Красота - страшная сила - Агни Кэти (серия книг .txt) 📗
Только после того, как Люси ушла, я поняла, насколько сильно ее любил Рики. Я понимаю, что это клише, но, действительно, часть его умерла вместе с ней. И это была не худшая его часть. Мы больше никогда не занимались любовью с Рики. Между нами был секс, но без эмоций, и его глаза всегда были при этом закрыты.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ОСЕНЬ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Понедельник выдался унылым и пасмурным. Уоррен срочно вызвал на встречу представителей от «Супер-Бра». Хозяева самой знаменитой в мире фирмы по производству женского белья «серьезно задумались о необходимости отказаться от Лоры Макнотон в качестве лица их фирмы. Причиной тому послужила ее чрезмерная потеря веса, в результате чего ее бюст утратил необходимые пропорции». Иными словами, мои пышущие здоровьем прелести ссохлись, превратившись в жалкие сиськи, и не могли более украшать рекламные стенды. Когда-то раньше, казалось, в другой жизни, эта новость сразила бы меня наповал. С подросткового возраста меня все знали как «девчонку с красивой грудью», и постепенно в моем сознании это стало моей неотъемлемой чертой. Я мгновенно узнавала геев в толпе на улице: их взгляд никогда не останавливался на моей груди. Все остальные мужчины пожирали глазами мой бюст. Так было всегда. И вот теперь я перешла в разряд тех, кто прячет под бюстгальтером жалкие тряпочки. Я утратила свое царственное достояние и должна была бы убиваться из-за этого. Но я всей душой горевала из-за смерти Люси, и у меня не хватало сил на то, чтобы оплакивать утрату своей груди.
Уоррен был уверен, что для «Супер-Бра» моя худоба явилась лишь поводом, чтобы разорвать со мной отношения.
Ведь сегодня талантливый дизайнер может творить чудеса на своем компьютере. К чему настоящие округлости, когда нарисованные могут прекрасно их заменить, и не раз заменяли. Вацца считал, что эта буря в совете директоров была вызвана скорее преображением моей репутации, чем груди. После скандала, вызванного смертью Люси, мой образ в прессе изменился. Никто меня больше не называл любимицей публики или милашкой. Я стала «нарушительницей покоя», «плохой девочкой». А как-то в одной воскресной газете меня даже назвали наркоманкой — по поводу возможного иска за оскорбление Уоррен консультировался сейчас с юристами. Издания с ориентацией на здоровый образ жизни и подростковые журналы теперь обходили меня стороной — я подавала дурной пример. В то же время редакторы некоторых бульварных газет готовы были заплатить большие деньги за снимки, на которых я выгляжу особенно худой, пьяной или с обвисшей грудью. Молодые остроумные журналисты затем часами ломали себе голову, какую бы особенную гадость написать под этими снимками. Забавно, что именно теперь мною заинтересовались действительно дорогие глянцевые журналы и слишком крутые для школьниц издания. Получалось, что моя новая репутация «плохой девочки» — в стиле Кэйт Мосс или Наоми Кэмпбелл — придавала мне особый лоск. Именно эта волна и привела все мои дела в полный беспорядок.
Итак, в этот дождливый понедельник Уоррен вызвал меня в свою берлогу, расположенную в мрачных дебрях Ковент-Гардена. Огромная туша Ваццы скалой нависла над его огромным столом. Вид у него был злой и решительный, а лицо краснее обычного.
— Лора, — хрипло проговорил он, дымя сигарой, — ты выглядишь ужасно.
Забавно было услышать эти слова от мужчины, который будто только что встал с операционного стола в кардиологическом отделении. Только вместо зеленого балахона на нем красовался костюм от Савиль Роу, что очень шло к его увесистому заду. В общем этот толстяк назвал меня уродиной.
— Спасибо, — мрачно ответила я и плюхнулась на стул. Через пятнадцать минут должны были приехать представители от «Супер-Бра» решить мою участь.
— Надеюсь, ты не под кайфом? — Но это был не вопрос, а инструкция. На самом деле Уоррена меньше всего на свете волновало, употребляла я наркотики или нет. Он всего лишь сообщил мне тему встречи.
Я послушно кивнула головой, хотя только что приняла дозу в туалете. Кокаин давно перестал быть для меня тонизирующим средством на вечеринках, я вряд ли получала теперь от него удовольствие. Он стал мне необходим, чтобы продержаться еще один день. Теперь, встав утром и налив себе чашку кофе, я нюхала кокаин, а потом закуривала сигарету. Без кокаина я не смогла бы перенести эту встречу. Я вытерла нос на случай, если на нем остались следы белого порошка, и чихнула.
Уоррен неодобрительно посмотрел на меня поверх своих очков в тонкой оправе. На его голове, круглой, как у бегемота, они казались до нелепости маленькими.
— Возраст также работает против тебя, — сообщил он.
— Мне двадцать шесть, а не шестьдесят шесть, — напомнила я ему.
Он нетерпеливо махнул рукой, давая понять, что эти подробности никому неинтересны.
— Может, так оно и есть, — ответил он, — но телевидению нужны совсем юные люди. Вечная молодость — вот требование сегодняшнего дня. Я даже думал сохранить тебе двадцать пять лет на следующий год или два.
Можно бы и посмеяться, если бы Уоррен пытался таким образом сострить. Но выражение его лица не допускало и следа юмора; он говорил совершенно серьезно.
— Единственное, что нужно для телевидения, — это хорошенькое личико, бойкость и умение пользоваться автосуфлером. Сотни девушек готовы были бы убить тебя, чтобы занять твое место. Лора, я хочу, чтобы ты поняла: ты не настолько хорошенькая и не настолько талантливая! В тебе нет ничего особенного. Очнись! Сотни юных симпатичных блондинок уже наступают тебе не пятки.
Мы одновременно посмотрели на мои ноги. Похоже, Уоррен огорчился, увидев потрепанные кроссовки вместо изящных туфель от Маноло Бланикс.
— И тебе нужно работать над своим внешним видом, — добавил он раздраженно. — Ты всегда была эффектной женщиной. Приведи себя в порядок. Я в шоке от того, что ты явилась в таком виде на важную для тебя встречу.
— Спасибо, Уоррен, — пробормотала я, еще глубже зарывшись в мягкую куртку с капюшоном. Это была куртка Адама, и в последние дни она мне особенно полюбилась. Сегодня был промозглый, необычно холодный для октября день. А я в последнее время совсем не выносила холода. — Ты умеешь помочь женщине почувствовать себя особенной. Ах да, забыла, во мне нет ничего особенного. Так ведь?
— Я говорю это для твоей же пользы, — холодно ответил он. — Ты пережила стремительный взлет, и я понимаю, как нелегко удержать славу. Но ведь за это ты мне платишь, чтобы я помогал тебе справляться с затруднениями. И я тебе даю совет: возьми себя в руки, иначе к Рождеству с тобой будет покончено. Сегодня утром я говорил со своей новой клиенткой, которой едва исполнилось восемнадцать. Она будет передавать прогноз погоды в «С добрым утром, Британия». Ее ждет блестящее будущее. Так что, как видишь, Лора, тебе нетрудно найти замену.
Я села с ногами на стул и, обхватив руками худые голени, положила подбородок на колени. Уоррен продолжал недоуменно рассматривать меня.
— Что случилось с твоей кожей? — спросил он.
Я провела рукой по щеке, холодной, как лед. Пожала плечами, делая вид, что не понимаю, что имел в виду Уоррен.
— Куда девалась ее эластичность? — Он перегнулся через стол, чтобы рассмотреть меня поближе, и мне в нос ударил противный запах из его рта. — Смотри, да ты совсем одрябла!
— Не правда, — запротестовала я, — я всего лишь немного простудилась.
На самом деле у меня была неизлечимая простуда. Так действовал кокаин: из-за него не прекращался насморк и я постоянно чихала. Вацца работал со звездами лет двадцать пять, и за это время узнал основные симптомы. Так что спорить бесполезно.
— Визажистка со «Скорпион ТВ» говорит, что у тебя постоянный насморк. Она жаловалась Джасмин на тебя неделю назад. И, по ее словам, пришлось потратить целый тюбик, чтобы замаскировать красноту у тебя под носом и черные круги под глазами.
