Римское сумасшествие (ЛП) - Клейтон Элис (мир бесплатных книг .txt) 📗
С той нашей ужасной ссоры прошло уже около двух недель. Я начала замечать, что в течение дня совершенно внезапно мне вдруг хочется плакать. Мужчина помогает пожилой женщине перейти дорогу – мои глаза на мокром месте.
Дети играют в стикбол во дворе дома Дэйзи – снова слезы.
Я в компании моих приятелей художников на Кампо дей Фиори занимаюсь живописью. Угадайте что у меня на глазах? Правильно – слезы. У меня было только одно объяснение происходящему – я сошла с ума, и одновременно без ума от счастья, что, по-видимому, было одно и то же.
Наша группа наносила последние штрихи на картины, когда преподаватель остановилась у моего мольберта.
–Belissima, – произнесла она, коснувшись моего плеча. – Я рада, что вы вернулись. Вы прекрасно рисуете.
Я с гордостью взглянула на картину и улыбнулась. Эти занятия играли для меня терапевтическую роль и воодушевляли. Они подпитывали меня желанием и энергией творить, создавать.
К тому времени, как я добралась до квартиры, картина успела высохнуть, поэтому я убрала её в кладовку к остальным. Глянув на часы, я пришла к выводу, что у меня ещё хватит времени, чтобы смыть краску, которой было измазано лицо. Честно говоря, не помню случая, когда после рисования я бы не выглядела, как рисующий пальчиковыми красками младенец.
Но сегодня мне нужно было выглядеть прилично, ведь я собиралась созвониться с родителями по скайпу и поделиться с ними новостями.
Рассказать обо всём, и скинуть груз с плеч.
Ранее я засела в офисе Марчелло, наслаждаясь его чересчур распущенной компанией, и пытаясь заполнить необходимые документы для рабочей визы.
– Прекрати, – я попыталась шлёпнуть его по руке, пальцем которой он выводил круги на моей коже. – Мой почерк и так ужасный, а когда ты... о... о… Ох, это очень приятно... Погоди!
Затем прибыл е-майл от мамы, в котором она интересовалась, всё ли у меня хорошо. Из-за её поразительной интуиции и выбора «подходящего момента» я допустила ошибку в написании собственного имени. Пришлось снова всё переписывать.
Создавалось впечатление, что родители уже знали о моём решении. Только ждали, чтобы я его озвучила вслух.
Чуть отодвинувшись от стола, я открыла ноутбук и стала ждать их звонка. Я заняла свои руки распаковкой конверта от Марии и коллегии из Музея Рима в Травестере. Я лучезарно улыбнулась и прижала его к груди, провела рукой по эмблеме, выдавленной на шапке фирменного бланка и вздохнула.
Я очень нервничала, когда Мария позвала меня к себе в офис. На этой встрече Мария была не одна, там присутствовал её начальник и начальник её начальника. Я запаниковала. Я сразу же подумала о проделанной работе на вилле, которую только закончила, и стала молиться, чтобы ничего там не напортачила.
Покидая эту встречу, я едва могла сдерживать переполнявшую меня радость.
Когда раздался сигнал входящего вызова по скайпу, я сглотнула и нежно отодвинула письмо в сторону.
– Дыши глубже, Эвери, – сказала я самой себе и нажала на зелёную кнопку.
– Вот и она! – произнёс лоб отца.
– Пап, наклони немного экран, – рассмеявшись произнесла я.
– Ё-моё. Почему теперь никто не пользуется телефонами… – он ещё немного повозился с этой «хреновиной».
– Вот так-то лучше, – сказала я, когда наконец смогла увидеть их обоих.
Они выглядели так же, как и прежде, я же, наоборот, очень изменилась. Я видела, что они заметили перемену и пытались привыкнуть к такой обновлённой и европейской версии меня.
Мои вьющиеся от природы волосы мягкими волнами лежали на плечах, чуть собранные по бокам. Я была не накрашена, не считая красновато-коричневой краски, которую я забыла смыть с подбородка. Футболка была в пятнах того же цвета, и я молилась, чтобы засос, который был поставлен в обеденный перерыв, не успел проявиться.
Первым заговорил отец.
– Должен сказать, солнышко, ты выглядишь…
– Прекрасно, – закончила фразу мама, лучезарно улыбаясь.
– Спасибо, мам, – на мгновение я задержала дыхание, а затем продолжила непринуждённо беседовать. – Так, как там поживает без меня Бостон?
Мы немного поболтали о том, о сём, немного о свежих сплетнях, о том, что мой отец потянул запястье во время последней игры в теннис, мама заказала новые цветы, и хочет посадить их на улице по периметру бассейна, в общем, всё, как всегда. Мне понравилась наша беседа, но родители как будто чувствовали, что у меня что-то произошло. Я выждала подходящее время, глубоко вздохнула и произнесла:
– Ну, а я решила…
– Остаться в Риме, – закончил за меня отец, его голос был мягким и понимающим.
Я кивнула и ещё раз глубоко вздохнула.
– Да.
Мама изящно промокнула глаза платком с вышивкой.
Дрожащими от волнения руками я взяла конверт и поднесла его к камере.
– Я не хочу, чтобы вы за меня переживали. Я буду работать…
– Научным сотрудником по реставрации, – с гордостью произнёс папа. – Звучит очень впечатляюще, но кто это вообще такой?
Я рассмеялась и отложила письмо в сторону.
– Эта работа скорее более офисная, нежели связанная непосредственно с реставрацией, но ничего страшного. В конце концов, никогда не поздно передумать и вернуться к просто реставрации. Но мне кажется, что эта работа будет мне по душе. Я буду работать в команде музейных сотрудников, которые тесно сотрудничают с фирмами по всему Риму. Они находят памятники древности или произведения искусства, которые далее будут выставлены в музее на всеобщее обозрение. Тут мы вступаем в дело, создаём проекты по реставрации, дальнейшем хранении. Работа будет связана с научными и математическими данными. Господи, я так счастлива.
– Солнышко, мы так тобой гордимся, – произнёс папа, его глаза немного увлажнились.
– Мы догадывались. Дэниел сказал, что ты казалась очень счастливой.
– Что-что?
Они рассказали, что встретили его – со спутницей – и его родителями однажды вечером в клубе, он задержался, чтобы обмолвиться с ними словечком. Я была приятно удивлена и благодарна ему за это. После всего, что между нами произошло, он поступил благородно.
– Он также сказал, что ему показалось, что возможно у тебя кто-то появился в Риме… – моя мама умолкла в надежде, что я подхвачу эту ниточку разговора и разовью его.
Это вызвало у меня улыбку.
У неё тоже.
– Понимаю. То, что ты решила остаться как-то связано с ним? – Мама локтем толкнула отца.
Вздохнув, я ответила:
– Я бы солгала, если бы сказала «нет»…
– Мы счастливы, если ты счастлива, – подвёл итог отец, он улыбнулся так, как улыбался всегда, когда знал, что его дочурка влюблена.
Я ощутила, что внутри рухнула невидимая преграда, и я обо всём рассказала.
– Его зовут Марчелло. Он работает в той же фирме, что и Дейзи. Он архитектор и привлекательный итальянец.
Моя мама устроила целое представление, она стала обмахиваться невидимым веером.
– Вы познакомитесь с ним, когда приедете, надеюсь, это скоро произойдёт.
– Мы посмотрим своё расписание и предложим тебе несколько возможных дат. Мы не хотели бы мешать тебе в твоей насыщенной жизни. Но так и знай, срок нашего пребывания будет не менее двух недель.
– Месяцев, – поправила мама папу.
– Всё указывает на то, что мы задержимся на несколько месяцев, – сказал отец, нежно погладив её ладонь. – Может даже мы самостоятельно побродим по окрестностям Рима какое-то время, – он одарил её такой улыбкой, в ответ на которую я в подростковом возрасте обычно закатывала глаза, но в душе обожала его за то, что он до сих пор так любит мою мать.
– Четыре недели, – произнесла она с покрасневшими щеками.
До того, как мы отключились, я пообещала маме, что буду звонить почаще.
***
Несколько дней спустя я припозднилась к Марчелло на ужин, задержалась на занятиях по живописи, решила довести до конца начатую картину. Пытаться передать насыщенные оттенки римского заката у Колизея цветными карандашами дело не из простых, но невероятных. Я стремглав взлетела по ступенькам, мне дико не нравилось, что заставила Марчелло в одиночестве ожидать меня, при этом ещё и готовить ужин. О господи, этот мужчина умеет готовить…
