Римское сумасшествие (ЛП) - Клейтон Элис (мир бесплатных книг .txt) 📗
ГЛАВА 25
Всю ночь я не сомкнула глаз, Марчелло же было танком не разбудить. Мы занимались любовью, а после, я ворочалась с боку на бок, не могла улечься поудобнее, не могла успокоить бушующее в голове цунами мыслей.
Переехать в Бразилию…
Оставить Рим позади…
Последовать за Марчелло…
Бросить новую работу…
Последовать за Марчелло…
Как раз-таки вот это последнее не давало мне покоя.
Я посмотрела на него спящего. Когда он погружался в глубокий сон, он разваливался по всей кровати: одна его рука была под головой, другая вытянута в сторону; одна нога лежала недалеко от меня, другая же свисала с кровати.
Простынь лишь едва прикрывала самые интимные его места. С ходу бери и снимай его для рекламы парфюма.
У меня в голове не укладывалось, как хоть одну ночь переночевать без него, спящего рядом.
Я не могла об этом думать, особенно когда он рядом со мной во всей красе.
Выскользнув из спальни, я поднялась на террасу на крыше, по дороге набросив на плечи свитер-оверсайз. На террасе воздух был чист и свеж, может хоть там у меня получится подумать обо всём спокойно и трезво.
Я опустилась в огромное мягкое кресло и посмотрела на звёздное небо. Поздней ночью город был тих. Эта тишина была мне так необходима, чтобы урезонить мысли, приходящие на ум, как только я задумывалась о том, чтобы покинуть Рим.
Я не хотела его покидать.
И что самое стыдное… Я не хотела покидать этот город даже ради Марчелло.
Когда я закончила Бостонский колледж, я получила несколько предложений по работе. На Манхэттен, специалистом только низшего звена, с мизерной зарплатой, но даже такая возможность очень редко предоставляется двадцатидвухлетним выпускникам. Музей современного искусства Сан-Франциско предлагал мне поучиться по их программе ремеслу реставратора у мастеров этой области самым лучшим способам сохранения бесценных произведений искусства. Потом меня обещали принять в магистратуру по специальности «внешний юридический надзор за произведениями искусства» в Университет Вашингтона в Сент-Луисе. Такое предложение получить совершенно нереально. Для меня это была огромная честь.
Сейчас передо мной стоял совершенно иной выбор. Ни одно из тех предложений не включало в себя Марчелло.
Могла ли я снова бросить то, что заново обрела и последовать за ним, лишь только потому, что знала, что он – тот единственный?
В ту ночь я так и не легла спать. Встретив рассвет, я знала, что мне придётся рассказать ему правду.
***
Всё ещё в свитере Марчелло, я сидела в кресле у кровати, где он спал. Я просто не могла во время предстоящего разговора находиться в кровати рядом с ним.
– Я не могу поехать с тобой в Бразилию.
В его глазах отразилась боль.
– Но прежде выслушай меня.
Он кивнул.
– Мне очень нравится жить в Риме. Здесь постоянная движуха и оживление, город так и кипит энергией и большим количеством людей. Трудно предугадать, что может случиться в ближайшее время, и мне это очень нравится. Я ещё не знаю, где буду жить. Не знаю, смогу ли продолжить работать, если мне не дадут рабочую визу. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, это и замечательно, и очень страшно – но мне это по душе.
Он ничего не ответил. Я ему улыбнулась.
– И я тебя люблю, люблю очень сильно. Я ощущаю дичайшее счастье не только от того, что снова встретила тебя, но и что могу быть рядом с тобой.
Эвери, не отступай.
– И вот, вдруг, ты сообщаешь мне невероятную новость о твоей работе, это просто замечательно, я очень тобой горжусь. Но я не могу прямо сейчас вырвать с корнем те семена, которые только-только посадила здесь, в Риме и последовать за тобой через полмира. Марчелло, ведь они только стали прорастать, едва коснувшись почвы.
Он сидел тихо-тихо, обдумывая мои слова. Когда он наконец заговорил, казалось, он растерян.
– Но может как раз сейчас и есть самое подходящее время для подобного рывка, разве нет?
Я вздохнула.
– Может, так и есть, но есть одно «но». После того, как я потеряла ребёнка, на первое место я выдвинула чью-то карьеру, счастье, приоритеты, а про себя совсем позабыла. Если я последую за тобой в Бразилию, я снова пойду по тому же пути. Даже несмотря на то, что теперь я буду рядом с любимым мужчиной, я не могу так поступить по отношению к самой себе.
Он молчал, слушал, пытался меня понять.
Я встала с кресла, примостилась у него на коленях и обняла его.
– Марчелло, я люблю тебя больше всех на свете. Я буду ждать тебя здесь, буду приезжать в гости, буду звонить каждый божий день по телефону, по скайпу, буду посылать фото интимного содержания. Буду делать всё, чтобы сохранить наши отношения. Но я не могу жить чьей-то жизнью, не своей. Не теперь. Не снова.
– Значит, ты не поедешь со мной в Бразилию.
Я покачала головой, пытаясь сдержать слёзы, но они уже и так полились из глаз.
– Я так сильно тебя люблю, – прошептала я, покрывая поцелуями его грустное лицо, веки, брови, щёки, кончик носа и наконец губы. – Но я не могу.
Он поцеловал меня в ответ, но не проронил ни слова.
***
Следующие несколько дней я без конца подвергала сомнению принятое мною решение.
Доводы в пользу переезда в Бразилию:
- Невероятная еда
- Огромные пляжи
- Карнавал
- Кайпиринья [алк. коктейль – прим. пер.]
- Мужчина моей мечты предлагает мне переехать в это замечательное место. Кто вообще от такого отказывается?
Доводы в пользу Рима:
- Я
Конечно, были и другие причины. Но всё сводилось к тому, что мне хотелось новой жизни для себя, которую мужчина будет дополнять, а не определять.
Я постоянно об этом себе напоминала, пока Марчелло занимался поиском жилья в Рио, созванивался со мной по скайпу и показывал фотки домов с видом на океан на фоне статуи Христа-Искупителя, который благословляет город и всех живущих там счастливчиков.
И вполне конкретного римлянина.
Об этом я снова и снова говорила самой себе по вечерам, когда мне становилось одиноко в постели без него. По утрам я скучала по нему за чашкой кофе.
Не считая моментов грусти, у меня всё было хорошо. Занятия живописью были замечательными, на работе всё прекрасно, я подружилась с новыми людьми и у меня уже стал образовываться свой круг общения.
Но, боже, как же я скучала по тому, как Марчелло произносил моё имя на распев, возвышаясь надо мной в моменты близости, как говорил, что нуждается во мне, как сильно меня любит…
Я подумывала о том, чтобы распечатать список причин за Рим, заламинировать его и обращаться к нему как раз в моменты грусти.
Я испытывала чувство вины, что не еду с Марчелло в Рио, но он поддерживал меня, как мог в моём решении остаться в Риме. Он гордился своей testadura (я загуглила, это значит «твердолобая» или «крепкий орешек»), говорил, что у нас всё будет хорошо, даже если я упёртая как ослица. Что у нас серьёзные отношения, и несмотря ни на что, мы всё равно вместе, под руку «уйдём в закат».
О боже, это была настоящая пытка. И чем ближе был день его отъезда, тем хуже она становилась. Мы старались как можно больше времени проводить вместе, накапливали воспоминания для дней разлуки.
Я изо всех сил старалась сохранить лёгкость и непринуждённость наших отношений, но иногда это было очень трудно воплотить. Мне не хотелось, чтобы Марчелло уехал грустным.
Поэтому я решила устроить вечеринку в честь его отъезда.
ГЛАВА 26
Когда в Бостоне я нервничала перед вечеринкой, я снимала напряжение с родителями в баре с видом на закат в клубе. Мы с отцом пропускали по бокалу вина или стопке «Джека Дэниэлса», и уныние как рукой снимало.
