Ведомые (ЛП) - Каллихен Кристен (мир книг txt) 📗

— Гребаный ад.

— Ага, — тихо соглашается она. — В любом случае, Джакса внезапно стошнило. На Дженнифер.

Она замолкает, и наши взгляды встречаются. Не могу удержаться и немного улыбаюсь. Как и Джулс.

— Дальше, — говорю я, пытаясь скрыть улыбку.

— Она побежала, но ее поймала Софи, которая, видимо, хотела узнать, что происходит, и попыталась затащить ее назад.

Моя Софи. Вела себя так, как повел бы я. В горле, словно осколки стекла, скапливается вина.

— Дженнифер вырвалась, похоже, тогда вы и обнаружили ее в лифте.

— Да.

Это был неприятный сюрприз — увидеть бьющуюся в истерике, покрытую рвотой женщину, когда открылись двери лифта. Мы с Киллианом шокировано таращились на нее, прежде чем вытянуть наружу и доставить прямиком к охране, которая прочесывала территорию.

Со вздохом откидываюсь на спинку стула. Мне больно. Везде. И я знаю, что это от горя.

— Передай все это Киллиану и остальным парням. — Потому что я прекрасно знаю, что Киллиан им все уже рассказал. — Не хочу, чтобы они плохо думали о Софи.

Это больно произносить. Даже думать больно. Софи не понимала, что сама мысль о том, что они ее не любят, превратится в рану в моем сердце. Она слишком важна для меня, чтобы стать причиной раздора.

Джулс кивает.

— А Дженнифер?

— Уволена. Выплати ей выходное пособие за две недели и билет домой.

— Полагаю, не в первый класс? — Шутка Джулс проваливается. И ее улыбка гаснет. — Слишком рано?

Не утруждая себя ответом, я встаю и сжимаю напряженный затылок.

— И напомни ей о соглашении о неразглашении, которое она подписала. Убедись, что если заговорит, она осознает последствия.

Мы оба оборачиваемся на звук. Софи стоит на пороге столовой. Ее влажные волосы свободно падают на плечи. Она выглядит маленькой и ослабленной. Свет исчез из ее красивых глаз.

Я сделал это с ней. В груди колотится сердце, ударяясь о ребра, которые сжимаются при взгляде на нее.

— Софи. Мы закончили.

— Да, вижу, — она звучит как тень самой себя.

Смутно осознаю, что Джулс уходит. Я смотрю только на Софи.

Повисает тишина. Делаю шаг в ее направлении, но ее голос меня останавливает.

— Ты был прав. Мне не место в этом туре. Меня это больше не забавляет.

— Не забавляет? — Слова будто пощечина.

— Ага, забава. Ну, знаешь, идея, которую тебе трудно принять.

Я вздрагиваю.

И она вздрагивает.

— Прости. Прозвучало дерьмово. Я не это имела в виду.

— Ты бы не произнесла этого, если бы не имела в виду.

Она прищуривается.

— Так ты имел в виду каждое слово, которое сказал в мой адрес?

А вот и ловушка. Вижу, как она лежит, ожидая, когда я попадусь. Только понятия не имею, как обойти эту чертову штуку.

— Мне не стоило кричать на тебя, — говорю я. — Я сожалею, что был таким... — Злобным. — Агрессивным.

— Но не сожалеешь о сказанном.

Простая констатация факта.

Во мне вспыхивает раздражение.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Софи? Мы поссорились. Все пары ссорятся.

А потом мирятся. Почему мы не можем перейти к части с примирением?

Похоже, мы и близко не подобрались к этой части.

Выражение ее лица становится холоднее.

— Пары доверяют друг другу.

— Опять? Ты солгала мне, — рявкаю я.

Тем самым причинила мне боль. Почему-то это признать труднее.

— И я извинилась, — огрызается она.

Мне стоит отпустить ситуацию. Я знаю это.

— Ты солгала мне о ком-то, кто... к херам все, Софи. Он был внутри тебя.

Я даже не понимаю, что говорю, только мысль о нем с Софи сводит с ума, и мне хочется что-нибудь стукнуть.

Она открывает рот.

— Ты ревнуешь? К Мартину?

Ее голос, когда она произносит его имя, выводит меня из себя.

— Скорее чувствую отвращение к твоему жизненному выбору.

Дерьмо.

Она ахает. Я не могу забрать слова обратно.

— Софи... Я не...

— Сначала я незрелая, а теперь отвратительная?

— Ты не отвратительная. — Делаю еще шаг к ней. — Я ляпнул необдуманно. Я ревнивый придурок. Не ожидал, что таким стану, но это так.

Подхожу ближе. Если только смогу добраться до Софи, просто удержать ее, все будет в порядке. Должно быть.

Но она выставляет руку, удерживая меня на расстоянии.

— Слушай, сегодня я останусь у Бренны.

Это неправильно. Ей нельзя уходить.

— Тебе стоит остаться.

Горькая улыбка растягивает ее губы.

— Но я не хочу.

Я так тяжело сглатываю, что даже больно.

— Ох.

Блестящий ответ. Чертовски блестящий.

Она издает горловой звук, словно думает о том же самом.

— Как и сказала, в туре я тоже оставаться не хочу.

Я замираю напротив нее.

— Почему?

Больше похоже на мольбу, чем вопрос.

Она беззвучно смеется.

— Господи, ты не можешь быть таким тупым. Ты поставил мне ультиматум. Повзрослеть или убираться из тура. И судя по тому, что я слышала от тебя сегодня вечером, это в любом случае уже неактуально. И знаешь что? Я не хочу взрослеть. Нет, если это означает быть таким холодным циником, как ты, так что я сваливаю.

Она хватает чемодан, который я только сейчас замечаю, и направляется к двери. Мои ноги приросли к полу. Нужно заставить их двигаться, последовать за ней. Я чувствую себя опустошенным и онемевшим. В голове пульсируют сказанные ею злые слова.

— Подожди, — произношу я.

Софи не поворачивается.

— Знаешь, — говорит она, — ты нравишься мне таким, какой есть, с ошибками и все такое. Но ты точно не принимаешь меня такой, какая я есть.

— Это неправда! — Теперь я иду быстрее. Но она уже открывает дверь. — Софи.

Она останавливается, но не смотрит в мою сторону.

— Оставь меня в покое, Габриэль. Сегодня лимит исчерпан. Я больше не могу разговаривать с тобой.

Дать ей пространство. Разве не так должен поступить мужчина, когда женщина просит об этом? Не знаю. Прежде у меня никогда не было женщины, которую я хотел бы назвать своей. Мне кажется так поступать неправильно, но на данный момент я все сделал неправильно. Так что отбрасываю протесты в сторону.

— Хорошо. Спокойной ночи, Софи.

— Прощай.

С тихим щелчком дверь закрывается, и я остаюсь один.

Софи

Только доберись до двери. Только покинь комнату, а потом сможешь сорваться.

Он позволил мне уйти с мягким пожеланием доброй ночи. Словно не разрывал меня на части снова и снова.

Будто не сказал Джулс, что я вылетела. Без первого класса на этот раз? Тогда пошел ты и твои билеты в первый класс.

Рыдание пытается вырваться на свободу, но усилием воли я удерживаю его. Ноги несут меня дальше по коридору, но тело пульсирует от ужасной, тупой боли. Он уволил меня? А потом вел себя так, будто все произошло по моей вине?

Стоило бросить ему это в лицо. Но мне так больно, я так шокирована. Не знаю, что сказать. Не могу трезво рассуждать. Я думала, он меня любит. По правде, он никогда этого не говорил, но каждый взгляд, каждое действие... Это любовь. Должна была быть.

И все же я снова здесь, на втором месте для мужчины. Не то чтобы в этот раз не было тревожных звоночков. Я знала, что Габриэль поставил группу на первое место. Но надеялась, что для меня найдется место на той же ступеньке пьедестала.

Добираюсь до комнаты Бренны. Когда стучу в дверь, костяшки пальцев кажутся хрупкими.

Едва она открывает, я начинаю плакать.

— Милая, — произносит она, затягивая меня. — Милая.

Все происходящее извергается из меня, словно рвота. А она держит меня и позволяет всему этому излиться.

— Что он сделал? — кричит она, когда я рассказываю о том, как Габриэль приказал Джулс меня уволить.

— Он сказал ей напомнить о гребаном соглашении о неразглашении, которое я подписала, — грустно говорю я.

— Нет. — Бренна качает головой. — Ни за что. Это не тот мужчина, которого я с тобой видела. Он сходит по тебе с ума, Софи.