Перевоспитать актрису (СИ) - Еленина Юлия (первая книга .txt) 📗
Ботаник приветливо махнул Леше рукой и спросил:
— А почему Гройсмана в отдел не вызвал?
— Не дозвонился. Хотел оперов за ним послать, но решил, что так быстрее будет. А у вас что?
— А у нас есть информация…
Леша даже не повернул голову в мою сторону, пока Ботаник пересказывал наш разговор с Верой. Только хмурился, что придавало уставшему лицу еще более плачевный вид.
— Интересно, — резюмировал он в итоге, но от комментариев удержался.
— Надо найти этого парня, — сказала я, чем наконец-то привлекла Лешино внимание.
— Найдем. Вернее, я найду.
— Это нечестно, — возмутилась в ответ. — Мы могли бы вообще тебе не рассказывать ничего.
— Но рассказали, — выдал Леша обворожительную улыбку. — За что следствие вас благодарит. Хотите, даже грамоту от министерства попрошу вам выдать? На крайний случай можно и от начальника отдела.
Ударить его, что ли? Чтобы прекратил стебаться надо мной. И желательно между ног, чтобы на пару дней отбить желание спариваться.
— А с тобой к Гройсману можно? — спросил Ботаник, явно разгадавший мои намерения.
— Идемте. От черта-то ладаном можно, а вот от вашего энтузиазма однозначно ничем.
Звонок в домофон остался без ответа. Тогда Леша позвонил в соседнюю квартиру и представился. Слова «следователь» и «майор» поистине волшебны. Особенно, на пожилых людей, а ответила нам дама в возрасте, судя по голосу. Наверное, советский менталитет и боязнь людей в погонах уже вросла в ДНК.
Дверь подъезда открылась, и мы вошли внутрь. Консьерж отсутствовал, а жаль. Можно было бы поинтересоваться передвижениями Кирилла Александровича. На этаже нас уже ждала старушка. Леша показал удостоверение, а она сказала:
— Наконец-то! А то я три раза уже звонила. Достал он меня.
— Кто? Сосед? — спросила я, кивнув на дверь Гройсмана.
— Да, три дня куролесит уже. Музыка гремит, девки визжат. Шум, гам, срамство. Не удивлюсь, — понизила она голос, — если они там и наркотики принимают.
— Вы очень бдительны, — улыбнулся ей Леша, — мы разберемся.
Он надавил на кнопку звонка, но дверь нам никто не спешил открывать. Пять минут бесполезного времяпрепровождения на лестнице, и я решила проверить дверь. На удивление, она открылась. В нос тут же ударил сильнейший запах перегара и табака.
— Ну и вонь, — сказала я, заход внутрь.
— Ивонна, ты не имеешь права… — начал Леша.
— Вот и стой за дверью. А я, если уж приехала, поговорю с Гройсманом.
Ботаник пожал плечами и следом за мной зашел в квартиру. Хозяин нашелся в комнате. В одних трусах он лежал поперек дивана и громко храпел. Я пнула его ногой — ноль реакции.
— Может, водой холодной окатить? — предложил Ботаник.
— Дельная мысль, — согласился Леша, появившись в дверях комнаты.
Вода, конечно, дело хорошее, но можно пока и обойтись. Конечно, мой способ был даже менее гуманный, но я все же врезала Гройсману прямо в пах.
Ну вот и эффект! Кирилл, как его там… О, Александрович вроде, подорвался, приняв сидячее положение и, положив руки на причинное место, попытался сфокусировать на нас взгляд.
— Вы кто? — спросил он хрипло через минуту.
— Зеленые змии, — ответила я.
— А кто мне по шарам заехал?
— Не знаем, барабашка, наверное.
На мой ответ усмехнулся Ботаник, да даже Леша не смог скрыть легкую ухмылку. И посмотрел на меня как раньше. Или мне просто показалось…
— А вода есть? — спросил Гройсман, начав потирать виски и слегка постанывая. Наверное, давил на жалость. А может, ему действительно настолько хреново.
— Слушай, ты у себя дома, так что тебе виднее.
Хозяин квартиры потянулся к кружке на прикроватной тумбочке и расстроено выдохнул, видимо, не найдя там спасительной жидкости. Следом он принюхался к стакану с темной жидкостью и обрадовался:
— О, пиво!
От пива там наверняка осталось только название, но Гройсман, даже не поморщившись, в два глотка выпил подозрительное содержимое и снова посмотрел на нас:
— Так кто вы?
— Мы хотим поговорить о вашей бывшей жене, — отлепился Леша от косяка, достав удостоверение.
— О какой жене? — не понял Гройсман.
— Еленой звали, работала в театре, развелись вы четыре года назад, припоминаешь? — спросила я.
— Ах, Ленка. Да какая там жена… Я с ней даже не трахался. Стоп! — округлил глаза Кирилл Александрович. — А почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
— Елена погибла, — почти с трагизмом в голосе пояснил Ботаник.
Что ли, уже в роль вживается? Такими темпами он точно в актеры из юристов уйдет.
— Когда? — удивился Гройсман. — Я же вроде пару дней назад ее видел. Или больше… — задумчиво потер он затылок. — Черт, не помню. Даже не помню, сколько дней куролесил. Какое сегодня число?
— Двадцатое, — сказала я, уже сомневаясь, что разговор выйдет продуктивным.
— А, значит, пять дней назад. Она позвонила мне, несла какую-то околесицу. Я слушал вполуха, как раз заканчивал работу над сценарием, так что мне было не до нее.
— Так, Кирилл Александрович, — прервал его бессвязную речь Леша, — давайте по порядку. Начиная от знакомства с Еленой и заканчивая последним разговором.
— Минуту, — поднялся Гройсман и скрылся в направлении, где, по идее, должна находиться кухня. Шлепок холодильника — и вот он, довольный как мартовский кот, вернулся в комнату с бутылкой пива.
— Мы вас слушаем, — поторопила я его, пока он снова не впал в бессознательное состояние.
— С Ленкой мы познакомились в институте, хоть и учились на разных факультетах. Веселая девчонка, красивая, амбициозная. Только вот не местная. Я не в курсе всех этих проволочек, но вроде бы на время учебы в институте она могла беспрепятственно находиться в городе и стране, а потом… Хрен знает. Ну начали мы общаться, сдружились. Ничего интимного. Она вообще, сколько я ее помню, ни с кем не встречалась. А у меня тоже был простой в личной жизни. Вот она и попросила жениться на ней.
— А вы знали, что фиктивные браки — это незаконно. Елена, скорее всего, опиралась на украинское законодательство, где всем плевать, липовый это брак или настоящий. А в России все немного по-другому, — сказала я Гройсману.
Конечно, привлечь его никто к ответственности никто не сможет, но иногда просто удивляет, как живут некоторые люди, не зная минимальных правовых норм. Наверное, только заповеди вспоминая. А кодексы-то гораздо объемнее.
— Мы сейчас не об этом, — мягко сказал Ботаник, поправив очки, — продолжайте, Кирилл Александрович.
— Ну поженились мы с Ленкой. В принципе, меня все устраивало: дома чисто, в холодильнике жратва есть. Она переехала из общаги ко мне, чтобы все выглядело достоверно, а через год — опа! Крым стал частью России, поэтому вид на жительство ей больше не нужен был. Вот мы по обоюдному согласию и развелись. Она сняла квартиру, правда, не знаю, на какие средства, и переехала. Мы иногда созванивались, поздравляли друг друга с праздниками, обедали вместе в институте, встречались на студенческих вечеринках.
Гройсман замолчал и сделал несколько глотков пенного светлого. Потом выдохнул так, как будто его только что настиг оргазм, и блаженно прикрыл глаза.
— Кирилл Александрович, — спросил Леша, — а был ли в окружении Елены парень, бородатый, светловолосый?
— И о последнем ее звонке тоже расскажите.
— Странно, но это все связано, — ответил Гройсман, открыв глаза и начав говорить уже не так печально. Надо было сразу дать ему похмелиться. — Как я и сказал, почти не слушал Лену. Но она была на взводе. Почти всхлипывала в трубку. Я учился на режиссера, хоть и пишу сейчас сценарии, так что даже в мастерице перевоплощений смог распознать искренность эмоций. В целом, ее монолог свелся к тому, что мне стоит рассказать о фиктивности нашего брака, если ко мне придет светловолосый мужчина с бородой. Что-то вроде того, что это в моих же интересах. Ну, я из вежливости поинтересовался, что случилось, а она ответила с присущим ей драматизмом… Кажется, это звучало так: «Прошлое настигло». Я, честно, не стал вдаваться в подробности. Ответил, что нет проблем, все скажу. Вот мы и попрощались, потом я начал отмечать день рождения и завис на четыре дня. А теперь пришли вы и говорите, что Ленка погибла.
