Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
- Да нет же, нет! – Артемий вдруг обхватил мои ноги руками и уткнулся головой мне в колени. Заговорил быстрее, хрипло, отчаянно, то и дело срываясь на мысле-речь:
- Я ждал не пойми чего, Ишачьей пасхи или свиста рака на горе. Этот разговор должен был состояться намного раньше, хотя после него ты бы наверняка отказалась иметь со мной что-либо общее. Я осквернил тебя, разрушил твою жизнь, из-за меня ушел тот, с кем ты могла бы быть счастлива…
- Замолчи, пожалуйста! Не надо так говорить! Ты не понимаешь, что несешь! Перестань!
- Я хуже, чем убийца, Вера. Если б не сегодняшний день, ты бы так и продолжала жить в неведении, но при мысли, что ты беременна… из-за моей халатности… Это неправильно!
- Тише, тише…
- Ты права, поздно заниматься самобичеванием. Тогда никаких эмоций, сухие факты: кем бы ты ни была, теоретическая беременность будет длиться не девять месяцев, а одиннадцать. При любом раскладе организмы матери и ребенка биологически несовместимы. Природа хитра, но магия хитрее, и два лишних месяца – ее штучки. В течение этого срока эмбриона как бы не существует. Вроде он есть, но вроде бы и нет – защитный механизм по принципу материальной иллюзии. Ни УЗИ, ни анализы, ни сама магия его не покажут, лишь косвенные признаки, которые часто врут: тошнота, рвота, давление, перепады настроения. Зародыш точно замирает, приспосабливаясь к матери. Дальше всё идет своим чередом, вплоть до самых родов. А потом – бац! – и дилемма. Если мать – человек, а ребенок – нет, в случае возможных осложнений помощь окажут ей, но не ему. Ни переливание крови, ни анестезия без риска невозможны. Допустим, кровь сгодится моя, но тебе придется терпеть, что бы ни случилось. А легко в любом случае не будет. Готова ли ты к этому?
- Да.
- Не исключен и другой вариант: может погибнуть ребенок…
- Почему, ну почему ты всегда думаешь о плохом?! – захотелось встряхнуть его, хорошенько приложить обо что-нибудь. – Всё будет хорошо, не может быть по-другому – пойми же ты это, наконец!
Он вздрогнул, хотел что-то сказать, но не смог. Это присказка, не сказка, и самую чудовищную новость, как и положено, приберегли на десерт. С трудом высвободив свои ноги, опустилась на колени рядом с ним, притянула к себе на грудь. Страшно подумать, что все эти полубезумные откровения могли так и не выплыть. Чего ты ждешь? Чего так боишься? Не молчи!
«Я не просто испугался: в случае заблуждения ты бы никогда меня не простила. Но теперь… хуже быть не может, верно? В общем, история с ведьмой Ирен никак не шла у меня из головы. Вертел и так, и этак, предсмертные слова Громова и вовсе на бумажку записал, посоветовался с Еленой. Вместе мы разгадали эту загадку. Бестужевой нужны элементы для черномагического обряда. Семь составляющих найдены, осталась восьмая. Девяносто девять и девять десятых, что один из элементов – твоя разнесчастная снежинка. Если так, то многие связанные с ней странности обретают смысл. Идем дальше: «Жизнь и Смерть в клубок сплету» – единственная зацепка. Переводя в контекст Черной магии, это либо артефакты, либо два вида вампиров. Не забывай, что речь идет о жертвоприношении. Три элемента, считай, есть. Теперь тупо предполагаем: Бестужевой необходима наша Маша, то бишь, Черная ведьма с ее, Ирины, кровью. Вторую половинку найти сумеешь?»
- Белый маг с кровью Лаврентьева?
«Он самый. Еще плюс два. Ни один подобный обряд не обходится без крови человеческой. Исходя из предыдущих догадок, ей требуются мужчина и женщина. Итого семь. Собрала и затаилась, следовательно, с потолка последний элемент не свалится, необходимо время. Ты сама слышала про шесть с половиной лет плюс почти год. На мысли наводит? А теперь вспомни, как часто у меня сносило крышу, за малым дело не доходило. Причем, время выбиралось такое, когда мы были наиболее уязвимы…»
Безоблачное июньское небо вдруг рухнуло на многоквартирный дом, погребло под собой, и выбраться из-под этой тяжести нет никакой возможности. Я поняла…
Из мира ушли все краски, оставив вместо себя черно-белую реальность. Пустую, беззвучную. Жестокую. Мы всего лишь пешки в чьей-то чужой игре, расходный материал. Наши чувства и желания не имеют никакого значения. Вот это действительно неправильно.
- Почему ты молчал? Почему не рассказал мне сразу?
- Я думал, что сумею нас защитить, а ребенок… ребенок мог появиться и через год, и через два...
- Ты хотел протянуть время, не дать Бестужевой возродиться такой ценой, – успокаивающе бормотала я, чувствуя себя ослепшей и оглохшей. – Нам ведь некуда спешить, можем и подождать. Какая разница, год или два? Роли не играет.
- Прости меня, Вер, давно нужно было рассказать... Не хотел пугать тебя, ты была так счастлива…
- И ты меня прости: накинулась, не дослушав толком. Ты… твоей вины в этом нет, хотя сейчас я злюсь на тебя. Да, это нелегко, но никто не давал тебе права тащить всё на своем горбу! Заварили кашу вместе, и расхлебывать ее будем вместе. Если надо ждать, будем ждать, но от нас она ничего не получит. Кукиш с маслом, а не элемент! Я обещала, что никогда не усомнюсь в тебе, а я привыкла держать свои обещания. Не умалчивай больше, хорошо? Лимит доверия велик, но не безграничен. Ты же мне веришь?
- Верю, конечно, – глухо шепнул он.
- И я тебе верю, потому что люблю. Нет ничего такого, что я не смогла бы вынести.
Обида никуда не делась, но я задвинула ее под кровать, где когда-то прятался рационализм. На обиженных водку возят, а Воропаев-то не желал ничего плохого. К глубокому сожалению, мужчины устроены иначе, есть у них один серьезный производственный дефект: слишком много на себя берут. Хотел как лучше, а получилось как всегда.
Такой сильный, невозмутимый, порой циничный и «пуленепробиваемый», сейчас он вцепился в мою юбку, боясь отпустить. В кои-то веки на горизонте появилась проблема, с которой мой идеальный не сумел справиться в одиночку. А вместе сумеем, обязательно.
- Давай отдыхать, а? Я как лимон выжатый, – и плевать, что на часах двадцать минут второго, а послеобеденный сон не входит в наши привычки.
Артемий благодарно кивнул, выпустил меня и принялся раскладывать диван. Затихший во время выяснений Арчи терзал мои древние тапочки. Да пес с ними, с тапками! Пускай грызет.
Воропаев заснул быстро, как на кнопку нажали. Я же долго ворочалась, меняла положение тела, откидывала одеяло, высовывала то руку, то ногу. Арчибальд удовлетворенно чавкал под диваном, в комнате душило по-летнему. Помучившись с полчаса, я осторожно выбралась из постели и взялась за домашние дела: перегладила белье, перемыла посуду, замочила грязные вещи в ванной. Среди недели на всё это не будет времени. Щенок таскался за мной, как приклеенный, роняя из пасти кусочки ваты, бывшие когда-то тапками-собачками.
Погрузиться в рутину я никогда не боялась. Если проводить аналогии с литературой, вспоминалась Мэгги Клири: «Я самая обыкновенная женщина, вы же знаете, я не честолюбивая, и не такая уж умная, и не очень-то образованная. И мне не так много надо: мужа, детей и свой дом. И чтобы меня немножко любили — хоть кто-нибудь!» (К. Маккалоу «Поющие в терновнике» – прим. автора). Раньше я совсем не понимала Мэгги, уподобляясь более деловой и целеустремленной Скарлетт О’Хара. Но в жизни каждого человека рано или поздно наступает момент переоценки ценностей, этакий перелом, жизненное распутье. Всё то, что когда-то казалось важным и нужным, оборачивается шелухой. Ну зачем мне собственная клиника или дом на берегу моря? То, чего я хочу, рядом, только руку протяни. Но теперь именно за это приходится бороться. И я буду бороться, пока жива, потому что другого мне не надо. Потому что в другом месте мне этого не обрести.
Глава 17
«Надо, Федя, надо…»
На чужой каравай рот не разевай.
Пословица
Оказывается, для регистрации брака без торжественной церемонии много ума не требуется: пришли в заранее оговоренный день, написали заявления, предъявили необходимые документы, расписались где покажут, и гуляйте, господа молодожены! Проблем не возникло никаких: и расписали срок-в-срок (благодаря доброй знакомой Артемия, в этом самом загсе заправляющей), и управились быстро. Я еще долго разглядывала Свидетельство о заключении брака, в котором официально значилась гражданкой Воропаевой.
