что она вообще смогла ощутить холод, ведь в момент, когда она увидела на теле Ефима кровь, ей показалось, что все чувства внутри неё умерли. Все, кроме одного — страха за жизнь Грозного. Видимо, добрые вести отогнали ужас на задний план, и все остальные эмоции постепенно включались, занимая положенные им места.
У машины Ефима, пока Демид садился за руль, Мари остановилась, бросая вопросительный взгляд на мужа. Тот кивнул, без слов понимая, что хочет сказать ему супруга. Та послала Андрею нежную улыбку и повернулась к Лене.
— Я поеду с вами, — рыжая не спрашивала, а утверждала, — Побуду с тобой сегодня. Всё равно уснуть у меня вряд ли получится. А Андрей спит очень чутко и от каждого шороха просыпается.
Данчук с готовностью кивнул:
— Всё так. Утром чувствую себя просто отвратительно. Так что сделай мне одолжение — забери мою жену. Дайте мне, в конце концов, провести ночь наедине с дочерью!
Мари закатила глаза:
— Ты переигрываешь, Данчук.
Лена, наблюдавшая за этой беззлобной то ли беседой, то ли перепалкой, могла только устало переводить взгляд с одного на другую. А когда Мари повернулась к ней, интересуясь её мнением, Волкова пожала плечами:
— Конечно. Я не возражаю.
Она хотела сказать, как сильно благодарна девушке, которая оставляет, пусть и ненадолго, свою семью, лишь чтобы помочь ей — той, из-за которой и завертелась вся эта невеселая история. Лена так и не смогла понять этих людей, которые с такой самоотверженностью бросались помогать, по сути, чужому человеку, и в какой-то момент просто перестала заниматься этим бесполезным делом, и научилась просто принимать их заботу, стремясь отдать максимум в ответ.
Доехали они быстро и в тишине — Демид даже радио включать не стал. Молчание никого не напрягало — по салону разливалось чувства облегчение. Новости всё же были хорошими — их друг, брат и любимый был жив. И скоро им предстояло его увидеть.
Поднявшись в квартиру, Котов устало выдохнул и отправился спать. Перед этим он притянул к себе слегка опешившую Лену и, крепко прижав девушку к себе, шепнул ей на ухо:
